Она и без того была счастлива.

Эйприл стояла на кухне. Яркое солнце пробивалось сюда сквозь тонкие занавески, подсвечивая светлые локоны блондинки, делая ее похожей на ангела.

Напевая себе под нос, Эйприл ловко орудовала ножом, нарезая овощи для жаркого, когда теплые руки закрыли ей глаза.

— Эй, а если бы я отрезала себе что-нибудь? — фыркнула Эйприл, оборачиваясь. — Итак из-за живота неудобно…

Живот у нее действительно был огромный — срок родов приближался. Но пока что малыш вел себя активно, а значит в эти дни его ждать не стоило.

Точнее, малышка — скрининг показал девочку.

— Мама, скоро обед? — на кухню забежал светловолосый мальчишка, уже взрослый, лет десяти на вид.

Они с отцом только что вернулись с тренировки по лакроссу — Джеймс Таннер входил в команду младшей школы.

— Сперва шагом-марш в душ, — мотнула головой Эйприл и мальчишка, громко топая, убежал в глубь дома, в свою комнату.

— Вечером все в силе? Мы позовем Хэвенли в гости? — спросил Крис, с улыбкой проводив сына взглядом.

— Только ради тебя, — поморщилась Эйприл.

Минувшие годы немного смягчили ее характер. Она перестала быть отъявленной стервой, став просто стервой. Так что теперь они с Анжелой стали не то, что подругами, но хорошими знакомыми.

Окажись в это мгновенье здесь сама Анжела, она бы непременно узнала свой сон, что видела еще тогда давно, когда Дэймон был падшим, а Крис демоном.

Впрочем, Анжелы тут не было.

Они с Хэвенли пришли гораздо позже, как и было оговорено. Пришли втроем — на руках Дэймон держал рыжеволосую двухгодовалую девчушку, усыпанную веснушками, которую назвали Элизабет, в честь матери Анжелы.

Дэймон заметно изменился, повзрослев и из парня превратившись в мужчину, хотя глаза у него остались все такими же яркими, зелеными, точно весенняя листва.

Сразу после окончания школы они с Анжелой сыграли тихую свадьбу, а после, вместе с Дарси и Азом отправились в длительное путешествие, которое закончилось на виноградниках тети Карен.

Они повидали мир, а когда «год свободы» подошел к концу, так и остались в Калифорнии, где Анжела поступила в Стэнфордский университет и ушла в медицину — волонтерство в больнице не прошло для нее даром. Благо денег Дэймона с лихвой хватило бы на образование и для десятерых человек. Сам Хэвенли поступил вместе с ней, увлекшись физикой — как бывшему ангелу ему было интересно мироустройство с людской точки зрения.

На каникулах, или во время отпуска, они обычно возвращались в Сэнт Хиллз, проверить дом Анжелы, посетить могилы ее родителей и увидеться со старыми друзьями.

Эйприл с Крисом тоже перебрались в Калифорнию — блондинка всегда грезила о карьере актрисы, а Лос-Анжелес был для этого самым подходящим местом. Она быстро восстановилась после первых, таких ранних родов, рьяно взявшись за исполнение своей мечты, но после пары неудачных проб разочаровалась в шоу-бизнесе. Сейчас она работала в полиции, год назад сдав экзамен на детектива — у нее всегда было хорошее чутье и цепкий взгляд. Новая беременность немного смазала ее планы, но не нарушила их, хотя если бы десять лет назад кто-то сказал Эйприл, что она станет носить табельное оружие, девушка рассмеялась бы ему в лицо.

Крис же открыл свой клуб, взяв денег взаймы у Дэймона. Впрочем, владение местом ночных тусовок (весьма популярным и прибыльным местом) не мешало ему быть отличным отцом. В конце концов, именно отцовство изменило его жизнь, не позволив скатиться в ад.

Иногда он так и говорил Эйприл, но она неизменно смеялась, считая слова всего лишь красивой метафорой.

Хотя, на самом деле, этот ребенок не дал скатиться в ад им обоим.

Аз и Дарси пробыли вместе куда дольше, чем планировал первый и могла надеяться последняя.

После года путешествий они стали жить вместе и, хотя официально уже называли себя парой, но по-прежнему ничего не загадывали наперед. Дарси училась, Аз пытался что-то доказать Отцу, а по вечерам они отрывались на студенческих вечеринках, или смотрели кино, обнявшись и укрывшись пледом.

Год за годом, проповеди Аза становились все более редкими — ему понадобилась работа, чтобы они с Дарси смогли купить дом побольше.

Дарси становилась старше, кожа ее покрывалась морщинами, но сердце так и осталось легким, точно воздушный шарик. Аз старел вместе с ней — пускай его истинный облик и оставался неизменным, но личина, которую он теперь носил почти не снимая, менялась по его воле.

Спустя много-много лет, когда проповеди остались далеко в прошлом, зато Дарси по-прежнему была рядом, к нему снова пришел Создатель.

В этот раз не было яркого света, или голоса в голове. Был только бездомный, которого Азазелл встретил, направляясь в пекарню за любимым тортом Дарси для ее восьмидесятилетия.

Аз бы даже не заметил этого бездомного, если бы тот не окликнул его.

— Ты уже видел ангела смерти? — откашлявшись, проговорил мужчина в старой куртке и это заставило Аза остановиться.

— Ангела смерти? — переспросил он, еще не до конца поняв, кто именно перед ним.

— Ангела смерти рядом с Дарси, — кивнул бездомный. — Ее дни подходят к концу и теперь я снова пришел спросить тебя о твоем решении.

— Отец… — Аз воскликнул это громче необходимого, чем привлек внимание пары прохожих, юросивших в их сторону удивленные взгляды.

Еще бы, если мужчина выглядел лет на двадцать младше седовласого, но весьма бодрого и по-прежнему элегантного Азазелла.

— Я подумал о том, что ты говорил мне, — кивнув, продолжил бездомный. — И решил, что ты прав. Люди недостойны. Им дарована свобода выбора, но они тратят ее на сущие глупости. Их надо уничтожить.

— Уничтожить? — с замиранием сердца переспросил Аз.

Это было все, о чем он мечтал с момента сотворения человечества — доказать Отцу свою правоту. И теперь Создатель наконец принял его доводы, согласился с ними! Вот только…

— Да, — спокойно продолжил бездомный. — Уничтожить. Полностью. Не будет больше ни ада, ни рая, ни земли. Только я и мои первые творения, ангелы, достойные куда больше, чем люди.

— И Дарси? — прикусил губу Аз. — Ее тогда тоже не будет? И Аластэйра с Анжелой?

— Не будет, — мужчина едва заметно улыбнулся. — Никого не будет, если ты скажешь, что до сих пор не отступился от своего мнения.

— Люди в большинстве своем ужасны, — мотнул головой Аз. — Но не все. И пусть я по-прежнему считаю, что ангелы лучше, но я больше не хочу уничтожать смертных. Ради жизни одних достойны спасения многие.

— Пусть так, — кивнул бездомный, улыбнувшись шире. — Хотя забавно, что судьба человечества решилась в грязном переулке.

— Кажется, люди называют это иронией, — Аз несмело улыбнулся в ответ. — А Дарси…

— Ей осталась неделя, потом она умрет тихо и спокойно, в твоих объятиях. И попадет в рай, разумеется. Не может не попасть, ведь всю жизнь с ней был один из лучших ангелов. А ты останешься здесь. Ты сможешь влюбиться еще тысячи раз, но когда устанешь терять близких, достаточно будет просто попросить и твои крылья вернутся. Небеса всегда открыты для тебя, мое упрямое неразумное дитя, — закончив, бездомный растворился в воздухе прежде, чем Аз успел ему что-то ответить.

Хмыкнув, бывший серафим пошел дальше, но на в груди у него стало тепло и спокойно, и уютно. Так бывает, когда долгое-долгое путешествие подходит к концу, и ты знаешь, что уже совсем скоро вернешься домой.