В ближайшие несколько месяцев дрова будут горячим товаром — в буквальном смысле слова. И если он не сможет наколоть достаточно, чтобы не дать замерзнуть себе и Майло, то у них возникнут серьезные проблемы.

Учитывая состояние Майло, он не мог подвергать риску уязвимый организм своего сына.

От беспокойства у него скрутило живот. Аппетит пропал. Ноа сидел и смотрел, как сын ест, перебирая в уме возможные варианты, но ни один из них не годился.

После того, как он набил себе рот арахисовым маслом и взбитыми сливками, взгляд Майло переместился на потемневшую елку в гостиной и полдюжины рождественских подарков, сложенных под ней.

Его глаза загорелись.

— Я уже могу открыть свои подарки?

Ноа заставил себя проглотить кусочек блинчика и запил его апельсиновым соком.

— Давай я сначала узнаю, сможет ли миссис Гомес присмотреть за тобой часок-другой.

Майло зажал нижнюю губу между зубами — как это делала Ханна — и нахмурился.

— Но это же Рождество.

Сожаление пронзило грудь Ноа. Он ненавидел быть отцом-одиночкой. Ненавидел все это давление и обязательства, которые тянулись к нему со всех сторон.

Он хотел провести весь день с Майло, как они и планировали.

Он поднялся и поставил их тарелки в раковину. Включив кран, Ноа смотрел, как льется вода. Без электричества вода прекратится, скорее рано, чем поздно. Он даже не подумал об этом, когда отмерял воду для смеси для блинов.

Так много вещей, к которым нужно привыкнуть, к которым нужно мысленно приспособиться.

Он переместил кран на чистую сторону двойной раковины, установил пробку и наполнил ее. К тому времени, как раковина наполнилась, из крана капало всего несколько капель. Ему нужно заполнить раковины в ванной комнате и набрать как можно больше воды в ванну, прежде чем трубы опустеют.

С тревогой, бурлящей внутри, Ноа повернулся и присел на корточки перед креслом Майло.

— Ты знаешь, что я офицер полиции, и моя работа — обеспечивать безопасность людей?

Майло послушно кивнул.

— Ты помнишь, как застрял на подъемнике, как большинство электронных устройств перестали работать? Я думаю, это случилось и здесь, а может быть, и в других местах.

— Людям нужна помощь.

— Да. Очень важно, чтобы я связался с шефом Бриггсом и городским советом, чтобы убедиться, что все в Фолл-Крик в порядке. Я знаю, что сейчас Рождество, но мы должны убедиться, что все в безопасности.

Лицо Майло омрачилось, но он не протестовал.

— Я знаю, папа.

От той стремительности, с которой он откладывал свои собственные желания ради нужд других, у Ноа защемило сердце. Сыну и так доставались лишь крохи, оставшиеся после долгих рабочих дней Ноа. Он уже остался без матери.

И он видел, как вчера умерли два человека. Ноа нужно поговорить с ним об этом позже, чтобы убедиться, что с Майло все в порядке.

— Мы можем проверить и Квинн? — спросил Майло.

— Конечно. — Он погладил сына по голове. — И мы займемся подарками сегодня вечером, я обещаю.

Он достал свой телефон из кармана и проверил его. Все еще мертв. Прошлой ночью он попробовал рацию. Она тоже не работала.

Тяжелое предчувствие овладело им. Он надеялся, что все не так плохо, как он боялся. Но что, если Квинн права, и энергосистема будет отключена на месяцы или даже дольше? Что они будут делать?

Ноа

День второй

— Надевай ботинки, — сказал Ноа Майло. — И свежие перчатки, и свою синюю шапку.

Пока Майло выполнял указания, Ноа пошел в свою спальню и на мгновение остановился перед комодом Ханны. Он провёл рукой по ручке верхнего ящика.

Он не открывал этот ящик уже много лет. Два года назад он наконец освободил их общий шкаф, но к комоду так и не притронулся. В верхнем ящике все еще хранились ее зеркало, косметичка и деревце для украшений.

А в ящике для носков, засунутые в неиспользованную пару пушистых рождественских носков, двести долларов наличными, которые она настояла, чтобы они отложили на крайний случай.

Они спорили из-за этих двухсот долларов. Когда с деньгами становилось туго, им приходилось выбирать: использовать деньги на экстренный случай, чтобы оплатить счет за электричество, или неделю питаться раменом, чтобы дотянуть до дня зарплаты. Она заставила их есть рамен.

Он немного удивился, что она не взяла их с собой в ту ночь, когда ушла, поклявшись, что на этот раз они расстались навсегда. Но, конечно, она не взяла и Майло.

Это означало, что она вернется. Она никогда бы не оставила Майло. И уж точно не на Рождество.

Ей просто требовались несколько часов, чтобы выпустить пар, проветриться и выпить с подругой. Это все.

Или так он думал. Именно поэтому Ноа никому не сообщал об ее исчезновении до самого утра. Не позвонил ее лучшей подруге, Карли. Даже не пошел искать ее сам.

Может быть, если бы он это сделал, ангельский голос Ханны сейчас наполнял бы их дом, когда она смеялась и пела рождественские гимны и классические рок-песни вместе с Майло. Может быть, дом не казался бы таким холодным, с электричеством или без него.

Он мог бы вернуть ее. Ему нравилось думать, что так и вышло бы, если бы у него появился еще один шанс.

Ноа покачал головой. Он уже тысячу раз терял себя в водовороте самообвинений и рассуждений в духе «что-если». Это не приносило ничего, кроме страданий о прошлом в настоящем.

Он упорно боролся, чтобы устроить жизнь для себя и Майло, чтобы создать радость там, где ее не заслуживали — во всяком случае, не он. Он не собирался позволить призраку собственного сожаления отнять нормальную жизнь у него, у Майло.

Ноа открыл ящик, нашел носки и достал деньги. Если случившееся приняло массовый характер, магазины не смогут принимать кредитные карты. Банки не разрешат транзакции, поскольку в наши дни все компьютеризировано. Наличные средства станут королями.

На эти деньги он мог купить продукты, чтобы хватило еще на неделю или около того. И дров. После встречи с шефом Бриггсом он забежит в магазин «Френдли» и купит как можно больше продуктов.

Если, конечно, он сможет туда добраться. Его заглохшая «Киа» все еще стояла на парковке «Биттерсвит» в шестидесяти милях отсюда.

А что потом? Что будет, когда закончатся деньги и еда? У него не находилось ответа.

Он остановился перед комодом Ханны еще на мгновение и закрыл глаза. Под кожаной перчаткой он нашел обручальное кольцо. Обручальное кольцо, от которого он не мог избавиться.

— Я не знаю, как это сделать, — сказал он вслух. — Не знаю, смогу ли защитить его.

В ответ лишь тишина.

Чего он ожидал? Иногда ему казалось, что она присматривает за ними, благосклонное присутствие, оберегающее Майло. Сейчас он не чувствовал ничего.

Ноа остался совершенно один против безликой проблемы, которая превосходила его самого, настолько, что он даже не мог представить себе ее далеко идущие последствия.

Чувство тревоги не покидало, пока он быстро надевал форму, проверял табельное оружие — Глок 19 — и убирал его в кобуру напротив электрошокера, выданного ему в отделе.

Час или два, которые он обещал Майло, могли растянуться надолго. Если ему понадобится что-то сделать в официальном качестве, он должен быть готов.

Через несколько минут они с Майло вышли из дома и побрели по снегу, причем Майло был так закутан, что Ноа едва мог разглядеть его лицо. Температура держалась около десяти градусов. Буря закончилась вчера вечером, но снежинки все еще тихо падали с серого неба.

Район, в котором они жили, довольно старый, дома в основном кирпичные, с раздельными уровнями, двухэтажные с мансардными окнами и несколько колониальных. Как и многие дома в Фолл-Крик, каждый дом стоял на своем участке площадью один или два акра с септической системой и колодцем.

В доме Ноа тоже всё это было. У него имелась вода в колодце, он понимал это. Просто не знал, как к ней добраться. Еще один пункт в его растущем списке.