— Как, черт возьми, они проникли за периметр?

— Ферма Эдлина находится за чертой города, — пояснил Бишоп. — В стороне от основных дорог. Мы не можем следить за всем.

Как бы Лиам ни ненавидел это, Бишоп прав. Десятки усадеб и ферм раскинулись за пределами самого Фолл-Крика. Территория слишком велика, чтобы ее охранять.

Аннет послала своих подростков предупредить всех и предложить им перебраться в город, пока они не справятся с этой новой угрозой.

Фермеры оказались упрямцами; никто из них не пришел. Ни Хэдли, ни Крогер-Майеры, ни Моррисоны, ни Чак Уоллес с его сотни акров виноградников.

Для подготовки к весенней посадке предстояло сделать слишком много. Если они не начнут работу на фермах, то к моменту сбора урожая все будут голодать.

В их словах был смысл.

— Он отправил меня… как послание… — пробормотал Эдлин.

— Тебе не стоит говорить, — посоветовал Бишоп. — Побереги свои силы.

Эдлин уныло покачал головой.

— Я должен… последнее, что я должен сделать. — С огромным усилием он поднял голову и встретился взглядом с Лиамом. — Он здесь ради тебя.

Лиам застыл.

— В каком смысле? — спросила Квинн в тревоге.

— Генерал просил передать тебе… передать, что он пощадит Фолл-Крик. Но он хочет, чтобы ты… — Он сделал паузу, хрипя, борясь за кислород. — Двадцать четыре часа. Он даст нам двадцать четыре часа, чтобы выдать тебя. Привезти тебя в гостиницу «Булевард». Если мы этого не сделаем, он пришлет гвардию… пятьсот человек, дюжину бронемашин, пулеметы… у него есть «Черный ястреб» с ракетами…

С нарастающим ужасом Лиам представил себе последнюю позицию Фолл-Крика — его друзей за их жалкими укреплениями, запертых и беспомощных, когда с неба с грохотом обрушится залп нацеленной артиллерии. Их уничтожат за минуту или меньше.

Квинн выпрямилась и резко вдохнула. Она уставилась на Лиама; кровь отхлынула от ее лица.

— Твою мать…

— Генерал сказал, что мы стали террористами… что мы выступили против собственного правительства… — Эдлин выкашлял полный рот крови. Она потекла по его подбородку и забрызгала исхудалые щеки. — Что ты убил его дочь.

Уитни испуганно всхлипнула. Лиам не мог оторвать глаз от Альберта Эдлина.

— Что еще он сказал?

Избитое, сморщенное лицо Эдлина исказилось. Он поднял дрожащую левую руку, ухватился за лацкан куртки Лиама и притянул его ближе. От него воняло медной кровью, кислым потом и приближающейся смертью.

Лезвие страха вонзилось Лиаму между ребер.

Он не отстранился.

— Расскажи мне все.

— Они выстрелили моей жене между глаз. — Его слова звучали отрывисто и хрипло. Но его глаза — его воспаленные глаза — вспыхнули горем и яростью. И ненавистью. — Они застрелили ее, Коулман. Из-за тебя. Он сравняет Фолл-Крик с землей… и всех, кто в нем живет… из-за тебя.

Обессиленный, Эдлин привалился к ограждению. Его иссохшая рука безвольно упала на бок. Бледные веки дрогнули и закрылись.

Пошатнувшись, Лиам опустился на землю.

Послание генерала прозвучало ясно и громко. Если Синклер мог пытать старого фермера, значит, он способен на все.

Они столкнулись с врагом, у которого гораздо больше людей и огневой мощи. Этот человек, этот безликий враг, хуже, чем Розамонд.

Розамонд была известной величиной. Генерал же, напротив…

Он только что сделал этот конфликт очень, очень личным.

Ужас, как камень, поселился в животе Лиама.

Это его вина. Вместо того чтобы защищать людей, которых любил, он поставил их под прицел. Он всего лишь один человек. Вся его подготовка, навыки и опыт меркли на фоне целой армии.

Лиам не мог их защитить.

Он не мог спасти Ханну.

Послышался гул далекого двигателя. Несколько членов команды охраны обернулись лицом к городу, наполовину подняв оружие, нервы натянуты, напряжение на пределе.

Это оказался один из своих.

Эвелин подъехала к ним, припарковалась за стойкой для мотоциклов и спрыгнула с квадроцикла.

Она помчалась к заграждению с медицинской сумкой в руках.

— Что случилось?

— Слишком поздно, — убито простонала Квинн. — Он мертв.

Ханна

День сто пятый

— Это то место, да? — спросила Ханна Лиама.

— Да, оно похоже на пещеру, но не совсем, — ответил он.

Лиам и Ханна пришли в «Соляную пещеру», укромное местечко на северной окраине города, сразу за гостиницей вдоль реки, в пределах нового периметра безопасности.

Снаружи полная луна заливала все серебристым светом. Холодный туман стелился между зданиями и деревьями, окутывая мир зловещей белой дымкой.

Внутри два керосиновых фонаря освещали мерцающим оранжевым светом комнату размером двенадцать на двенадцать, оформленную как пещера. Стены имели темный цвет и фактурную отделку со встроенными скамейками.

В фальшивом камине в углу лежало несколько кусков соли размером с кирпич. На каждой стене висели подвесные светильники в форме глобуса — их лампочки давно погасли. Пол покрывали шесть дюймов крупной, розоватой соли.

Оружие Лиама стояло у стены фальшивой пещеры рядом с его рюкзаком. Ханна держала под рукой свой надежный «Ругер». Перес стояла на страже снаружи на случай неприятностей.

Новости быстро распространялись по сети связи, которую Дейв и Джамал создали вместе. Уже через несколько часов каждый житель Фолл-Крика знал об ужасном убийстве Альберта и Венди Эдлин.

Угроза со стороны Генерала нависла над городом, как надвигающийся ураган, зловещие грозовые тучи сулили насилие.

Ханна чувствовала, как секунды и минуты тикают, словно бомба замедленного действия. До истечения срока ультиматума оставалось всего четырнадцать часов. Город должен дать свой ответ на требование Генерала.

Совет соберется завтра утром, чтобы принять окончательное решение.

После смерти Эдлина они с Лиамом почти не виделись. Лиам допрашивал разведчиков, собирая все сведения, которые только мог получить, а затем часами укреплял оборонительные линии и работал со снайперами.

Ханна тоже работала сверхурочно, с Шарлоттой в переноске, она встречалась с членами Совета и различными общественными группами, чтобы успокоить людей и объяснить, что произошло.

Горожане испытывали тревогу, смятение и ужас. Ханна не могла их винить.

Наконец наступила ночь, и жители города вернулись в свои дома, освещенные свечами.

Майло и Шарлотта спали под присмотром Молли, поэтому Ханна попросила Лиама встретиться с ней вечером. Его нужно разговорить, но она не хотела давить на Лиама, пока он не будет готов. Он все расскажет на своих условиях.

Ханна глубоко вздохнула.

— Нам нужно больше, чем пули, чтобы выжить. Я знаю, с чем мы столкнулись, но мы не можем позволить себе перестать планировать будущее. Даже сейчас.

Лиам оперся на лопату и уставился на соляные курганы так, словно они могли его укусить.

— Я понятия не имел, что это за место. Думал, просто магазин, где продают лавовые лампы.

Хотя в маленьком магазине продавались лампы с гималайской солью, эфирные масла и соли для ванн, его главной особенностью была «соляная комната», где покупатели вдыхали целебный аэрозольный воздух и погружали ноги в соль, как на песчаном пляже.

— Ты когда-нибудь слышал фразу «на вес соли»? — спросила Ханна.

— Возможно, слышал. Но никогда не думал, что это значит.

— Во времена Древнего Рима соль была настолько ценным товаром, что ее использовали в качестве валюты. Рабы покупались и продавались с помощью соли. Солдатам платили солью. Как и тогда, соль скоро будет пользоваться большим спросом. Мы успеваем раньше, чем это осознают все остальные.

— Ты вычитала это в одной из книг Молли.

— Да, — согласилась Ханна. — Но Эвелин, использовавшая солевой раствор для промывания твоих ран, напомнила мне об этом. У соли так много применений. Она подавляет бактерии в ранах, что становится все более важным в условиях нехватки антибиотиков. Организм нуждается в натрии, чтобы функционировать. Нам нужна соль, чтобы сохранить мясо и рыбу без холодильника.