Лютер бросил инструмент ему.

— Лови, Добсон.

Наемник, покрытый прыщами, насмешливо смотрел на почти обнаженное тело Лиама.

— Не думаю, что он прячет на себе что-то еще.

Лютер прислонился к металлическим полкам, скрестив руки, избегая взгляда Лиама.

— Я заставил Ричардса его проверить. Тот практически сделал ему клизму.

Лиам проигнорировал их жестокий смех. Он уже лежал без сознания, хотя переживал и худшее.

За морозильником послышались резкие шаги. Прыщавый отошел в сторону, когда пожилой мужчина вошел в морозильную камеру. От каждого его движения исходила властность.

Он был одет в черную форму, но без тактического снаряжения. Его волосы поражали своей белизной, жесткое лицо осунулось, но челюсть оставалась квадратной, телосложение крепким. В его глазах светился острый ум.

Он напоминал Лиаму старого медведя, давно потерявшего зубы, но все еще смертельно опасного.

Значит, это, должно быть, Генерал.

Телохранители расступились перед мужчиной и сомкнули ряды вокруг него. Четверо за ним, по двое с каждой стороны. Еще несколько человек стояли наготове за стальной дверью.

От них исходил дух бывших военных. Это чувствовалось в их осанке, уверенности движений, поведении. Их глаза были жесткими и жестокими.

Генерал Синклер остановился в нескольких футах от Лиама. Вместо того чтобы посмотреть на него, его проницательный взгляд блуждал по комнате.

— Кто из вас привел его сюда?

Лютер выпрямился.

— Я, сэр.

Медленная коварная улыбка расползлась по лицу Синклера.

— Я впечатлен. Ты справился, Лютер. Я вижу, что поступил мудро, доверившись тебе. — Он махнул рукой в сторону вооруженных людей, стоявших позади него. — Ты заслужил свое место среди нас.

— Надеюсь, оно того стоило, — проговорил Лиам.

В глазах Лютера мелькнула эмоция. Вспышка стыда.

— Я должен был это сделать.

— Не оправдывайся, — наставительно проговорил Генерал. — Никогда не оправдывайся. Делай или не делай. У каждого из нас есть свои причины.

Рот Лютера сжался. Он резко кивнул.

— Сэр.

Генерал указал на Прыщавого.

— Реддинг, пожалуйста, лично сопроводи отца Лютера из Фолл-Крика, как только мы окажемся на месте. Мы позаботимся о том, чтобы он получил самую лучшую медицинскую помощь. В форте Кастер есть медицинский отсек, хирургический театр, все дела. Он предназначен только для военных, но я могу потянуть за нужные ниточки.

Адамово яблоко Лютера дрогнуло.

— Спасибо, сэр.

Генерал обратил свое внимание на Лиама. Его острый взгляд пробежал по нему, оценивая за считанные секунды.

— Ты думал, я не заподозрю ловушку? Всех людей можно купить. Этому просто понадобилось несколько кислородных баллонов.

Лиам так сильно стиснул зубы, что у него заболели челюсти.

— Иди к черту.

Лиам

День сто пятнадцатый

Генерал пристально смотрел на Лиама.

— Ты — Лиам Коулман. Террорист и убийца.

Лиам сопротивлялся желанию плюнуть в него. Хотя в краткосрочной перспективе это могло бы доставить ему удовольствие, однако никак не способствовало бы достижению его целей.

Поддерживать разговор. Привлечь Синклера ближе. Ослабить его бдительность.

В своем нынешнем состоянии Лиам был беспомощен. По крайней мере, в глазах врагов. Ему нужно остаться с Генералом наедине. Всего шестьдесят секунд.

Он не мог их получить.

Из-за предательства Лютера Лиам собирался умереть здесь, в этой комнате, в окружении врагов.

Он смирился с такой смертью, но мысль о том, что умрет до того, как уничтожит генерала Синклера, казалась ему отвратительной. Лиам отказывался принять это.

Должен быть способ повернуть все вспять. Угол, который он еще не видел.

Он не сдавался. Он не мог сдаться.

— Я не террорист, — проговорил Лиам.

— Ты убил семерых моих людей в «Вортексе».

— Видимо, ваши специалисты не так компетентны, как вы думаете.

Двое из мужчин выругались. Бородатый дернулся, как будто хотел его пнуть.

Лиам не вздрогнул.

— Отставить, МакАртур. — Генерал повернулся к Лиаму. — Ты убил еще двоих, которые пришли забрать то, что принадлежит мне. Ты уничтожил мой «Черный ястреб»

и половину моего конвоя, не говоря уже о здоровой части наших боеприпасов. Пятнадцать миллионов долларов бесценной правительственной собственности.

— Я бы сделал это снова в одно мгновение.

Генерал сузил глаза.

— Кто ты? Морской котик? Рейнджер? «Дельта»

— Больше солдат, чем вы.

Синклер фыркнул.

— Это мы еще посмотрим.

— Я убью тебя, — заявил Лиам. — Ты мертвец. Ты просто еще не знаешь этого.

Генерал невесело усмехнулся.

— Я думаю, ты все перепутал. Все будет наоборот.

— Собираетесь убить меня, пока я связан и беспомощен? Думаете, это справедливость? Сражайтесь со мной как мужчина с мужчиной. Или прикажете одному из ваших приспешников сделать это вместо вас?

— О, я убью тебя сам. Настоящий мужчина не боится запачкать руки. Думаю, в этом мы с тобой похожи.

— У нас нет ничего общего.

— У тебя есть серьезные навыки. Как и у меня. Полагаю, за годы службы ты убил много людей. Как и я. Больше, чем ты, я бы поспорил. Способность к насилию присуща не только молодым. У некоторых из нас за плечами долгие, долгие годы практики.

Лиам уставился на него.

Генерал нахмурился.

— Ты хладнокровно убил мою дочь.

— Я никого не убивал, — возразил Лиам. — Я американский гражданин и уважаемый ветеран вооруженных сил. Это вы совершили воздушный налет на безоружных гражданских лиц. Одиннадцать невинных людей погибли. Я бы сказал, что убийца это — вы.

— Если бы они выдали тебя, как приказало их суверенное правительство, то сидели бы сейчас за своими обеденными столами и ели яблочный пирог. Это их выбор — пренебречь законом и страдать от последствий.

— Это был ваш выбор — открыть огонь, и только ваш. Люди просто хотят защитить свои семьи и выжить. Единственный, кто напрашивается на неприятности — это вы. Оставьте нас в покое.

Генерал щелкнул пальцами.

— Стул.

Лютер выскользнул из морозильной камеры и через минуту вернулся с металлическим складным стулом. Он поставил его примерно в шести футах от Лиама.

Генерал сел лицом к Лиаму. Его осанка была безупречной, как и у его дочери. Он сложил свои шишковатые руки на коленях.

— Я послал команду за моей правнучкой. Я заберу ее с собой в Лансинг. Я уже нашел кормилицу и няню. В отличие от остальных, я обеспечу ей нормальное питание, медицинское обслуживание и образование. Она переживет меня и пронесет имя Синклеров в будущее. Оно не закончится вместе со мной, а будет продолжаться вечно.

— Вы бредите. Она не Синклер. И никогда не будет.

— Что касается остальных жителей города… — Генерал сделал жест, как бы умывая руки. — Позволь мне рассказать, что произойдет, поскольку ты не будешь присутствовать, чтобы увидеть это. Пока мы говорим, мои солдаты готовятся к битве. На рассвете они обрушатся на Фолл-Крик и сокрушат ваши хлипкие баррикады. Они уничтожат мирных жителей прицельной артиллерией. Минометные снаряды разнесут их в клочья. После этого мало что останется для опознания тел.

Лиам пытался преодолеть сковывающие его путы, но безуспешно. Ужас зародился в его животе и обрастал зубами и когтями.

В комнату вошел подтянутый, мускулистый мужчина. Его жесткий взгляд остановился на Лиаме.

— Какого черта он все еще жив?

— Страдания полезны для души, Гиббс, — проговорил Генерал.

— Этот ублюдок убил Матерсона, Томаса и Гарсию! — Гиббс сплюнул.

Враждебность волнами отражалась от людей Генерала. В их глазах вспыхивала ненависть. Лиам уничтожил нескольких из них. Они не собирались забывать об этом.

Они хотели увидеть его страдания.

Если Генерал не убьет его, то они точно прикончат. Медленно и мучительно.