Ханна жевала свой бутерброд в мрачном молчании. Что происходит в Фолл-Крик? Все ли в порядке с Ноа и Майло? В их старом доме имелся камин, если они все еще там проживали. Хватит ли у них дров, чтобы поддерживать огонь двадцать четыре часа в сутки? Хватит ли Майло еды?

Когда она жила там, то всегда заботилась о том, чтобы в гараже хранились продукты и припасы на четыре недели. Это стало причиной многих ссор между ней и Ноа, когда денег не хватало. А с ними всегда было туго.

Там, где она выросла, не приходилось рассчитывать на то, что в магазинах постоянно будут продукты. Из-за свирепствующих метелей электричество могло отключаться на несколько дней. И требовалось быть наготове. На всякий случай.

Был ли Ноа готов к такому? Смог ли он защитить их сына?

Ханну окутали дурные предчувствия. Она так сильно хотела оказаться дома, что в груди нестерпимо ныло.

— Как думаете, маленькие городки продержатся дольше? — спросила Ханна.

— Во всяком случае, дольше, чем мегаполисы. Может, у них будет шанс выжить, если они объединятся вместе, или если кто-то вспомнит, как выживали раньше.

Вечер уже клонился к закату. Сиси зажгла две восковые свечи на кухонном столе и села напротив Лиама и Ханны. Аромат лимона и меда наполнил маленькую уютную кухню.

— Здесь мне все равно придется полагаться на генератор. Приберечь его для важных потребностей — горячего душа и стиральной машины. Свечи и масляные лампы прекрасно подходят для освещения. Есть колодец с ручным насосом, системой отчистки и дровяной печью. В город я езжу не чаще одного раза в месяц, так что на какое-то время мне хватит.

— Ваш генератор все еще работает? — спросила Ханна, думая о подвале, в котором стояла глухая тишина.

— Он у меня древний, так что да. Слышала по радио, что у кого-то генераторы тоже вышли из строя. В наши дни все делают с помощью электроники. Зима будет суровой, и к бабке не ходи.

Лиам выглянул наружу, в сгущающуюся темноту.

— А те, что приходили в ваш дом?

— Думаю, они пришли из ближайшего города, как только магазины опустели — из Болдуина в семи милях к востоку отсюда или Бранча в десяти милях к юго-западу. И придут еще. Мы с Рикардо прожили здесь сорок лет. И не вчера родились.

Она взглянула на свой дробовик, прислоненный к шкафу.

— Я знаю, как обращаться с такими людьми.

Сиси продолжала говорить, но Ханна едва ее слышала. Усталость подергивала ее веки. Мышцы болели после нескольких дней тяжелого путешествия, и ныла поясница.

С полным желудком и согревшимся телом она чувствовала, что может проспать целую неделю. Но давление на мочевой пузырь ее взбодрило.

Ханна неловко поерзала на стуле.

— Могу я воспользоваться туалетом?

— Давай я тебе покажу, — сказала Сиси.

Ханна последовала за хозяйкой по узкой скрипучей лестнице на второй этаж. Призрак вскочил на ноги, неуклюже подошел к подножию лестницы и тревожно заскулил.

— Оставайся с Лиамом, — произнесла Ханна. — Помоги ему охранять дом, ладно?

Призрак склонил голову набок и удрученно посмотрел на нее, но все же остался внизу.

Наверху стены были оклеены выцветшими обоями с желтыми розами и вьющимися зелеными лозами. На стене в пыльных рамках висели фотографии — Сиси с мужем в молодости, в среднем возрасте и старше, оба счастливые с улыбками на лицах.

Ханна облегчилась, безмерно благодарная за настоящий туалет. Она поклялась никогда больше не принимать ванные комнаты как должное.

Капнув на руки дезинфицирующим средством для рук, Ханна обратила внимание на маленькую полочку под зеркалом, забитую флаконами с таблетками, выписанными по рецепту. С длинными, сложными названиями, которых Ханна не знала.

Когда она открыла дверь, с другой стороны ее ждала Сиси.

— Больное сердце.

— Что?

— Это все, что у меня есть. — Сиси указала подбородком на полку в ванной за спиной Ханны. — Ты, кажется, из любопытных. Думаю, видела таблетки.

Ханна колебалась. Она не думала о миллионах людей, зависимых от лекарств. Если транспорт не работал, лекарства перестали доставлять в аптеки, частные клиники или больницы.

Сколько людей заболеют и умрут в течение следующих недель и месяцев, когда их лекарства закончатся?

Слишком много.

— Что будете делать, когда не сможете пополнить запасы? — спросила Ханна.

Сиси обреченно пожала плечами:

— То же, что и все остальные. Держаться столько, сколько смогу. А что еще остается делать?

— Не знаю.

— Никто не знает, когда умрет. Я прожила хорошую жизнь. Уйду, когда придет время, и уйду с миром.

В словах Сиси чувствовался глубокий смысл.

— А вы не боитесь находиться здесь одна?

Старуха нахмурилась. В уголках ее темно-карих глаз появились морщинки.

— Одиночество — это состояние души, не более. Как и страх. Запомни.

— Снаружи ходят очень плохие люди. Они могут причинить боль в мгновение ока. — Ханна облизнула губы, желая рассказать Сиси о тюремшике, предупредить ее. Но слова застряли у нее в горле, и произнести их вслух казалось невозможно.

Сиси прищурилась.

— Все мы от чего-то бежим, девочка. Я давно научилась не жить в страхе перед очередным кошмаром. Говорю тебе, пусть приходят. У меня полно патронов.

Ханна с облегчением кивнула. Напряжение в ее груди ослабло.

— Еще раз спасибо за гостеприимство. Вы не должны были проявлять к нам такую доброту.

— Доброту! — хмыкнула Сиси. — Я была полна решимости стрелять.

— Тогда спасибо, что не выстрелили.

Сиси ухмыльнулась. Она зашаркала к лестнице, потом резко остановилась, повернувшись и пристально вглядевшись в лицо Ханны.

Ханна терпеливо ждала, пока женщина скажет то, что хотела. Если она и научилась чему-то стоящему за годы плена, так это терпению.

Наконец Сиси кивнула сама себе:

— У меня есть для тебя кое-что, девочка.

ХАННА

День шестой

Ханна вошла в спальню Сиси. Это была светлая, просторная комната с кружевными занавесками и лежащим на кровати стеганым покрывалом лавандового оттенка.

— Мне здесь не одиноко, но я бы солгала, если бы сказала, что не скучаю по разговорам. Когда мой Рикардо был жив… — взгляд Сиси на мгновение стал отстраненным. — Ну, ладно, это уже несущественные детали. Нет смысла горевать о тех, кто давно умер. Сейчас главное — живые. — Сиси откашлялась, повернулась и направилась прямо к своему шкафу. — Ты не можешь продолжать носить эту мужскую одежду. У меня есть то, что отлично тебе подойдет.

У Ханны потеплело в груди:

— Спасибо.

— Вы оба можете остаться на ночь.

— Это очень любезно.

— У меня даже есть лишняя ночная рубашка, если хочешь.

Ханна напряглась и покачала головой. Она будет спать в одежде и ботинках. Так легче встать и сбежать.

Сиси взглянула на ее лицо и кивнула:

— Вполне справедливо. — Она открыла шкаф и достала с верхней полки старую коробку. Затем сняла крышку и вытащила пистолет. — «Ругер Американ», сорок пятого калибра. Компактная версия. Магазин на семь патронов. — Ханна с удивлением уставилась на оружие. — Он мой, но теперь я пользуюсь «Ремингтоном». В конце концов, старость побеждает нас всех. С этим артритом я не могу стрелять, как раньше. Дробовик все равно делает свое дело. Этот мне больше не нужен. Так что ты можешь его взять.

Ханна покачала головой и сделала шаг назад:

— Я не могу.

— Конечно, можешь. Просто протяни руку. Это так же легко, как взять кусок тыквенного пирога. Благодарить необязательно. Он твой, в любом случае.

— Я не знаю, как им пользоваться.

Сиси подмигнула ей:

— К счастью, для этого у тебя есть симпатичный компаньон.

Ханну охватил трепет. Она даже не знала почему.

— Я не смогу отплатить вам тем же.

— Разве я о чем-то просила? Я достаточно взрослая, чтобы делать, что хочется.

Сиси схватила здоровую руку Ханны и сунула в нее пистолет.