Бородачи со своей ношей уже пятый раз пересекали пещеру, в которой мы расположились на ночлег, и исчезали в дальнем тоннеле. Судя по экипировке, ребята были не из бедных. Кольчуги, щиты, боевые топоры и секиры ― вооружены до зубов.

― Любопытно, кто они и куда торопятся? ― пробормотал я.

― Хрн, ― лениво отозвался Обжора.

― Думаешь, стоит проследить? ― спросил я, удивленно взглянув на братишку.

Харн легко поднявшись, выгнулся дугой и, схватив Боровика зубами за плечо, одним движением забросил себе на спину. Затем взглянул на меня и нетерпеливо фыркнул, мол, чего сидим?

Я, слегка сбитый с толку самоуправством друга, торопливо вскочил на ноги. Обжора насмешливо рыкнул и рванул следом за бородатыми призраками.

Аномалию мы догнали в следующей пещере. Когда выскочили из тоннеля, здесь уже шел беззвучный бой. Гномы, обступив саркофаг с нескольких сторон, отражали яростные атаки каких-то низкорослых человекоподобных тварей с крысиными головами.

Гномы сражались отважно, но крысоголовых было слишком много. Аномалия перед исчезновением показала нам гибель лишь троих бородачей, но, судя по количеству нападавших, исход схватки был предрешен.

― Ну вот, ничего интересного, ― со вздохом произнес я, когда призраки начали растворяться в воздухе.

И уже хотел было развернуться, чтобы вернуться в «нашу» пещеру, но Обжора остановил меня коротким рыком.

― Что? ― озадаченно спросил я, глядя на харна.

Тот стоял, не шевелясь, и продолжал смотреть вперед. Я проследил за его взглядом и, когда понял, что увидел, сердце забилось чаще. Саркофаг, который тащили на своих плечах гномы, и который они так яростно защищали, остался на месте. Правда, теперь от сияющего золотом орнамента и мрамора цвета лазури остались лишь блеклые останки, полуразвалившиеся и присыпанные многовековой пылью. Если бы не увидел собственными глазами, где оставили этот ящик гномы, подумал бы, что это обычная горка камней и песка.

Обойдя саркофаг по широкому кругу, я рассудил и решил подойти к нему поближе. Проведя рукой по крышке, смел слой пыли. Оказалось, что золотой орнамент никуда не делся, равно, как и лазурный мрамор. Лишнее доказательство того, что гномы лучшие мастера в нашем мире.

Осматривая орнамент, я пришел к выводу, что это не простые рисунки. Скорее всего, я имею дело с какой-то древней письменностью. Очистив приличный отрезок надписи на выпуклой стороне саркофага, я получил неожиданное оповещение:

— Внимание! Уровня вашего Разума достаточно для активации вкладки «Язык западных гномов»!

— Желаете произвести активацию?

Конечно, да!

Как только закладка с новым языком была создана, я принялся за работу. Когда вязь из угловатых символов была полностью очищена от пыли и грязи, перед моими глазами возникла надпись:

― Здесь покоится великая воительница подземного народа ― Галлия Длиннокосая!

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Уж не та ли это Галлия, легендарная повелительница гномов, которая победила и изгнала на дно Бездны Черного Змея? Старик Эвид, живший на площади, рядом с харчевней Красный Лосось, часто рассказывал нам сказки о гномах и их героях. Поговаривали, что в крови самого Эвида было немного гномьей крови. В это все охотно верили. Эвид был низкорослым и широкоплечим стариканом с длиннющей седой бородой и сизым носом, похожим на брюкву. Сам старик разубеждать общественность не спешил. Продолжал травить байки о подгорных жителях и лакать кислый эль.

Так вот о Галлии, победительнице Черного Змея, старик рассказывал чаще, чем об остальных.

В магическом зрении саркофаг не подавал признаков жизни. Но это ничего не значило. Артефакты, которые наверняка там присутствуют, могут быть разряжены.

― Откроем? ― я вопросительно посмотрел на Обжору.

Того дважды спрашивать не пришлось. Он прекрасно знал, что я сейчас чувствовал. Не особо напрягаясь, харн отодвинул правой лапой массивную крышку саркофага, и мы дружно заглянули внутрь. И тут же испуганно отпрянули.

Я почувствовал, как зашевелились волосы на моей голове. В чреве гроба лежала женщина примерно моего роста, но шире в плечах. Ее длинные огненно-рыжие волосы были заплетены в две толстых тугих косы. На бледном лице застыла маска умиротворения. Вздернутый нос и бледные щеки были усеяны веснушками. Толстые губы слегка потрескались. Если бы не одежда, превратившаяся в лохмотья, и не засыпанный многовековой пылью саркофаг, можно было бы предположить, что эта женщина прилегла отдохнуть несколько минут назад. Хм… Я забыл о самой главной детали. В ее груди торчал кинжал. Клинок вошел по самую рукоять. Слегка изогнутая, она переливалась ядовито-зелеными бликами в мягком свете подземного мха. Но магии в кинжале не было.

Когда первый испуг прошел, я склонился над женщиной и прислушался к своему чутью. Внешне гнома казалась живой, но внутренне… Дыхание и биение сердца отсутствовали. Я рискнул коснутся ее руки и ощутил мертвенный холод.

Осмотр саркофага тоже ничего не дал. Единственный артефакт торчал сейчас в теле покойницы. Справедливо рассудив, что отказываться от такого подарка богини Судьбы будет с моей стороны сущей глупостью, я резким движением извлек кинжал из груди мертвой воительницы.

В следующее мгновение произошло сразу два события. Не успев как следует налюбоваться на новое приобретение, я разочарованно наблюдал, как клинок медленно, словно слепленный из песка, рассыпается у меня в руках. Следом перед моими глазами появилась надпись:

― Внимание! У тебя есть возможность вернуть к жизни Первородную!

― Тебе понадобится:

― Сердце Первородного (1шт).

― Капля крови Первородного (2 шт).

Я взглянул на Обжору, ища поддержки. Но на скучающей морде харна было написано, что он примет любое мое решение. Каким бы оно ни было, правильным или нет.

Моя интуиция тоже молчала. Дикое предположение о том, что эта находка ― плод намеренной активности Лабиринта, целых пять суток направлявшего нас в это место, я отмел. Хотя уже ничему не удивлюсь…

Оставалось понять: имеет ли смысл возвращать к жизни легендарную первородную? Вернее, в чем моя выгода? Кроме того, не окажется ли она опасной? Сказки сказками, но я уже знаю цену всем этим небылицам. Трое братьев-героев оказались идиотами, угробившими целый город. Добрый Леший использовал вслепую. Правда, Паучиха и ее сестрица Змея полностью оправдали ожидания.

Кроме того, воскресив древнюю героиню, я потрачу ценнейшие ресурсы. Раньше я знал только о крови первородных. Теперь понимаю, для чего нужно сердце.

Хотя, если зайти с другой стороны, в случае успеха, такой союзник как Галлия, мне очень пригодится. Кроме того, помнится, Такеда не очень жаловал гномов. Хотя Стальной король не был против их представительств в своей столице. Так или иначе, с гномами у меня сложились довольно конструктивные и деловые отношения. Надеюсь, Длиннокосая героиня не станет исключением. Правда, возникает единственный и по сути самый важный вопрос: зачем шестеро гномов затащили саркофаг с ее телом в сердце Лабиринта Страха? Не случится ли так, что я, сам того не желая, встряну в то, во что встревать не следовало бы? Но и бросать здесь эту женщину мне бы не хотелось. Особенно, зная, что мог ей помочь.

― Решено, ― прошептал я, доставая указанные ингредиенты и давая согласие Великой Системе. ― Надеюсь, она именно такая, какой ее описывают в легендах.

Когда сердце ярко-лиловой вспышкой растворилось в груди первородной, а две капли крови растаяли на ее бледных губах, Великая Система разродилась любопытным сообщением:

– Внимание! Высшие Силы благоволят вам! Вы повторили легендарный подвиг «Возвращающий к жизни»! Вам удалось оживить Первородное существо!