Но окончательно Реналла покорила сердце пожилого сыскаря в ту ночь, когда покидала Аркайл. Ни слёз, ни суеты, ни обмороков. Быстро приняла решение и начала его исполнять. Не высказывала сожалений о брошенных нарядах и безделушках, которыми наверняка одаривал её молодой муж. Собрала небольшой запас вещей и маленькую шкатулку с украшениями. Скорее всего с теми, в которых выходила замуж. И всё. Уехала в ночь, в неопределённость, держа на коленях старинную шпагу и под рукой — взведённый арбалет.

Отправив Реналлу с сыном и служанкой в свой родовой замок, пран Гвен долго размышлял по вечерам. Ну, само собой, когда служба, поглощавшая большую часть дня и ночи, давала такую возможность. Менестрель определённо не завладел её сердцем. Она упоминала его имя с долей сочувствия, но без любви. А поскольку Ланс альт Грегор теперь на Браккаре, то вряд ли у него остаётся надежда завоевать Реналлу. Хорошо бы сохранилась надежда самому выжить. А если так, то его облик, его слова, его музыка вскоре навечно изгладятся из её памяти. Ведь девичья память коротка… И тогда появляется надежда у самого прана Гвена. Конечно, он не пообещает бросить к её ногам луну и звёзды, но спокойная жизнь в небольшом, но уютном замке или городском особняке, небольшое, но постоянное жалование мужа, отсутствие сварливых и своенравных свёкров, много значат. Уж о последнем пран Гвен позаботился. Выбив из герцогини-регентши приказ на арест, он взял под стражу прана Оррэла и прану Вельму из Дома Лазоревого Кота. Состоялся стремительный суд, их обвинили в заговоре против правящего Дома и приговорили к каторжным работам в каменоломнях. Дальнейшая судьба альт Горранов сыск Аркайла не интересовала. Напротив, посылать своих людей, чтобы арестовать прана Вельза альт Тарда из Дома Жёлтой Луны, равно как и его домочадцев, он не торопился, справедливо полагая, что мягкое отношение к родителям Реналлы послужит лишним доводом в его пользу, когда придёт пора объяснений. А пока она не настала, пран Гвен, в кои то веки, решил переночевать дома, заодно сменить камзол для предстоящего похода к правителям.

Он наконец-то решился открыть глаза пране Леахе на поползновения её дочери и зятя. С каждым днём во дворце становилось всё больше сторонников Дома Серебряного Барса и всё меньше — Охряного Змея и Чёрного Единорога. Взвешивая все «за» и «против», он слегка сомневался — не будет ли для герцогства лучше, если править там начнёт Мариза под чутким руководством свёкра, прана Родда альт Ставоса, но в конце концов чувство долга взяло верх на разумом. Он решился доложить братьям альт Кайнам и их заплывшей жиром сестре о назревающем заговоре. Но перед важным докладом сыщику захотелось отдохнуть. Возможно подумать хорошенько напоследок.

Альт Раст немного удивил слуг, явившись без предупреждения, поскольку делал это очень нечасто. Но его здесь ждали всегда. Пожалуй, более преданной своему прану челяди не сыскалось бы не только в Аркайле, но и на всём материке.

Поужинав печёными земляными яблоками и тушёной репой, пран Гвен поднялся в спальню. Он вообще никогда не ел мяса на ночь, придерживаясь здорового образа жизни. Кстати, свинины он тоже никогда не ел, даже на завтрак, предпочитая не слишком сильно прожаренную говядину или птицу. Наверху Гвен зажёг ароматические свечи, уселся в глубокое кресло, укрыв ноги пледом, несмотря на то, что ночи в Аркайле установились уже тёплые, и взял книгу.

Последний месяц главный сыщик пристрастился к чтению новомодных романов. Их привозил ему в подарок трагерский купец, заглядывавший в Аркайл не реже раза в месяц, в благодарность за то, что пран Гвен закрыл глаза на один весьма неблаговидный случай с пьяной дракой в припортовом кабаке, которая закончилась поножовщиной.

Прошло совсем немного времени и пран Гвен альт Раст с головой погрузился в приключения рыцаря, отправившегося на описки дракона в отдалённую провинцию Унсалы, если судить по названиям, у самых отрогов Карросских гор. На пути ему попадались жадные бароны и глуповатые трактирщики, благородные разбойники и, конечно же, прекрасные праны, нуждающиеся в помощи и поддержке. Найдёт ли рыцарь дракона или нет, пран гвен не знал, но зато совершенно точно мог предугадать, что в награду за долгий и тернистый путь он обретёт любовь самой прекрасной девушки, которую только рождали земли двенадцати держав.

Невольно альт Раст задумался о Реналле, забыв перевернуть очередную страницу. И вдруг прислушался.

На лестнице, ведущей к верхним, «хозяйским» комнатам скрипнула ступенька. Слуга? Вряд ли… Обычно Ажан и его супруга в это время видели третьи сны. А если бы какая-то нужда вытащила бы его из постели и погнала к хозяину с неотложным делом, поднимался бы куда решительнее. Этот гость крался. Об этом пран Гвен мог удить по промежуткам между скрипами — уж что-что, а порядок «поющих» ступенек он помнил наизусть. Поздним вечером, крадучись ходят не с добром.

Пран Гвен отложил книгу. Поднялся, задул две свечи из трёх и, приблизившись на цыпочках к двери, застыл у косяка. К шпаге, стоявшей в углу, он даже не прикоснулся. Фехтовал главный сыщик на среднем уровне — каждый второй пран в Аркайле превосходил его в искусстве игры клинков. А вот мастерство рукопашного боя, которому обучил его нарочно для этой цели выписанных из Голлоана мастер единоборств, доставили немало неприятных мгновений перступникам.

Дверь без скрипа отворилась. В узкую щель протиснулось могучее плечо. Ростом человек превосходил прана Гвена почти на голову. В опущенной руке блеснул короткий клинок.

Наёмный убийца?

Интересно, это Чёрный Джа затаил обиду или сыщик перебежал дорогу кому-либо другому?

Но время для рассуждений не оставалось. Схватив незнакомца за запястье, пран Гвен нажал ладонью на локоть и, используя силу рванувшегося от неожиданности противника, закрутил его вокруг себя и впечатал головой в стену. Дом, казалось, содрогнулся от крыши до фундамента. Обычный человек потерял бы сознание, но ночной гость только зарычал сквозь сжатые зубы и оттолкнулся от стены, вырывая руку, несмотря на захрустевший сустав. Сыщик усилил давление. Кинжал выпал из онемевших пальцев нападающего.

Неожиданно отпустив руку противника, пран Гвен резко ткнул его выпрямленными и сжатыми пальцами в правое подреберье. Ночной гость охнул, скособочился, а пран альт Раст нанёс удар указательным пальцем за ухо. Почти нежно придержал обмякшее тело под затылок, позволяя ему сползти по стене, но и не расшибить голову.

Несколько раз глубоко вдохнул — с годами становилось всё сложнее двигаться быстро, одолевая молодых. Спокойно развернулся спиной к неопасному теперь врагу, зажёг потушенные свечи, поднял с пола кинжал. Повертел его в пальцах. Самое обычное, ничем не примечательное оружие. Осветил лицо незваного гостя.

— Пран Бриан альт Нарт из Дома Золотой Улитки? — Озадаченно проговорил сыщик. — Неожиданно…

Обрамлённое нечёсаной бородой лицо поверженного злоумышленника сохраняло бесстрастность, го не от душевного спокойствия, а вследствие парализующего удара, нанесённого безошибочно и расчётливо.

— Признаться, я полагал, что вас доедают крабы в заливе. Или крысы где-нибудь в выгребной яме… Что, в сущности, одно и то же.

Пран Гвен вздохнул, развернул кресло таким образом, чтобы смотреть на парализованного, и уселся. Да, Бриан альт Нарт сильно изменился. Прибавилось седины в волосах, заострился нос, ввалились глаза, резче очертились скулы. Да и не мудрено. Глава тайного сыска знал, что всех заговорщиков, которые вздумали поддержать Дом Сапфирного Солнца, перебили, за исключением альт Террила и альт Горрана, погибших позднее. Значит, Бриан выжил во время резни. Наверняка был ранен…

В дверной косяк осторожно постучали.

— Ажан?

— Вы целы, пран Гвен? — В проёме показался нос и нахмуренные брови слуги.

— Я цел. — Хозяин кивком головы пригласил его войти, но Ажан лишь просунул голову, разглядывая лежащего у стены мужчину. — Как он попал в дом?

— Через окно кухни.

— Ты забыл закрыть ставни на ночь?