— Не забыл, пран Гвен. Он откинул щеколду кинжалом.

— Воры так часто и делают. Надо было давно уже завести пса.

— Простите, пран Гвен. Завтра же утром я обращусь к заводчикам. Пса какой породы…

— Не стоит торопиться, Ажан. Ступай вниз и подготовь погреб. Убери всё, что можно было бы использовать как оружие. Настели на полу старых мешков.

— Слушаюсь, пран Гвен.

— И жди меня внизу, я позову.

— Как прикажете.

Слуга ушёл. Сыщик дождался, когда стихнет скрип ступенек на лестнице и заговорил. Он знал, что Бриан альт Нарт его слышит, но не может ни ответить, ни даже пошевелиться. Умения, полученные от голлоанского наставника позволяли прану Гвену в доли мгновения обездвижить самого сильного противника. Ударив в другую точку, отстоящую от угла нижней челюсти не на пол-ладони, а на ладонь, он мог бы и убить его.

— Послушайте меня, пран Бриан. Я догадываюсь, зачем вы проникли в моё жилище ночью и прихватили с собой остро заточенную железку. Вы полагаете, что заговор баронессы Кларины раскрыл я? Увы, вынужден вас разочаровать… Я догадывался о заговоре, но не считал его вредным. Я полагал, что у вас не получится протолкнуть её сына на престол Аркайла, не важно — бастард он Лазаля или нет. Не вращайте глазами, пран Бриан. Вы же знаете, что я всегда говорю правду. Даже преступникам. Правда — моё оружие. Признаюсь, иногда я не говорю всей правды. Но не лгу никогда. Вас предал Деррик альт Горран. Выдал не тайному сыску — меня он никогда не любил. Пошёл прямиком к братьям альт Кайнам, которые, недолго думая, распорядились всех перебить. Так что не тому вы собрались отомстить. Кстати, я до сих пор считаю, что глупые и несвоевременные действия Дома Охряного Змея повлекли за собой те беспорядки, которые Аркайлу ещё предстоит расхлёбывать. Полгода назад бунт Кларины погас бы сам собой — кто-то из её сторонников погиб бы на дуэлях, кому-то надоело бы. А теперь остановить его можно только войной, на которую регентша и её братья никак не могут решиться. В итоге Аркайл заплатит за глупость Льюка и Шэна либо потерей двух провинций, либо тысячами людских жизней.

Праг Гвен вздохнул, помолчал и добавил.

— Очень хотелось бы отпустить вас, пран Бриан. Но боюсь, что вы способны на необдуманные поступки. Чего стоит ваша попытка зарезать меня… Поэтому поживёте пока в моём погребе. А там как знать — вдруг, удастся вывести вас из города? Передадите от меня поклон пране Кларине.

Зрачки альт Нарта расширились. То ли от возмущения, то ли от одобрения. Гвен не собирался размышлять об этом. Он уже принял решение. Конечно, он отпустит Бриана в земли Дома Сапфирного Солнца, но обязательно потребует заехать и в замок Дома Ониксовой Змеи. Пусть передаст письмо, а то когда ещё Бардок вернётся.

Он выглянул в коридор и позвал Ажана. Предстояла нелёгкая работа — перетащить высокого и широкоплечего прана в подвал. Ведь ходить он сможет лишь через стражу, не раньше. Так долго мириться с присутствием постороннего в собственной спальне пран Гвен не собирался.

Пран Эйлия задумчиво почесал кончиком пера напомаженную бородку, поднял глаза к потолку. Левая ладонь гладила холку огромного боевого пса трагерской породы. Западные соседи Аркайла вывели их лет шестьсот назад — самая древняя порода, не считая райхемских овчарок, возникновение которых терялось в седых глубинах веков и не могло быть отслежено ни одним, даже самым любопытным и дотошным историком. Зверь не уступающий весом взрослому мужчине, высоконогий и поджарый, с глубокой грудью и мощными лапами, сидел, насторожив остроконечные уши. Чёрная, как вороново крыло, шерсть лоснилась в свете доброго десятка свечей. Именно за эту масть пёс заслужил кличку — Мрак. Ведь большинство его сородичей были палевыми или рыжими. Брыластая морда находилась на одной высоте с плечом наследника Дома Серебряного Барса и капитана гвардии. Из-под полуприкрытых век выглядывали белки глаз, покрытые красной сеточкой. Казалось, охранник спит сидя. Но пран Эйлия прекрасно знал — Мрак всегда настороже и наготове. Горе тому, кто неосмотрительно замахнуться на хозяина или хотя бы резко дёрнуть рукой. Челюсти пса легко дробили бедренную кость человека, не говоря уже о предплечье.

— Итак… — размышлял вслух капитан гвардии. — На верность присягаю вам, смиренно преклонив колена… Неплохая строчка, клянусь святым Мальком! А что же дальше? Вы мне, прекрасная Маглена…

Мрак напрягся за мгновение до того, как распахнулась дверь. В горле пса зародилось низкое рычание… И тут же стихло.

Подобрав юбки, через порог стремительно шагнула Мариза — супруга прана Эйлии и сестра нынешнего герцога Айдена Первого, уже прозванного в народе «дурачком». В этот вечер она облачилась в наряд для верховой езды из багрового бархата с отложным воротничком из лоддского кружева. Талию охватывала серебряная цепочка с пряжкой в виде головы барса. На гладко зачёсанных волосах поблескивала сеточка из того же металла с несколькими вишнёво-красными пиропами.

— Мариза, радость моя… — кивнул пран Эйлия, взмахивая пером, с которого сорвалась крупная капля чернил, оставив безобразную отметину на жемчужно-сером обшлаге белого атласного камзола. — Чем обязан в столь позднее… — И вдруг спохватился, глядя, как брови жены сходятся у переносицы. — Ах, да! Совсем забыл! Увлёкся новым мадригалом… А я тебе читал предыдущий? По-моему, получилось очень неплохо.

— Может, мы будем читать стихи после того, как устраним все препятствия на пути к короне? — Холодно осведомилась Мариза.

— Я быстро! Вот послушай! — Поэт схватил со стола один лист, глянул на него, отбросил. Поднял другой. — Вот!

Я не прошу у вас руки —

Такого счастья я не стою.

И всё ж, безудержной тоски

Я не скрываю. И не скрою…

— Хочу напомнить тебе, — Мариза как бы невзначай провела пальцем по ножнам маленького, больше похожего на игрушечный, кинжала, висевшего на поясе. — Хочу напомнить тебе, мой дорогой супруг, что однажды ты уже попросил руки. Моей!

— Но радость моя! Это же художественный вымысел!

— Вот и вымышляй что-нибудь более похожее на жизнь. Например, напиши оду о том, как некий капитан гвардии обливается чернилами и сочиняет поэмы в то время, как его жена пытается пробиться к трону.

Эйлия отложил лист и перо. Поднялся, с сожалением рассматривая испачканный обшлаг.

— Я готов. Хотя, конечно, нужно было бы переодеться. Гардеробщик…

— Бери шпагу! У тебя есть возможность скрыть чернильные пятна под кровавыми.

— Что-то мне подсказывает, — капитан гвардии покачал головой, просовывая руку и голову в перевязь, расшитую золотом, — что сражаться нам не придётся. Когда за дело берётся моя любимая супруга, то всё проходит идеально.

Мариза хмыкнула. Но морщинки между её бровями слегка разгладились.

— Я всё же напишу оду сегодняшней ночи, — сказал Эйлия, шагая к выходу. Обернулся и строго приказал псу. — Сидеть. Место!

Мрак заворчал, но послушно сел, пару раз стукнул по полу обрубком хвоста, а потмо улёгся.

В коридоре их ждали лейтенант Ремен альт Стросс из Дома Жёлтого Горностая и с ним два гвардейца — Клар и Вест альт Беллы из Дома Медной Медведки.

— Пора, — кивнул им альт Ставос. — Начинайте.

Погодки с юношеским задором побежали в разные стороны — отдать распоряжения капитана ожидавшим во всеоружии верным пранам из вассалов Дома Серебряного Барса, которые были готовы поддержать Эйлию альт Ставоса на пути к власти.

Носатый пран Ремен альт Стросс расправил плечи и гордо зашагал перед Маризой и её супругом в покои вдовствующей герцогини.

Где-то в глубине замка гулко громыхнул выстрел.

Неужели стражники решили сопротивляться?

Гвардия Аркайла всегда испытывала определённую долю презрения к страже. Собственно, они исполняли одни и те же обязанности — охраняли замок и всех, кто там обитал. Только в стражники мог попасть любой простолюдин, имеющий должную выучку и подчиняющийся жёсткой дисциплине, а гвардейцев набирали исключительно из дворян. Какой-нибудь небогатый пран мог оказаться среди стражников — сержантом или лейтенантом, но никогда выходец из черни не становился гвардейцем. Однако, пран Эйлия отдавал должное твёрдости духа и преданности стражи. Он даже не пытался поговорить с ей нынешним капитаном праном Огью альт Ремизом, который сменил погибшего Коэла альт Террила. Правда, это не помешало ему за пару сотен «лошадок» приобрести в розницу верность двоих из четвёрки лейтенантов. Благодаря их стараниям стражники, чьё вооружение состояло из протазанов, аркебуз и тесаков, должны были выйти в этот вечер без запасов огненного зелья. Но, как оказалось, кто-то не послушался распоряжений своих командиров.