— Дождь не пойдет? — осведомился юноша.

— Нет. Это, скорее, «состояние души» острова Эмайн и его обитателей, к дождевым облакам отношения не имеет, — вздохнул Бран.

Лодка быстро и бесшумно скользила по неподвижному зеркалу бухты, не оставляя на поверхности никаких следов… Остров, окутанный искрящимся облаком, приближался, уходя влево. Ян поймал себя на мысли, что не имеет никакого желания попасть на сказочный остров из Земных легенд. Нет, экскурсионный интерес, конечно, был, а вот душа осталась равнодушна. «Царство фей» из окутанного романтическим ореолом мифа стало лишь частью страшного мира, живущего по своим законам.

Приближающийся высокий берег весь покрывали скальные нагромождения. Почти на самом мысу, прямо из воды начиналась лестница, зеленоватые каменные ступени вели по склону вверх, будто раздвигая хаос гранитных глыб.

— Прибыли.

— Не пойдешь проследить? — съехидничал юноша.

— Нет. Желаю удачи, — не поддержал разговор в таком тоне Бран, лодка отчалила.

Что произвело на Брана такое впечатление, но он, к большому неудовольствию своей возлюбленной, занемог. Никакие снадобья и заговоры не помогали, даже пребывание по ту сторону искрящегося тумана…

Многому научившийся бывший моряк даже не мог разобраться в своих ощущениях. С одной стороны, стране вечной юности угрожала серьезная опасность, причиной которой являлись пришельцы, но, в то же время, это чувство отсутствовало при общении с принцем и его свитой… А как быть с целой цепью неприятных происшествий? Наделенные более развитой системой чувств, существа Тир-Нан-Ог уже слышали гул бури, но старались сохранить шаткое равновесие, а присутствие неведомо откуда явившихся неизвестных никому «богов» с закрытым прошлыми, неясными убеждениями и большими способностями, усложняло и без того запутанную картину, поэтому троицу старались выставить быстро и без шума. Мир замер, казалось, одно неосторожное движение, и он рухнет в пропасть очередной катастрофы, которую, может, и не переживет…

Мыс словно делил пространство надвое… За спиной лежал потускневший и впавший в уныние от предчувствия беды Тир-Нан-Ог. Остров Эмайн посредине серой бухты, укрытый искрящимся радужным туманом, только усиливал предчувствие бури. Мир впереди, казалось, не ведал своего будущего, сине-зеленый океан лениво растекся до самого горизонта. Над водой, на юге (хотя где он этот «юг» у планеты, вращающейся сразу вокруг двух осей?), над линией горизонта замер багровый диск местного солнца. Купол чистейшего неба одной стороной опирался на океан, а другой — на посеревшую от собственных страхов страну вечной юности. Ласковый, едва ощутимый ветерок ласкал кожу, запах девственного моря, не узнавшего вкус банок из-под пива и прочего бытового мусора, солоноватым поцелуем касался губ. На фоне этой безмятежности повис призрачный путь, начинавшийся на мысу. Странная цилиндрическая «радуга» опиралась на круглую площадку из каменных сегментов, очень похожую на кружок лимона метров двадцать в диаметре… Из каждой «дольки» вырастал слабосветящийся канал, семь имели цвета солнечного спектра, остальные Ян затруднился идентифицировать, хотя явственно видел их вторым зрением. Юноша прошел сквозь «мост», постоял на площадке.

— Ну и как? — спросил он.

— Ты снова влез, — с тоской в голосе констатировал Марк, — ну что у тебя чешется?

— Иногда лапы, в смысле руки… Особенно когда тут проходишь. Дискомфортно, не гармонично… Нелепое сооружение.

— Подожди… — попробовал удержать неожиданно возникшую мысль Ян.

— Мне кажется, это естественное образование, а не искусственное. Следствие древнего катаклизма, — возразил юноше демон.

— А хоть бы и так, — юноша подпрыгнул, изображая руками крылья, — только ты еще в меньшей мере птица, чем я, следовательно, как ни старайся — не полетишь. Меня, правда, можно напугать, в состоянии стресса…

— Называется же «призрачный путь», значит — нет никакого моста, впрочем, и пути, по которому можно идти…

— Я позволю себе напомнить, «Тропа плача» — тоже тропа весьма и весьма условно, тем не менее — мы прошли ее, несмотря на происки некоторых гнусных субъектов, подвизавшихся на ниве колдовства!

— И что ты их так не возлюбил?

— А ты не знаешь?!

— Марк, несчастные репортеры имели глупость толкнуть Пуффа, а «не зная броду, могут и голову отъесть»!

— Да, я едва не разбился! Впрочем, извинись они тогда… Наступила б полная гармония и никаких трупов!

Ян почти не принимал участия в беседе, он «слушал» феномен цилиндрической радуги, ей не хватало…

— Точно, именно ее! Даже необязательно знать устройство, только как добиться…

Юноша и «дядя» озадаченно смотрели на Яна, они давно не видели шефа в таком возбужденном состоянии, принц ходил мимо них и разговаривал сам с собой.

— Кого «ее»?

— Да гармонии, следовательно — устойчивости! Этот природный феномен давно не использовался и успел прийти почти в равновесное состояние, близкое к полному хаосу. Сюда, голубчики.

— А не опасно? — поинтересовался Пуфф.

Ян перестал ходить.

— Да, что-то я взволновался… Тем не менее — это шанс, просто руки чешутся от бездействия, — и он решительно направился к центру круглой площадки, — встанете рядом, вместе прислушиваемся, я буду ведущим. «Песню льда» помните?

— Ну, если руки «зачесались» еще и у шефа, нашему «инкогнито» пришел конец. Они вдвоем такое натворят, — ворчал Марк, следуя за Яном и Пуффом.

Багровый солнечный диск уже коснулся горизонта, точнее, легкой дымки. Цветовая гамма океана от зеленоватых и голубых тонов сместилась в сторону благородного серо-синего, только призрачный путь остался прежним. Ян расслабился, прислушиваясь к себе и миру вокруг… В равномерном шуме океана появился новый источник, с песней моря перекликался шорох странного, но знакомого хаотичного движения, причем охватывающего все октавы реального мира — от лежащих на поверхности тонов, голосов основных стихий, до высших, именуемых живыми существами магическими, потоков. Снова проступили высшие гармоники океана, моря, вечернего неба, но на их фоне все громче выделялась мелодия самой основы этого мира, откуда пришло все остальное… При желании и способностях из нее можно вылепить что угодно… Мысли сами вернулись к прошлому, и из глубин памяти выплыл Серебряный город. Ян отчетливо увидел его непостоянный силуэт на фоне солнечного диска где-то там за кляксой тени, перед концом пути, исчезающем в переменчивом «ничто». Невольно вспомнился Замок тысячи миров, ставший таким родным, ставший домом… Тоска сжала сердце, вылившись в грустную мелодию саксофона, знакомую, но потерявшую имя… Удивительно, но ее слышали спутники, их чувства и переживания органично вписались и дополнили ее своими голосами. Серебряный город стал ярче, и тут начал преображаться путь, каналы наполнились энергией из неведомого источника, каменные плиты менялись местами, причем мгновенно, вместе с ними перемещались составляющие радуги. Цветомузыкальное представление захватило воображение Яна, возникло ощущение свободного полета, сердце защемило от нахлынувшего восторга…

— Шеф… Это… Не посмел бы нарушить ваши размышления, но мы парим… — прошептал Пуфф.

Ян посмотрел под ноги… Они висели над каменной площадкой, Серебряный город пропал вместе с призрачным путем, точнее, последний ушел в невидимую область, сердце пело от волшебного ощущения свободного парения. Радуга вспыхнула на долю секунды, и Тир-Нан-Ог остался далеко позади. Больше не было берега, посеревшей страны вечной юности в преддверии осени, мыса на границе бухты. Вокруг лежал исполинский безымянный океан, купол закатного неба, дымка у горизонта, немного более темная за спиной, и солнечный диск, навстречу которому неслась троица, пытаясь догнать уходящий день. Голова кружилась от восторга, тело, душа растворялись, сливаясь с мелодией прекрасного мира.