Они без проблем добрались до «Полариса». Оба направились к водительскому сиденью.

Бишоп фыркнул, переложил оружие и поднял брелок.

— Двадцать баксов на то, что я лучший водитель, а ты лучший стрелок.

Лиам не стал спорить.

— Наличные почти ничего не стоят.

— Но удовлетворение от победы длится вечно.

— Не знал, что пасторам разрешено играть в азартные игры.

Бишоп ухмыльнулся.

— Крайние обстоятельства требуют крайних мер.

Лиам кивнул в сторону машины.

— Она в твоем распоряжении.

Бишоп осмотрел окна автомастерской Ганди на другой стороне парковки.

— Каков план?

— Кепхарт идет параллельно Лемон. Сразу за перекрестком будет полмили по лесу. Мы должны обойти их с фланга, если не окружить.

Бишоп удивленно поднял брови.

— Верно.

— Я ходил по городу, изучал карты.

— Что ж, я впечатлен. — Бишоп забрался в машину, и Лиам последовал за ним. Они надели шлемы и подогнали снаряжение, продолжая наблюдать за окружающей обстановкой. — Давай покончим с этим.

В двух кварталах от них что-то взорвалось. Еще одна осколочная граната.

— Ты справишься? — спросил Лиам. — Если придется убивать?

Бишоп бывший военный, но сейчас он пастор. Человек веры, а не убийца.

Бишоп казался достаточно компетентным, и он умело обращался со своим оружием, но некоторые солдаты служили годами и никогда не убивали других людей. Джулиан Синклер умер, но не от руки Бишопа.

Они столкнулись с неприятностями, и Лиам должен знать, с кем имеет дело. Кризис совести в неподходящий момент может стать смертным приговором.

Здоровяк повернулся и оскалился в кривой ухмылке, под бородой сверкнули белые зубы. Сквозь визор шлема его взгляд был острым и сосредоточенным.

— Тебе не стоит беспокоиться обо мне, друг. Что бы ни случилось дальше, я прикрою тебя.

Лиам

День сороковой

Лиам постучал по нижней части заряженного магазина, чтобы убедиться, что он правильно вставлен, затем навел M4 на цель и снял оружие с предохранителя.

Лежа на животе, он увеличил прицел и осмотрел местность, вглядываясь между безлистных веток и сучьев в холм в направлении Лемон-Роуд в двадцати ярдах от себя. Бишоп спрятался в таком же укрытии в двадцати ярдах слева от Лиама.

У Лиама болела поясница, снег под его бедрами, ногами и грудью был ледяным и неудобным. Холодный воздух кусал его открытое лицо. Беспокойство за Ханну постоянно давило в груди и в глубине глаз.

Он отодвинул все это. Полностью сосредоточился на своей миссии.

Со своей позиции, вырытой в склоне холма, Лиам мог обозревать местность на востоке и западе. Дорога тянулась по дну неглубокого оврага, по обе стороны которого возвышались холмы. Изредка встречались дома, приютившиеся в лесу.

На востоке он заметил дюжину противников, сгрудившихся за тремя разными машинами — двумя тяжелыми грузовиками и еще одним большим снегоочистителем.

— Трое ополченцев за магазином рыболовных снастей на девять часов, — передал Бишоп по их частному радиоканалу.

— Принято. — Лиам повернулся влево и посмотрел в прицел. Он обнаружил группу Лютера в двадцати пяти ярдах к западу от пересечения Лемон-Роуд и Хинчман-Корт.

Трое ополченцев присели вдоль внешней стены рыболовного магазина, провисшую жестяную крышу которого покрывал снег. Между ними и лесом на другой стороне дороги стоял массивный мусорный контейнер.

Лиам видел их лишь мельком — первый из них сидел на заднице, раскинув ноги, кровь брызгала по бедрам. Значит, по крайней мере, один ранен. От второго ополченца он смог разглядеть только пару боевых ботинок и кусок камуфляжной формы. Третий опустился на колени, заведя винтовку за угол мусорного контейнера, чтобы выстрелить в сторону леса.

Выстрелы эхом отдавались в хрустящем воздухе. Пули отскакивали от мусорного контейнера. Третий бросился назад за укрытие. Лиам не мог разглядеть его лица, но он был высоким и худым, как Лютер.

Нападавшие прижали ополченцев основательно. Стрельба велась с востока и севера, со стороны дороги Лиама. Он осмотрел лес под собой, справа и слева.

Неясное движение. Блеск винтовочного ствола. Стрелки прятались среди деревьев.

Заросли вечнозеленых деревьев закрывали их от взгляда Лиама. Ему пришлось бы сместиться, чтобы сделать точный выстрел. Адреналин зашкаливал, он замедлил дыхание и сосредоточился на своих чувствах.

Не отрывая взгляда от теней в деревьях, он нажал на кнопку связи.

— Я насчитал четырех нападающих в лесу на восемь часов.

— Принято. Вижу их. Я прикрою тебя. Подходи так близко, как нужно.

Лиам поднялся, стараясь не задевать сосновые ветви, каждый шаг тщательно выверен и осторожен. Под ровный стук выстрелов он мог двигаться незамеченным даже в снегу.

Он подкрадывался к врагам сзади, следя за каждым из них периферийным зрением. Он не мог разглядеть их лица. Они были одеты в тяжелые куртки, охотничье снаряжение, зимние штаны и ботинки.

Когда до ближайшей цели оставалось десять ярдов, Лиам нашел небольшое укрытие за огромным дубом. Он проверил свою позицию для стрельбы и прижал карабин к плечу.

Ветра почти не ощущалось. Только деревья, между которыми можно целиться. Он определил первую цель, проследив за ней сквозь заросли, пробираясь по снегу. Он двигался на запад, огибая магазин рыболовных снастей в пределах линии деревьев, пытаясь обойти мусорный контейнер, чтобы сделать прицельный выстрел.

Лиам ждал, когда между стволами деревьев появится просвет, чтобы подстеречь нападавшего. Он прицелился, выдохнул и нажал на спусковой крючок.

Мужчина дернулся и крутанулся, выронив винтовку. Лиам снова выстрелил ему между глаз.

Он переместился и трижды выстрелил в тень, стоявшую на одиннадцати часах. Один выстрел пришелся в голову.

Лиам крутанулся, прицеливаясь в третьего противника, когда выстрелы ударили справа от него. Он бросился назад за ствол дерева, низко присел и выстрелил по ногам мужчины. Тот закричал и упал. Лиам прикончил его.

Он повернулся в направлении четвертого, сканируя пространство, чтобы найти свою цель. Враг заметил его и поднимал охотничье ружье в его сторону.

Раздался треск. Мужчина упал, не успев нажать на спусковой крючок.

Бишоп свистнул, чтобы предупредить Лиама о своем присутствии, и появился между двумя березами. Лиам кивнул ему в знак благодарности.

Пуля проникла чуть ниже правого глаза бандита, пробила его мозг и вышла через заднюю часть черепа. Отличный выстрел.

На вид убитому примерно тридцать лет. В нем не было ничего особенного или привлекательного. Он выглядел исхудавшим, его скулы — единственные, оставшиеся целыми, — резко выступали. Даже мертвый, он казался голодным.

Бишоп смотрел вниз на тела, его рот двигался, но не издавал ни звука. Он закрыл глаза.

Лиам понятия не имел, что он делает.

Бишоп вновь привлек к себе внимание. Не говоря ни слова, он указал на восток, где первая группа нападавших продолжала обстреливать ополченцев, застрявших за рыболовным магазином.

Пуля впилась в ельник в шести ярдах справа от них. Кора осыпала снег. Сосновые иголки посыпались вниз.

Им нужно срочно убираться из леса, пока союзники не приняли их за врагов. Они и были врагами — только не в данный момент.

Лиама эта мысль смущала, и она ему не нравилась. Он стиснул зубы и дал сигнал Бишопу двигаться.

Бишоп повернулся и затрусил обратно по хребту, возвращаясь по дороге, по которой они пришли, и направляясь на восток, чтобы обойти врагов, расположившихся лагерем за машинами.

Лиам последовал за ним, прикрывая их спины. Они оставили четыре трупа среди деревьев, и их наличие тяготило его совесть. Они будут преследовать его позже, когда он останется один в своей постели и будет сомневаться во всем.

Пока что он не чувствовал никакой вины. Он вообще ничего не чувствовал. Возможно, почувствует что-то позже, но в пылу битвы от него требовались только решительные действия.