Мири облегченно выдохнула и умиротворенно закрыла глаз.

Затем она поднесла пузырек ко рту и, счастливо улыбаясь, выпила его содержимое.

― Прошу, позови ее, ― прохрипела она. ― Я хочу попрощаться...

Весь путь до поселка старателей Лола не проронила ни слова, лишь иногда я замечал, как вздрагивали ее плечи. Эта девочка искренне грустила о той, которая собиралась предать ее.

Странное дело, я много раз представлял себе нашу встречу с Мири и ее дружками. Пока ползал по подземельям в одиночку, я проклинал их всей душой. Когда приручил Обжору, мечтал подняться на поверхность и убить их всех. Но со временем на смену обиде и ненависти пришло безразличие. В любом случае, напоследок Мири смогла меня удивить.

С разговорами к Лоле я не лез. Лишь только когда на горизонте показались очертания домов, мне пришлось нарушить молчание, чтобы объяснить ей, как она будет себя вести и как будет отвечать на вопросы людей.

Перед тем, как войти в поселок, мы заглянули на местное кладбище. Там, найдя старого гробовщика, я объяснил ему, где лежит тело Мири и под благодарным взглядом Лолы вручил тому серебряную монету за его будущие труды. Старик, увидев такое богатство, радостно уверил нас, что он позаботится обо всем. Часто кланяясь и угодливо улыбаясь, гробовщик проводил нас до самого выхода из кладбища. Все это время он скороговоркой повторял, что нам более незачем беспокоиться о теле усопшей.

Лола, видимо, впервые наблюдала за таким проявлением почтения в ее адрес. Она слушала старика с опущенной головой, а когда тот в порыве радости назвал ее несколько раз госпожой, так и вовсе вспыхнула, словно свекла.

Наконец, покинув погост и его излишне назойливого хозяина, я облегченно выдохнул. А уже через полчаса, на закате, мы вошли в поселок старателей.

Перед тем, как показаться в местной таверне, где я планировал снять для нас комнату на одну ночь, мне пришлось добавить к своему гардеробу несколько деталей. На голову я нацепил берет темно-зеленого цвета с серебряной заколкой в виде небольшого соколиного пера. На плечи повесил длинный темный плащ с меховой оторочкой. Сменил пояс и перевязь на более представительные. В специальную петлю продел ножны с Шипом, а Стрекозу заткнул за пояс.

Лола наблюдала за моим преображением, широко раскрыв глаза и восхищенно цокая языком. Любопытно, что она скажет, когда увидит на мне парадное одеяние верховного магистра?

Проверив, все ли хорошо на мне сидит, я толкнул дверь таверны и, пропуская вперед мою маленькую спутницу, шагнул следом за ней.

Таверна встретила нас тишиной и тусклым светом нескольких масляных ламп. Я оглядел зал. Почти все столики пусты, лишь в дальнем углу сидело трое мужчин, молча цедящих из деревянных кружек местное пойло.

Несмотря на отсутствие посетителей, из кухни доносились приятные запахи готовящейся пищи. Я услышал, как громко сглотнула Лола.

― Думаю, ― улыбаясь ей, произнес я. ― Мы заслужили вкусный ужин. Что скажешь?

Она лишь смущенно кивнула и опустила голову. При этом продолжая исподлобья коситься в сторону приоткрытой двери кухни.

У стойки нас встречала высокая худощавая женщина. Ее внимательный взгляд сперва прошелся по мне, а потом опустился на мою спутницу. Судя по удивленному выражению лица, женщина узнала девочку.

― Доброй ночи, хозяйка, ― степенно произнес я.

― Здравствуйте, господин! ― поклонилась та в ответ.

Она явно приняла меня именно за того, за кого я и хотел. Сейчас я выглядел, как отпрыск какого-нибудь зажиточного купца.

― Чем могу быть полезна? ― учтиво спросила хозяйка. То, что это именно хозяйка таверны, а если быть точнее, жена хозяина, я знал наверняка. Все благодаря науке Кроша, который в свое время протащил меня по всем значимым местам поселка.

― Нам с моей кузиной нужна комната на одну ночь, ― объявил я.

― Малышка Лола ваша кузина? ― озадаченно произнесла хозяйка.

― Не совсем, ― улыбнувшись, я взглянул на девочку, которая в свою очередь ответила мне открытой улыбкой. Собственно, как мы и репетировали. ― Правильней будет сказать, что она племянница моей двоюродной тетушки.

— Вот оно как, ― излишне покладисто произнесла хозяйка и добавила: ― Конечно же, у нас есть свободные комнаты. Десять серебряных монет ― и вы можете выбрать любую!

Услышь сейчас ее Крош, стал бы заикой. Тетка явно завысила цену, как минимум в три раза.

― Отлично! ― невозмутимо произнес я и тут же выложил на стойку десяток серебряных кругляшей. Затем добавив к ним еще два десятка, произнес: ― А это за ужин на двоих и горячую воду для моей кузины, чтобы она могла привести себя в порядок. Кроме того, я бы попросил вас раздобыть на молодую госпожу два комплекта хорошей походной одежды. И еще... Завтра утром мы отправляемся в Орхус. Нам понадобится провизия в дорогу.

― К-конечно, господин! ― радостно воскликнула хозяйка таверны и стала сгребать дрожащими руками серебро со стойки. ― Не извольте беспокоиться! Сейчас мой младший сын покажет вам все комнаты. Ужин мы можем подать прямо сейчас, а с водой и одеждой придется немного подождать.

Я степенно кивнул и, взяв за руку растерявшуюся Лолу, последовал за худым высоким парнишкой.

Уже уходя, я заметил краем глаза, как хозяйка таверны подает какие-то знаки сидящим за дальним столом мужчинам. Что ж... Все идет так, как я и предполагал.

Спустя примерно полтора часа в двери нашей комнаты требовательно постучались. Ну наконец-то! Я уж думал, они посреди ночи заявятся. Благо мы уже успели поужинать, и сейчас Лола в углу за ширмой плескалась в глубокой деревянной бадье. Рядом с бадьей стоял табурет, на котором лежало несколько полотенец. А чуть дальше на скамье аккуратными стопками была сложена новая одежда девочки.

Конечно, новой ее называть можно было только с большой натяжкой. Хозяйка таверны явно подбирала вещи из гардероба одной из своих дочерей. Возмущаться я не стал. Во-первых, все вещи были неплохого качества. А во-вторых, достаточно было увидеть восторг в глазах Лолы. По меркам девочки, которая последние годы провела в нищете, сегодняшний вечер был по-настоящему сказочным, начиная от сытного ужина и заканчивая теплой и чистой постелью.

Предупредив Лолу, чтобы она не высовывалась, я открыл дверь.

На пороге стоял мой старый одноухий знакомец. Некогда заместитель Скоркса, а ныне, я полагаю, и главный человек в этих местах ― Кнуд собственной персоной.

За год он ничуть не изменился. Все такой же худой старик с алчным взглядом. Его тонкие губы растянулись в притворной улыбке, обнажая гнилые зубы. Острый птичий нос, жиденькая седая поросль на подбородке ― он все такой же мерзкий, как снаружи, так и внутри.

За его спиной маячили двое бойцов. Одного из них я тоже знал. Балбес Клоп. А вот второго, самого молодого из троицы, я видел впервые. Стоит ли говорить, что меня никто не узнал.

Не успел Одноухий открыть рот, как я его опередил.

― А-а! Господин Кнуд! Вас-то я и ждал. Проходите, прошу вас.

Лицо главного надсмотрщика вытянулось от удивления. Не давая ему опомниться, я бережно схватил его под локоток и, продолжая приветливо заговаривать ему зубы, затащил в комнату. Клоп и его товарищ, как и ожидалось, растерянно замерли, чем я не преминул воспользоваться, захлопнув перед их носами дверь.

― К-кто вы? ― заикаясь от возмущения, наконец, спросил Кнуд. ― Откуда меня знаете? И позвольте полюбопытствовать, зачем вам понадобилась эта девчонка?

Я притворно вздохнул и потер подбородок.

— Значит, в мою байку о кузине никто не поверил... М-да… Но сейчас не об этом. Вы спросили, кто я? Отвечаю. Я здесь по поручению ордена магов. Знать мое имя вам без надобности. Что же касается лично вас. Надо ли объяснять, что мы все обо всех знаем?

― Но… ― Кнуд явно начал приходить в себя. ― Орден магов? Здесь, в нашей глуши?!

― Вам стоит говорить потише, ― пригрозил я, прикладывая указательный палец к губам.