– И ты решил остаться?

– Именно. Ведь жизни, энергии, бьющей ключом, ярких красок восторга в его картинах было больше, чем на всем небе. – Дэймон на секунду запнулся. Былые дни всплыли на поверхность памяти легко, будто это было вчера. – И эмоции. Бушующий поток, река, океан, сметающий все на своем пути. Мне было это в новинку. И казалось чем-то близким. Ведь и духом я не отличался терпением. Все-таки, Первый на Земле. Мы с художником путешествовали по всей Италии. Он много времени проводил в картинных галереях, посещал других мастеров живописи. Чаще всего я ходил вместе с ним. Мне все было интересно. И я с жадностью губки впитывал новые знания. Но это было днем. А ночами я один бродил по узким улочкам незнакомых городов.

– Когда же ты спал?

– Кто сказал, что я вообще спал? Я и сейчас этим не страдаю. А тогда мне было мало и 24 часов в сутки. Я знакомился с разными людьми, насыщаясь их эмоциями, словно пробуя их на вкус. Тогда они стали для меня чем-то вроде наркотика.

– Ангел с пагубными привычками?

– Выходит, что так. Когда умеешь чувствовать только радость, а потом окунаешься в этот калейдоскоп, то можно потерять голову. Знаешь, люди чувствуют столько боли и страданий, терпят столько несправедливостей, но никогда не теряют надежду, – Дэймон замолчал.

Сейчас он выглядел еще более прекрасным, чем обычно. Безупречное лицо, одухотворенное и задумчивое, глубокая зелень изумрудных глаз и идеальный контур губ, которые хотелось целовать.

– Когда за художником пришел Ангел Смерти, и я передал своего подопечного в его руки, то твердо решил, что в следующую земную жизнь я смогу хоть что-то изменить, – продолжил Дэймон, не догадываясь о мыслях Анжелы. – Смогу уменьшить несправедливость. «Ведь там наверху наверняка не знают, какого это – чувствовать раздирающую боль от потери любимого человека», – думал я. Ведь наверху неведомы земные чувства. И они не знают, как это тяжело. А я смогу все исправить! Знаешь, тогда я был излишне самоуверенным. Вернувшись на Землю в новом воплощении, я пытался подтолкнуть своего подопечного к активным действиям. Но он был кроток и покорен. Тогда я стал сам. Я хотел поменять мир к лучшему. Но мне не дали.

– Почему не дали? – недоуменно спросила Анжела. – Неужели это плохо?

– Люди сами должны менять мир. Ангелы лишь направляют их и уберегают от ошибок. Люди обладают великим даром. Даром свободы выбора. Они строят свою судьбу, выбирают путь. Ну а ангелы, как выяснилось, ни на что глобальное не способны. Наше место за кулисами мира и на сцену нам не выйти, – голос Дэймона был печален.

– Разве это справедливо?

– Наше рождение не планировали. Мы пришли сами. – Он пожал плечами. – У нас нет родителей. Мы знаем, что будет после смерти и как все сделать правильно. Мы ближе к небесам. Для многих людей это несбыточные мечты. Ангелам не нужна свобода выбора.

– Но только не тебе? – она знала его достаточно, чтобы быть уверенной – Дэймон не их тех, кто покорен чужой воле.

– Я же первый, – он горько усмехнулся, – но тогда я успокоился. Я любил Создателя и поверил в то, что все так и должно быть. Что даже в самом несправедливом действии присутствует справедливость. Раньше, когда я был бестелесным, я в этом не сомневался. Но в человеческом облике все представляется в несколько ином свете. Спустя пару земных жизней я понял, что был не прав тогда. Что все неприятности являются лишь следствием выбора самого человека. Ну а сила человеческих эмоций… некоторые люди и в боли находят удовлетворение. Но после того как я узнал, что ты… – Дэймон замолк, не в силах произнести такие слова.

– Что я должна умереть, – Анжела сделала это за него.

– Да. Я не смог не взбунтоваться. Это было бы самым несправедливым из того, что я видел за свое немалое существование. – Дэймон замолчал. «Они решили отнять у меня самое дорогое», – уже про себя добавил он.

Анжела тоже молчала, прикрыв глаза. «Дэймон все бросил ради нее. Ради того, чтобы она жила. Он пожертвовал небом, крыльями, семьей. Как, должно быть, ему сейчас тяжело», – думала она.

– Ты не жалеешь? – она посмотрела на него. Дэймон вовсе не выглядел несчастным. Улыбаясь, он теребил прядку ее волос.

– Шутишь? Это было самым правильным моим решением за все мое существование. И если бы мне снова пришлось делать выбор, я не колебался бы, – твердо ответил он. – Впрочем, хватит об этом. Я чувствую, что ты расстроена.

– Эй! – улыбнувшись, Анжела, хлопнула его по плечу. – Это ни капельки не честно! Прекрати меня сканировать.

– Вот так гораздо лучше, – засмеялся он. – Теперь ты счастлива.

Анжела тоже рассмеялась.

– Оу, да тебе пора ложиться спать, – воскликнул Дэймон, посмотрев на часы. И вправду, стрелка давно перевалила за двенадцать, но Анжела даже не заметила, как пролетело время.

– А что делать, если я не хочу?

– Чем быстрее ты ляжешь спать, тем быстрее наступит завтра. – Это был весомый аргумент.

– Ладно, – нехотя пробормотала Анжела, укрываясь одеялом.

– Буду рядом, – нежно поцеловав ее в лоб, Дэймон исчез из поля зрения.

Анжела думала, что будет долго ворочаться, но заснула на удивление быстро и крепко.

Проснулась Анжела рано и полностью отдохнувшая. Умывшись и почистив зубы она, чувствуя себя невыносимо глупо, шепотом позвала:

– Дэймон.

– Можешь говорить громче. Твой отец ушел час назад, – подтянувшись, он перелез через подоконник.

– Ты уже здесь, – Анжела обрадовалась.

– Я же обещал быть рядом. Ты готова?

– Не совсем. Я еще не завтракала. Хочешь со мной?

– С удовольствием.

Вдвоем они спустились на кухню.

– У меня есть только хлопья, – Анжела развела руками.

– Ничего страшного. Я очень люблю хлопья.

Ел Дэймон и впрямь с большим аппетитом. Чего не скажешь про Анжелу. Под пристальным взглядом изумрудных глаз она нестерпимо краснела.

– Собирайся, а я пока подгоню машину, – он ушел, не дожидаясь ответа.

Бегом Анжела поднялась к себе в комнату, думая, что бы ей одеть. Дэймон не сообщил, куда они поедут и теперь она мучилась в сомнениях. Наконец ее выбор остановился на джинсах и темно-зеленом свитере. Подумав, она одела под низ легкую майку – день выдался ясный и безветренный.

Едва она закончила одеваться, в дверь позвонили. На пороге стоял Дэймон.

– Нельзя быть такой красивой, – он улыбался. – Кстати, думаю, тебе стоит взять купальник.

– Купальник? – с сомнением протянула Анжела, оглядев свой свитер. – Боюсь, погода слегка не подходит для купания. Хотя, тебе-то вряд ли бывает холодно.

– Не спорь. Просто захвати с собой, на всякий случай.

– Как скажешь, – она пожала плечами. Особого смысла в этом она не видела, но, тем не менее, покорно поднялась в свою комнату и взяла купальник.

– Теперь ты доволен? – она потрясла сумкой.

– Доволен, – Дэймон лучезарно улыбнулся, и, посмотрев на солнце, добавил. – С погодой нам повезло.

– Когда прямо смотришь на солнце, нужно щуриться, хотя бы для виду, – рассмеялась Анжела. – И куда мы поедем?

Наверное, даже если бы он сказал «в ад», Анжела бы не возражала. С ним она готова была отправиться куда угодно.

– Пожалуй, пока я сохраню это в тайне. Просто доверься мне, – Дэймон галантно распахнул перед ней дверцу. – Но, смею тебя заверить, тебе понравится.

– Ну, раз ты так говоришь, – она пристегнула ремень, уже сгорая от нетерпения.

– Уж можешь мне поверить. У меня хороший вкус, – он глянул на Анжелу так, что у той запылали щеки.

Отъехав от дома Анжелы, они направились в сторону леса. Водил Дэймон невозможно быстро. Не успела она опомниться, как они стремительной голубой молнией выехали за пределы города и уже мчались по шоссе, куда-то на юго-запад.

Пару раз навстречу попадались машины, но они проносились так быстро, что Анжела не успевала их разглядеть. Дэймон совсем не следил за дорогой, зато буквально пожирал взглядом Анжелу. В конце концов, она не выдержала.