Сам Люцифер говорил, что хочет остаться единственным Всадником, вторым по силе ангелом, после Самаэля… даже первым, если учесть, что Самаэль перестал зависеть от небес. Это звучало логично, но Дэймон знал, что Люцифер всегда лжет.

Его ядовитые слова проникали в сердце, разъедая душу, или, что там вместо нее у ангелов. И даже когда ты затыкал уши, решая никогда не верить первому падшему, он все равно находил подход и нужные слова.

Даже то его показательное выступление, заставившее Дэймона подумать, будто Люцифер умеет читать мысли… как бы это парадоксально ни звучало, но и оно добавило веры словам чернокрылого ангела. Ведь он мог легко это скрыть, а раз не скрывал, то складывалось впечатление, будто ему действительно нужно лишь остаться единственным Всадником.

Но что если представить, будто это не так? Люцифер никогда не отступался от своих целей, а последней его целью был Апокалипсис.

Значит, первому падшему необходимы Всадники. С двумя понятно — они и так есть. Люциферу даже не нужно провоцировать драку — при желании он найдет другой способ снять печать, но вот где ему взять Смерть и Праведность, и предвестников, в лице невинно пострадавшего и ожившего мертвеца?

Смерть… проклятье!

Дэймон хлопнул себя по лбу. Габриэль без сомнений была ожившем мертвецом, а еще она всегда находилась рядом с Самаэлем.

И Люциферу стоило только заманить их в Сэнт Хиллз, как у него сразу бы появилась половина необходимого.

С невинно пострадавшим тоже все ясно — здесь было достаточно убить любого случайного человека. Дэймон был уверен, что Люцифер сделает это при необходимости — пусть он и не стал демоном, но и ангельского в нем ничего не оставалось.

Значит, вопрос стоял лишь в белом Всаднике. Но Хэвенли знал одно — Крису уже не помочь.

Его крылья не просто окрасились в алый, они уже начали выпадать. И вернуть им белизну было просто невозможно.

Так что же, Люцифер решил использовать другого ангела?

Может, Дина?

Нет, перволетка на эту роль явно не подходил — все Всадники должны быть равнозначны, а Дин… Дин слишком уступал, к тому же, не имел телесную форму.

Ведь в прошлый раз даже Самаэль был телесным, пусть и только в одном конкретном месте, и это не говоря уже об остальных.

Тогда может Аз? Но у Аза вообще нет никаких крыльев, ни белых, ни алых, ни серых в крапинку. Значит, он отпадал, а других телесных Хранителей в Сэнт Хиллз не наблюдалось.

К тому же, чутье подсказывало Дэймону, что новый Всадник Праведности обязательно должен быть как-то связан с Крисом.

Конечно, Хэвенли не мог считаться экспертом по части Силы Слова — это являлось уделом Люцифера. Но даже он понимал, что такую мощную вещь, как Конец Света нельзя вызвать по щелчку пальцев. В конце концов, даже у ангелов были свои законы, так и здесь…

Нет, не сходилось — все упиралось в Криса.

Может поэтому Люцифер и таскал их сейчас по Европе?

Не с целью отвлечь, а действительно желая найти те самые артефакты? Ведь если они существовали, если обладали той силой, что им приписывалась… да, хоть что-то здесь сходилось.

Люцифер не соврал, говоря о возможности превратиться в человека. Вот только он не дал бы Дэймону исполнить свое желание. Нет, он наверняка украл бы артефакты, а после вернулся бы с ними в Сэнт Хиллз.

И когда Дэймон пошел бы следом, то Люцифер исполнил бы задуманное.

Вернул бы Крису белые крылья, позвал бы Самаэля, убил бы невиновного, и в итоге все Всадники снова бы сошлись в одной точке, вместе с предвестниками.

Жертва Криса оказалась бы напрасной, Конец Света запустился бы по новой, а Люцифер бы уничтожил артефакты, чтобы больше никто не смог ему помешать.

Разозлившись, Дэймон ударил кулаком ствол дерева и в воздух полетели щепки.

Впрочем, было во всем этом и что-то хорошее — раз уж Хэвенли удалось разгадать план Люцифера, то он вполне может подготовиться к его финалу. Опередить первого падшего и стащить артефакты самому, оставив того с носом. Главное, просто быть начеку и не терять бдительности.

Впрочем, Дэймон и прежде не собирался ее терять.

Значит, решено.

Говорить Анжеле о замысле Люцифера не стоило — напрямую девушку это не касалось, так зачем волновать ее лишний раз? Тем более, что теперь Дэймон исполнит ее желание, и с двойным усердием возьмется за поиски, раз уж ясно, что артефакты реальны.

А вот Самаэля стоило предупредить — он и Габриэлль не должны появиться в Сэнт Хиллз в самый неподходящий момент.

Что же насчет Аза… да, ему Дэймон тоже расскажет обо всем, что сумел понять, но немного позже. Сейчас бескрылый ангел наверняка миловался с Дарси и мешать ему Хэвенли не хотел — пусть уж хоть у кого-то личная жизнь сложится нормально.

Пока же ему лучше пойти и извиниться перед Анжелой, а заодно пообещать, что все будет хорошо.

И поднявшись, Дэймон полетел обратно в город. Увлеченный новой догадкой, он даже не подумал о том, что возвращение крыльев не поможет Крису стать Всадником Праведности. Ведь даже с белым цветом перьев, Таннер навеки останется связан с Эйприл меткой Каина, а значит, все эти предположения, хоть и близки к истине, но все равно ошибочны.

Несмотря на ссору, выходные прошли весело.

Тем более, что когда Дэймон вернулся, то выглядел несколько иначе, чем прежде, словно светясь решимостью идти до конца.

— Прости… — хором сказали они, едва Хэвенли опустился на подоконник комнаты.

— Мне не стоило так давить, — первой повинилась Анжела, покачав головой. — Но пойми, если есть шанс спасти твои крылья, то мы должны бороться за него! Потому что просто не имеем права сдаться!

— Да, ты права, — кивнул Дэймон, обнимая ее. — Я сделаю все, что в моих силах ради тебя и нашего будущего. Перерою Европу, а затем и весь мир, чтобы найти артефакты и избавиться от сущности Всадника. Опрокину небеса, если потребуется, но добьюсь своего. Потому что быть рядом с тобой это единственное, что мне нужно.

— Такое чувство, будто теперь ты стал доверять Люциферу, — проницательно заметила Анжела, уткнувшись в грудь парня и вдыхая любимый горьковатый запах. — Что-то случилось?

— Нет, ничего. Просто я переосмыслил свое поведение, — и склонившись, Дэймон поцеловал девушку, заставляя ее позабыть обо всех сомнениях и тревогах.

Впрочем, вволю насладиться друг другом им не дали — снизу хлопнула входная дверь и раздался громкий вопль:

— Привет, молодежь! Есть что поесть? Я голодный, словно дьявол… Ахахаха вы заценили шутку? Я словно дьявол! Дьявол!

Люцифер вернулся. Даже странно, что так поздно — Анжела думала, будто он явится сразу после Дэймона и начнет снова рассказывать им про Лилит.

— Да ты прямо юморист, — скривившись, тихо протянул Хэвенли, зная, что первый падший все равно услышит. — Если хочешь есть, то готовь себе сам.

— Какая дерзость, — снова заорал Люцифер. — Так разговаривать со старшими! И вообще, может уже выйдете, голубки? Я так скоро себе глотку надорву.

На это Дэймон лишь закатил глаза, а Анжела, хихикнув, выдала:

— Было бы здорово. Тогда мы бы смогли хоть недолго насладиться тишиной.

— Я все слышу! — фыркнул Люцифер. — Жду вас на кухне.

И пусть ребятам не слишком хотелось спускаться вниз, в компанию чернокрылого ангела, но это нужно было сделать. Как минимум потому, что Анжела проголодалась — после ссоры с Дэймоном, она так и осталась сидеть в комнате и корить сперва его, а после себя. Так что теперь желудок давал знать о пропущенном завтраке утробным урчанием.

Но перед этим они все же снова поцеловались, и целовались до тех пор, пока в комнате не потянуло гарью.

— Люцифер! — взревел Дэймон, помчавшись вниз, и Анжела понеслась за ним следом.

Всю кухню заполонял густой сизый дым, из центра которого отборно ругался первый падший.

— Что ты наделал? — воскликнула девушка, размахивая руками, и тут же закашлявшись.

Дыма было столько, будто бывший ангел поджег здесь специальную бомбочку.