– Лазоревый Кот! – донеслось снаружи. – Честь по заслугам!

Девиз прана Деррика альт Горрана. А вот голос не похож. Хотя… В такой кутерьме попробуй сохрани привычный голос.

Осторожно выглянув в щель, Коэл увидел, что приблизительно полдюжины бойцов со шпагами и кинжалами теснят четверых в серых плащах и широкополых шляпах в сторону крыльца. В свете факелов мелькнули усы и бородка лейтенанта-гвардейца.

– Я здесь! – выкрикнул альт Террил, ударом ноги превращая многострадальную дверь в груду обломков.

Атака Коэла с тыла на неизвестных, напавших на его дом, была стремительной и беспощадной.

Выпад!

Еще укол!

Кинжалом в почку!

Несколько мгновений – и на ногах стоять остались лишь люди из Дома Лазоревого Кота и сам альт Террил. Последнему из врагов, пронзенному сразу тремя шпагами, он собственноручно перерезал горло.

Улыбнулся.

– Благодарю, пран Деррик. Ваша помощь подоспела как нельзя вовремя.

– Это самое малое, что я мог сделать в залог нашей дружбы, – поклонился лейтенант.

– Но как вы узнали? – Коэл обвел шпагой неподвижные тела.

– Позже! Время для объяснений и обсуждений еще будет. Сейчас вам нужно немедля собираться.

– Куда?

– Ко мне. В моем городском особняке мы сможем отбиваться, но здесь вы беззащитны. Собирайте немедленно домочадцев. Мои люди помогут. – По знаку Деррика из темноты вышли четверо грумов, держа под уздцы лошадей. – Не удивляйтесь. Пешком мы не поспели бы вовремя. Собирайте всех: жену, детей, слуг…

– Да у меня и слуг нет. Разве что кухарка.

– Тем лучше. Возьмите запас самых необходимых вещей. И умоляю вас, пран Коэл, быстрее.

– Да, сейчас… А чьи это люди? Кто это?

– Потом, потом. – Гвардеец озирался по сторонам. Несмотря на сопровождавший его вооруженный отряд – маленький, но все-таки отряд, – он не чувствовал уверенности. – Все объясню, когда мы будем в безопасности.

Коэл, больше не раздумывая, кивнул. В самом деле, промедление иногда бывает подобно смерти. Он и сейчас понимал, что уцелел чудом. Такого везения Вседержитель во второй раз может не подарить.

Давно Жермина не подчинялась столь беспрекословно и не собиралась так быстро. Альт Террил даже слегка пожалел, что до сих пор ни разу в жизни не повышал на супругу голос. Надо было лет десять назад. Глядишь, и жизнь стала бы спокойнее.

Двоих коней загрузили нехитрым скарбом, хоть и седла не вьючные, а строевые, но, если жизнь прижмет, получается. Еще на двоих усадили детей – старшие девочки держали перед собой двоих младших. Гэйва взяла на руки Жермина, к великому удивлению Коэла, даже не возмутившаяся, что ее усадили на лошадь, не предупредив и не дав переодеться в платье для верховой езды. Альт Горран и альт Террил тоже поехали верхом, остальные, включая кухарку, тащились по ледяной жиже, хлюпая то водой в лужах, то водой, набравшейся в сапоги.

Четверо людей Деррика шли в авангарде кавалькады с обнаженными клинками под плащами. Еще две пары прикрывали с тыла, держа в руках снаряженные арбалеты. Аркебузам гвардейский лейтенант тоже не доверял.

Коэл шагал, отгоняя названные и непрошеные мысли. Слишком много накопилось вопросов. Слишком мала надежда получить на них исчерпывающие, а главное, правдивые ответы. Но лейтенант спас жизнь ему и его семье, а это дорогого стоит. Можно будет многое простить.

Бывший капитан стражи шагал, не зная, что в трех кварталах, истекая кровью, умирает Мойз альт Браган из Дома Изумрудного Зайца. Он зажимал ладонью проколотую жилу, ощущая горячие толчки крови, с каждым из которых выходила из тела жизнь. Рядом пробитый двумя пулями остывал его брат, огненно-рыжий Бранг. Только теперь его непокорные кудри слиплись от крови и почернели. Он умер сразу, еще до того, как падающее тело коснулось земли. А Мойз, стоя над его трупом, остервенело дрался один против шестерых. Дрался, понимая, что живым ему не уйти, но не находил в себе силы бросить убитого брата и бежать. Колол, рубил, парировал удары. Когда чужой клинок разрезал ему бицепс правой руки до кости, выронил шпагу, но продолжал отбиваться кинжалом и голым предплечьем. Городские стражники, обнаружив на рассвете его труп, насчитают восемнадцать колотых и резаных ран.

Коэл шел, не подозревая, что Рухана альт Дэббора из Дома Розового Коня подстерегли, когда он выходил от любовницы, накинули мешок на голову и, дважды ударив по темени рукоятью шпаги, отволокли к заливу, сбросив с причала в черную воду между сваями и отступившим льдом. Долго он не мучился. В ледяной воде человек умирает быстро – останавливается сердце в груди. Его обезображенный, объеденный рыбами и обклеванный чайками труп нашли только весной, опознав по вышивке на груди дублета.

Он не знал, что совсем недалеко ползет по раскисшему снегу на четвереньках, проваливаясь по плечи, разрезая лицо об острые осколки льда, Бриан альт Нарт из Дома Золотой Улитки. Позади него остались четыре трупа нападавших. Последнего, бросив шпагу, чей клинок сломался на ладонь выше эфеса, здоровяк и кутила задушил голыми руками, не обращая внимания на раздирающий внутренности кинжал. Позади прана Бриана осталась кровавая дорожка, но он продолжал ползти, поскольку не сдавался никогда и ни при каких обстоятельствах.

И уж тем более Коэл не мог помыслить, что на молодого бретера Герда альт Вагеза побоялись напасть в открытую, а дождались, когда он войдет в комнату веселого дома под названием «Вишневый цвет», где его ожидала не шлюха Розита, а смерть, и накинули на шею удавку. Он умер, обмочившись, и при этом слышал, как хрустят хрящи гортани, ломаемые кожаной петлей. В рот мертвого прана затолкали кошелек с пятьюдесятью «лошадками», которые он получил днем за утреннюю дуэль с недавно прибывшим в город Тедлом альт Бирном из младшей, провинциальной ветви Дома Серебряного Барса. Труп выбросили в окно.

Позже люди говорили, что вооруженный отряд численностью человек в тридцать ворвался в городской особняк Дома Сапфирного Солнца, живо напомнив соседям ушедшие в былое войны Домов. Но ни Кларины, ни ее отца Клеана альт Барраса, ни пятерых юных пранов, кузенов баронессы из Дома Бирюзовой Черепахи, не нашли. Вся челядь осталась жива, отделавшись испугом.

Накануне Великого Поста, предшествующего Дню Святой Крови Вседержителя, в храмах Аркайла вновь зазвонили колокола, но нынче задался радостный повод. Коронация герцога. В собор Святого Кельвеция Страстотерпца набилось дворян – не протолкнуться. Большие и Малые Дома. Представители Высоких Домов – Черный Единорог, Серебряный Барс, Охряной Змей. Чуть особняком стояли праны из Домов Черного Волка и Красного Льва. Они-то втайне надеялись, что три главных Дома перессорятся между собой и устроят резню, на волне которой им удастся подняться чуть повыше, а там, чего греха таить, и самим попретендовать на престол. Но неудачная попытка Дома Сапфирного Солнца ввязаться в игру за корону на наглядном примере показала – не стоит.

Пахло расплавленным воском, ладаном и миром. Хор мальчиков в белых одеяниях тонкими голосами тянул «Славу Вседержителю».

Коэл альт Террил стоял рядом с Дерриком альт Горраном. На душе бывшего капитана стражи скребли кошки. Он не любил чувствовать себя предателем. Даже если предавал дело, не нравившееся изначально. Зачем Деррику понадобилось приходить к «охряным змеям» и раскрывать им заговор Кларины? Может, лейтенант изначально был заслан Высокими Домами? Коэлу он сказал, что сам осознал, какую большую глупость совершает, поддерживая притязания баронессы. Аркайл окружен недоброжелателями. Браккара вооружена до зубов и бросит она свой флот на войну или нет – вопрос времени и погоды. Ронжар, король Унсалы, возмущен территориальными притязаниями герцога Лазаля и присылал уже несколько гневных писем, в которых недвусмысленно намекнул, что увеличивает армию, не собираясь ждать, когда аркайлцы нанесут первый удар. Трагера и Кевинал… Ну, этим война – мать родная. Кондотьерам, у одного из которых полтора года скрывался Ланс, вообще все равно с кем сражаться, лишь бы платили и когда-никогда давали солдатам пограбить городок или деревню. Толкнуть державу к междоусобице равносильно самоубийству. Поэтому Деррик отправился к прану Льюку из Дома Охряного Змея и поведал все без утайки. Хотел просто предупредить. Не думал, что братья альт Кайны начнут не мудрствуя лукаво убивать заговорщиков.