— Это мы обеспечиваем вас едой и жильем. Не забывайте об этом. Вы хотите есть? Именно так обстоят дела. — Саттер обвел взглядом помещение. — Выполняйте условия или убирайтесь к черту.

Саттер передал мегафон суперинтенданту, повернулся на пятках и пошел к задней двери. Двое ополченцев ждали и открыли ему дверь.

Суперинтендант Синклер быстро устремилась за ним. Джулиан отступил в сторону, наблюдая за толпой, затем пошел следом. Ноа жестом подозвал Майло, который вскочил и побежал к нему. Ноа взял его за руку, повернулся и двинулся за остальными.

Никто не кричал им вслед. Толпа затихла и покорилась. Покорилась людям с оружием и не очень-то завуалированным угрозам. Послание прозвучало громко и четко.

Если они хотят, чтобы их детей продолжали кормить, им нужно заткнуться и встать в строй.

К тому же Саттер оказался главным мудаком. Розамонд не могла ему противостоять. И Ноа тоже.

Это беспокоило Квинн больше всего. О чем думал Ноа? Он не мог смириться с этим. Она знала его. Он был ее другом. Теперь он возглавлял полицию, что означало, что он должен что-то делать.

— Идите домой, — приказал Десото толпе. — Ешьте свой ужин и будьте благодарны.

— Лицемерный придурок. — Квинн закатила глаза, помогая бабушке подняться на ноги и протягивая ей трость.

Выражение лица бабушки сделалось серьезным, глаза сверкали. Она расстроилась не меньше, чем Квинн.

Бабушка ценила свою свободу так же, как и дедушка. Никто в семье Квинн никогда не любил, когда ему указывали, что делать, и уж точно не тираны из маленького городка.

Она постучала по губам кольцом, нахмурившись.

— Ноа просто стоял там. Он ничего не сделал.

Бабушка вздохнула.

— Знаю. Я видела.

Беспокойство терзало Квинн. Ноа должен помогать. Она не верила во многое, но в него верила.

— Ситуация станет еще хуже.

— Да, я полагаю, что да.

— Они раздают эти вещи только для того, чтобы удержать власть над людьми. Долго так продолжаться не может. Скоро они начнут обижать горожан, хуже, чем уже сделали.

Бабушка проворчала.

— Как-то ты слишком умна для своих лет, да? Говоришь прямо как твой дедушка.

— Чертовски верно. — Квинн раздулась от гордости. Она расправила плечи и вздернула подбородок. — Раньше ты говорила, что есть время ждать и время сопротивляться. Теперь пора?

— Возможно, да.

— И что мы будем делать?

Бабушка ответила:

— Это нам и предстоит выяснить.

Джулиан Синклер

День пятнадцатый

На третий день метель переросла в полноценную снежную бурю. Она бушевала на юге Мичигана и не собиралась стихать. Порывистый ветер и снег привели к почти полной изоляции города.

Все остальные сидели по домам, ища укрытия и тепла. Джулиану Синклеру следовало оставаться внутри, как и всем людям. Но он не мог больше ни минуты держать в кармане вещь, пылающую, как кусок раскаленного угля.

Хриплый ветер завывал и стонал, разрывая куртку Джулиана и капюшон с меховой подкладкой. Его глаза слезились, а из носа текло. Он пригнул голову вниз, смахнул перчаткой снег с очков, но это оказалось бесполезно. Он едва мог видеть.

Но ему и не нужно видеть. Он точно знал, куда идет.

Припаркованный снегоход замер на мосту через реку Фолл-Крик. Джулиан стоял у ограждения, защищаясь от ветра и глядя на замерзшие просторы реки.

Прямо под ним вода глубоко вздымалась, течение в этом месте усиливалось. Темный лед был тонким.

Он сдвинул рюкзак с плеча, расстегнул молнию и достал кирпич. Взял его в руки. Тот был тяжелым и прочным. Идеально подходит для его целей.

Ярость бурлила в его жилах. Горечь и негодование. После всего, что Джулиан сделал для своей матери. Для этого города.

Всю свою жизнь он только и делал, что угождал ей.

Он ненавидел быть копом. Ему не нравилось жить в тени своего старшего сводного брата. Гэвин Пайк всегда оставался любимчиком. Тот, кто охотно делал все, что пожелает Розамонд Синклер, и даже больше.

Но Пайк исчез бесследно. Возможно, он никогда не вернется.

Джулиан попытался изобразить что-то вроде беспокойства, тревоги или печали, но не смог. Как считал Джулиан, его брату лучше исчезнуть навсегда.

Пайк — психованный ублюдок. Он всегда был таким.

Не имело значения, как он скрывал свою жестокость перед публикой. Джулиан знал, кто он такой. На что он способен. Как ему нравилось причинять боль тем, кого он считал ниже себя.

Меньших, слабых, младших братьев, например.

Но Джулиан недолго оставался слабым и маленьким. Он вырос сильным. Мощным. Пайк оставил его в покое на долгие годы. Но Джулиан не забыл.

Боль трудно забыть. Вывих запястья. Сломанный палец или два.

Впрочем, ни тогда, ни сейчас не имело значения, что творил его брат. Он всегда оставался любимчиком их матери.

Разве Джулиан не делал все, что мог, с тех пор как начался весь этот кризис? Все, что хотела суперинтендант. Когда она потребовала, чтобы он прыгнул, Джулиан просто спросил, как высоко. Он прекрасно справился с ролью заместителя своего брата.

Он сделал то, что нужно матери, еще до того, как она попросила. Он разобрался с каждой угрозой. Разве не исчезла и отягчающая проблема шефа Бриггса?

Его неприязнь к Пайку всегда таилась в глубине души. К Аттикусу Бишопу он питал отвращение. Теперь в нем зародилась новая ненависть.

Когда, наконец, настал момент, чтобы обрести заслуженную славу, Ноа Шеридан проскользнул, как крыса, и украл ее прямо у него из-под носа.

Джулиан дрожал от резкого холода. Его грудь горела, когда замороженный воздух затягивало глубоко в легкие. Лед собирался в его ноздрях, замораживал ресницы. Но он не двигался.

Именно Джулиан привел Ноа в их семью. Робкий, покрытый прыщами парнишка с потрясающими спортивными способностями, лучший полузащитник во всем округе Берриен. Но потерянный и одинокий, жаждущий внимания и стремящийся следовать за Джулианом, как щенок.

В старших классах Ноа практически жил в доме Джулиана. Джулиан не возмущался. Он был счастлив разделить с ним свой хороший дом, полную кладовую и холодильник, даже привязанность своей матери.

В обмен Ноа делал все, что хотел Джулиан. Даже последовал за ним в правоохранительные органы. Собственная маленькая свита Джулиана.

Ноа повзрослел. Подружился с Бишопом вопреки совету Джулиана. Влюбился в Ханну и женился на ней в результате бурного романа. У него родился ребенок. Возникли проблемы в браке. Потом жена исчезла.

Джулиан стал тем, на кого он опирался. Джулиан всегда и во всем оставался рядом с ним — расследование, подозрения и слухи, последующее отчаянье.

Двуличный Ноа отплатил за щедрость Джулиана предательством.

Отвращение бурлило в глубине души Джулиана. Ноа всегда оставался слабым. Занудой в своей бессмысленной преданности таким, как Аттикус Бишоп, самодовольным ослом, который скрывал свое безмерное высокомерие и жадность под благочестивой маской, обманывая всех.

Но Джулиана не удалось одурачить. Он увидел уродливую правду, которая смотрела ему в лицо.

Бишоп не единственный злодей в Фолл-Крик.

Он смахнул снег, скопившийся на его очках. Жестокий холод проникал прямо сквозь одежду. Все тепло исчезло из этого мира.

Застывшая тьма, казалось, поглощала его в себя. Холод заполнял его, проникая, как ледяной костный мозг, в самые кости.

Было только это — дикая ярость матери-природы и его собственное холодное и хрупкое сердце.

Он обязан стать лучше. Работать усерднее. Заслужить уважение матери. Доказать ей, как она заблуждалась — какую ошибку совершила, выбрав Ноа, а не Джулиана.

Что касается Ноа…

Теперь Ноа — враг.

И Джулиан планировал заставить его заплатить.

Он разматывал шнур, который принес с собой, его пальцы уже стали жесткими и медленными. Он выругался, едва не уронив веревку. У него оставалось всего несколько минут до наступления гипотермии. Нужно спешить.