Через пару минут к контейнерам подошла делегация из четырех человек. Двое таможенников – один в годах, с усами и бородкой, другой – улучшенный аналог Тома Круза – еще раз внимательно проверили документы. Пожилой, окинув взглядом, поинтересовался, сколько единиц груза содержится в каждом из контейнеров. Услышав о том, что не менее полусотни, он присвистнул:

– Ого! Двести штук! До утра работы хватит.

Сопровождающие, растерянно переглянувшись, уведомили его о том, что могли бы простимулировать ускорение проверки самым существенным образом – было бы только на сей счет высказано соответствующее пожелание. Но тот, категорично мотнув головой, предложил сопровождающим лично вскрыть крайний контейнер справа. Воздыхая, те безропотно подчинились и, перехватив кусачками проволочку пломбы, открыли настежь створки дверей. От пола до потолка контейнер был забит большими алюминиевыми коробками-кубиками серебристого цвета. Посмотрев на двух здоровенных грузчиков, таможенник лаконично скомандовал:

– Выгружайте!

– А платить нам кто будет? Пушкин? – неожиданно поинтересовался грузчик пониже, с нахальным (как показалось сопровождающим) взглядом и крепкими, мускулистыми руками. – Рабочий день у нас закончился.

Получив по сотне долларов и в дальнейшем уже не проронив ни слова, грузчики начали аккуратно снимать верхний ярус алюминиевых коробок. Второй таможенник, каким-то прибором проверяя каждую коробку, что-то молча записывал в журнал. Сопровождающие, наблюдая за этой неспешной работой, поняли, что ждать и в самом деле придется нескончаемо долго. Когда из контейнера была извлечена последняя коробка, старший таможенник приказал на выбор открыть три алюминиевые емкости.

Немного поколебавшись, сопровождающие специальным ключом вывернули из крышек указанных коробок болты с пятигранным пазом в головке, сняли крышки и бережно извлекли пенопластовые вставки. Таможенники заглянули внутрь коробок и увидели утопающие в нижних сегментах пенопластовых вставок толстые металлические цилиндры темно-зеленого цвета с выпуклой верхушкой, в центре которой был врезан диск дюйма два в диаметре, скорее всего, из какого-то полированного полупрозрачного камня красноватого оттенка. В прочих коробках обнаружилось то же самое.

Покончив с осмотром, таможенники дали команду грузчикам укладывать коробки обратно. Те, все так же молча и не спеша, начали процесс аккуратной установки коробок внутрь контейнера. Когда створки захлопнулись, а запорное устройство было опломбировано, настал черед второго контейнера. Но когда его двери распахнулись, грузчики и не подумали спешить с разгрузкой. Сев на свободный стеллаж, грузчик ростом повыше, но тоже словно вытесанный из комля дуба, коротко и безапелляционно объявил:

– Перекур!

– Пятнадцать минут, – добавил второй, – мы не роботы…

Стенающие сотрудники грузоотправителя, едва не скрежеща зубами, поспешили всучить им еще по стодолларовой купюре, после чего те сразу же приступили к делу. Когда половина контейнера уже была выгружена, неожиданно появившийся кладовщик возмущенно замахал руками:

– Э, орлы! Вы чего это тут развели Сорочинскую ярмарку? Весь проход загромоздили! Сейчас пойдет транспорт на погрузку вон к тем стеллажам – где ему проехать? Убирайте все к черту вон сюда! – он указал на свободное место сбоку от контейнеров.

– Да е-о-о-шкин кот! – завозмущались грузчики. – Чего они тебе тут мешают, эти коробки? Поедет кто – уберем. На хрен он нам нужен, этот геморрой?

– Убирайте, убирайте! Места там достаточно. Ничего, не переломитесь! – уходя, категорично заключил кладовщик.

Теперь уже что-то поминутно бурча и сердито фыркая, грузчики перенесли коробки по правую сторону контейнеров и сложили их там пирамидой. Оставшиеся коробки они вытаскивали и относили чуть ли не полчаса. Истерзанные подобной волокитой сопровождающие вновь попытались «договориться» с таможенниками, но те с неприступным видом даже не взглянули в их сторону. Снова открыв для проверки теперь уже четыре коробки, сотрудники грузоотправителя выглядели клиентами пыточной избы, которые уже отведали дыбы и теперь готовились перенести пытку каленым железом.

Привинчивая на место крышки коробок, они и кривились, и морщились, тихо матерясь и поминутно вздыхая. Вслед за этим нестерпимо медленно пошел процесс обратной загрузки. Когда он уже подходил к концу, неожиданно перебросившись меж собой парой слов, таможенники как-то особенно взглянули в сторону сопровождающих и негромко поинтересовались, что гости понимают под термином «договориться». Воспрянув духом, те шепотом сообщили, что готовы субсидировать каждого из господ таможенников суммой по пятьсот баксов. Переглянувшись, те молча вернулись на исходные позиции, дав понять, что пятьсот их никак не прельщает. Вроде того: уж торговать совестью – так по-крупному!

Когда осталось разместить в контейнере последний, верхний ряд коробок, старший таможенник как бы исподтишка, молча показал сопровождающим указательный палец, что означало – по тысяче долларов на каждого. Теперь уже переглянулись гости. Но, безнадежно махнув рукой, они полезли в карманы. Однако старший, сделав «страшное» лицо, поспешно замахал рукой, чтобы передача «бакшиша» была произведена подальше от места работы. Отойдя шагов на десяток в сторону, он предоставил возможность сопровождающим незаметно положить в боковой карман его форменного пиджака десять стодолларовых купюр. Следом за ним подошел и второй таможенник, помоложе, который шепнул, что и «ребятам» не худо было бы подкинуть по стольнику за молчание.

Грузчики тем временем не спеша заполняли контейнер. При представителях «Пламя-Дельты» они важно, с сознанием своей значимости, поставили две последние коробки, довершив верхний ряд. Донельзя обрадованные завершением этой муки, сопровождающие с лязгом захлопнули двери контейнера, даже не подумав о том, что во втором ряду верхнего яруса не хватает одной коробки, которая в этот момент покоилась под стеллажом с обратной его стороны. Опломбировав контейнер и для проформы осмотрев шеренгу контейнеров с обратной стороны – не осталось ли чего? – жизнерадостно, оживленно разговаривая, они направились к выходу.

Утерев платком взмокший лоб и взглянув им вслед, Иван Николаевич со смехом покрутил головой.

– Ну, мужики, вы даете! – констатировал он. – Сработали как по нотам. Криминальный мир рыдает. Такие ценные кадры – и не в его рядах!

…Пару часов спустя, уже поздней вечерней порой, в сторону Москвы вновь помчались черная «Тойота» и неброская «копейка». В багажнике иномарки покоилась алюминиевая коробка – удачный итог этой неблизкой и необычной поездки. Стас, лишь сев в машину, тут же склонился на заднем сиденье и мирно задремал. Гурову и Вольнову не спалось. Отметив насыщенность сегодняшнего дня, Вольнов оглянулся и негромко сказал:

– Если техническая экспертиза покажет, что это устройство имеет характеристики, непохожие на те, что были заявлены, то… Думаю, голов слетит немало. Ведь если и в самом деле эта штуковина способна уводить в сторону любую противоракету от МБР, то ее поставка американцам могла означать лишь фактическое разоружение собственной ПВО.

– А утечки информации не произойдет? – спросил Лев, неопределенно пожав плечами.

– Думаю, исключено… Во всяком случае, людей, которые взялись все это раскрутить, никак не могу подозревать в том, что они из двурушников. Я почти уверен в том, что на днях вплотную займемся и Стебалиным, и Гвоздикиным. Главное, их не спугнуть и не позволить им замести следы…

На некоторое время повисла тишина. Неожиданно Гуров рассмеялся.

– А как там наш резидент ЦРУ поживает? – поинтересовался он. – После того разговора контачить с ним не доводилось?

– А-а-а… – Вольнов тоже рассмеялся. – Наябедничал в наш МИД. Дескать, российские спецслужбы действуют как гангстерские сообщества – запугивают убийством. И даже не поленился отправить туда аудиозапись нашего разговора.

– Ну а что же МИД?

– Там люди с юмором оказались. Они ему пояснили, что, мол, сам же он вас убивать не грозится? Видимо, имел в виду именно то, что прикрывать вас перестанет, чем немедленно воспользуются фундаменталисты в лице ваххабитов. Ну, дальше он уже не пошел, в СМИ «сливать» ничего не стал – шум ему невыгоден. Ну и понятно – это что за резидент, если о нем пишут чуть ли не на каждом углу? Помните, как в том старом анекдоте? «Сколько можно будить меня по ночам? Американский шпион живет этажом выше!»