— Слушай, пуфик, кончай, — воспользовался паузой Марк, покосившись на лапу с жезлом.

Он совершенно не был расположен увидеть ссору или еще что похуже, но это был не тот случай...

— А что, если назвать на английский манер — Пуффдарк? — предложил я.

— Вполне, черный пуфик. Сейчас особенно похож. А как сам крестник? — поддержал меня демон.

Облако замерло. Подумало какое-то время, но уже без вредительства.

— А ничего, если вспомню или узнаю свое имя, то это будет неплохим прозвищем, можно даже просто Пуфф.

— Вот только, как ты теперь будешь перемещаться, летать что ли? — участливо поинтересовался Марк.

Облако снова стало походить на чрезмерно надутого мехового кота из игрушечного магазина, причем лапы и хвост почему-то остались прежней толщины и нелепо торчали перпендикулярно туловищу. Котище заерзал, пытаясь повернуться к говорившему, но это действие не привело к желаемому результату. Тогда он сморщил лоб, насколько позволяла раздувшая его обида, и после недолгого раздумья бешено стал вращать тремя лапами, так как четвертая, как и прежде, сжимала рюмку. Тело стало медленно разворачиваться в сторону от Марка и, наконец, оказалось к нему хвостом. Демон хихикнул. Котище тяжело вздохнул и снова заработал лапами, закончив полный разворот. Теперь он наконец смотрел прямо на демона.

— А у меня, лекарство припасено, эликсир! — произнес котище гордо и покачал рюмкой.

— Да не придумывай ты. Это ж всего лишь вино, — хмыкнул демон.

— Поспорим, что эликсир? — хитро спросил котище, и глазки на меховой круглой морде приняли плутовское выражение.

— Вот еще, — фыркнул Марк.

— Ну хорошо, пусть эликсир. Интересно, как ты его выпьешь? — усмехнулся я.

Пуфф снова заработал лапами и развернулся мордой ко мне.

— Проще простого! После этих слов лапы пуфика стали бешено вращаться, и он принял вертикальное положение, разинул пасть и ловко выплеснул содержимое рюмки туда. Последовавшее превращение оказалось столь стремительным, что котяра не то не успел ничего предпринять, не то разыграл нас, но его резко швырнуло под самые балки потолка и развернуло мордой вниз. Через мгновение размеры и вид стали практически прежними, вследствие этого Пуфф потерял способность парить в воздухе и с печальным воем спикировал к полу, врезавшись мордой прямо в кресло. Библиотечные кресла отличались завидной прочностью и устойчивостью, и оно лишь обиженно скрипнуло. Мы испуганно привстали. Сначала приподнялся и зашевелился хвост, потом появились лапы, они уперлись в подлокотники, и котище после нескольких неудачных попыток высвободил застрявшую между спинкой и сиденьем голову. Пуфф перевернулся, облегченно вздохнул и уселся удобнее. Мы тоже сели.

— Действует, — восторженно произнес он и посмотрел сквозь пустую рюмку на ближайший светильник, — но меняется материал тела, меняется плавучесть, — философски добавил он.

— С головой все в порядке, философ ты наш? — без тени иронии спросил Марк.

— Полет нормальный! Прикресление — тоже! — гордо ответил котище.

— Так, имя дали, летные свойства проверили, еще какие вопросы остались?.. — произнес задумчиво я, не выпуская свой жезл и обращаясь не то к себе, не то к демону.

Марк бросил осторожный взгляд на жезл, затем посмотрел мне прямо в глаза и напрягся. Его не переставали мучить вопросы — например, как Яну удалось добраться до Тронного зала так быстро, кто он такой... Даже, скорее, не кто такой, а что может, так как основная задача, из-за которой демон застрял в Замке тысячи миров, оставалась нерешенной — где находится его сестра, Марк не знал. Он уже было совсем потерял надежду не только на успех поисков, но и на свободу, когда явился Ян. Было очевидно, что новый владелец плохо представляет свои возможности, но то, что демон успел увидеть, вселило в него веру в успех, и Марк решился выяснить подробнее.

— Я могу спросить?.. — начал он, косясь на жезл.

— О чем? — спокойно произнес я, и жезл исчез на поясе.

— Что произошло между нашими встречами и моим освобождением?

— Это довольно долгая история, но тайны тут нет, — начал я.

— О, простите... Если вы готовы рассказать... тогда не утруждайте себя, основное я могу прочесть в книге, если позволите, — оживился демон.

— Но тогда ничего не узнаю я! — встрял Пуфф.

Марк вопросительно посмотрел на меня.

— Пусть слушает.

Демон поставил свою рюмку на столик. Повернулся в сторону камина и поманил к себе кого-то. Огромный фолиант, что лежал на каминной полке приподнялся и поплыл к нему. Марк ловко поймал книгу и положил на колени, она сама распахнулась где-то посередине.

— «Может, начать новую главу истории Замка?! Пожалуй, да. Вообще похоже на продолжение старой главы, ну да ладно...» — прочел Марк и озадаченно посмотрел сначала на меня, потом на котяру.

Демон задумался. Он раньше пару раз заглядывал в книгу истории Замка... Книга всегда (сколько он помнил) лежала на каминной полке и хотя отличалась язвительностью, тем не менее достаточно правдиво и точно отражала события происходившие в Замке. В данном случае Марку показалось, что фолиант явно повредился умом...

— Что-то с ней не то... крыша что ли поехала, — проворчал Демон.

— Это у тебя крыша поехала, — раздался скрипучий голос.

— Не понял?!

— Поясняю, — повторил тот же голос, но с еще более противной интонацией, — от долгого сидения в прихожей ты растерял остатки мозгов, если они у демонов вообще есть. Тоже мне ценитель-историк. Много ты понимаешь в скрытом смысле моих великих свидетельств. Может быть, когда пройдет время, ты и уразумеешь, что все это значит, броненосец несчастный. Вообще, это сведения особенно тайные, и если тебе даже и позволили некоторые прочесть, из этого ничего не следует. Я как древний и великий хранитель истории исправлю ошибку. Ключ должен исчезнуть.

Как только тирада смолкла, лист из тома сам собой вырвался, вспорхнул над столиком, скомкался и вспыхнул. Через пару мгновений на столик осыпался пепел. Невесть откуда взявшийся сквозняк подхватил обуглившиеся остатки листа и унес в камин. На месте вырванного листа появился другой.

— Так-то лучше, — уже удовлетворенно крякнул тот же голос, и все стихло.

— Подумаешь, — демон явно не собирался отступать от главного и заводиться по пустякам.

— Даже книга разговаривает, — восхищенно отметил я.

— Только очень редко, — заметил Марк.

— Но язвительно, — поежился котище, хотя его эта речь вроде бы и не касалась.

— «Забрел очередной нахальный претендент. Давно уже не было», — перечитал демон замененную страницу.

— Ну, я-то вряд ли что-нибудь поясню, — хмыкнул Пуфф.

Его настроение после приобретения имени и разрешения остаться окончательно улучшилось. Котище совершенно справедливо расценил это, как право на существование в качестве самостоятельного существа, имеющего свое мнение.

— Пожалуй, да, — не оценил его шутку демон...

Я вздохнул и приготовился рассказывать историю своих похождений во всех подробностях.

— Нам поможет художник Замка Розино! — встрепенулся Марк. — Пригласить?

— Конечно, — согласился я, а про себя подумал, что этого только и не хватало для полного счастья.

Пока демон делал лапами пассы и что-то шептал, я стал прикидывать, куда бы мне смыться на время визита художника. Желание было столь сильным, что кресло, увлекая меня, само переместилось в плохо освещенный угол, где тут же сгустился сумрак. К моему великому удовольствию и удивлению, мое отражение в дверцах шкафов напротив отсутствовало. Марк и Пуфф столь влеклись появлением Розино (хорошо еще, тот явился в торжественном виде, а не в образе осьминога с множеством кистей, тряпок и баночек с краской), что не обратили никакого внимания на изменение обстановки и исчезновение главного героя.

— Рад видеть тебя, страж, на свободе, — произнес художник напыщенно.

Художник отличался скверным характером. Мало того, что как все творческие люди, он мнил себя великим мастером и потому нервно реагировал на критику, он еще и легко выходил из себя, причем мог запросто нахамить кому угодно по самому неожиданному поводу. Все эти качества были характерны скорее не для расы, к которой принадлежал мастер, а представителей его профессии. В довершение ко всему, Розино считал себя старожилом Замка и недолюбливал Марка как пришлого... Почему и как, поселившись в Замке, это сокровище стало придворным живописцем, было неведомо.