Он взял Эльку за локоть и потянул на узкую боковую улочку. Миновав несколько кварталов, они оказались рядом с небольшим зданием, укромно примостившимся под боком у громадной башни, вершина которой скрывалась где-то в облаках. На длинной вывеске, растянувшейся на весь фасад, Элеонора по складам прочитала: «Имперский государственный банк».

— Что мы здесь забыли? — спросила она у Жака, когда он вошел в стеклянные двери.

— Хочу положить немного денег на твой счет, — ответил он.

— Ты хочешь меня купить? — Элеонора немного обиделась. — Не надо, я и так твоя. Теперь даже больше, чем когда была рабыней.

— Нет, я не собираюсь тебя покупать. — Жак проследовал к банковской стойке, из которой, как из окопа, немедленно высунулся служащий. — Просто тебе нужны деньги, если ты захочешь покинуть меня.

— Я не собираюсь покидать тебя!

— Я прошу. Так будет лучше. Я хочу, чтобы ты как можно меньше зависела от меня.

Он с силой подтолкнул ее к стойке и сказал служащему несколько слов. Тот неторопливо отодвинул в сторону настольный вентилятор, который был способен только на то, чтобы сдувать мух с его лиловой лысины, и ни на градус не мог снизить температуру в душном помещении. Сотрудник банка долго разглядывал Эльку мутноватыми от жары глазами и наконец выложил перед ними две коробочки. Коробочки ничем не отличались от той, которую протягивал ей желтый гуманоид в космопорте.

— Дотронься. — Жак кивнул на одну из коробочек.

— Пальцем?

— Чем угодно. Эта штука реагирует на ДНК, и больше ни на что. Никто не сможет получить твоих денег без твоего ведома.

Жак нажал ладонью на вторую коробочку.

— Теперь у тебя есть сотня монет.

— Спасибо, — сказала Элеонора, автоматически пересчитывая, сколько на эту сумму можно купить водки. Получилось не очень много.

— Да не за что, — буркнул Жак. — Это совсем мало, но больше у меня нет.

— Ты что, перевел все деньги?

— Неважно! Идем. — Он потянул ее к выходу, но Элеонора стояла как вкопанная: «Такой мужчина, и, похоже, он в меня влюблен! Кто еще способен отдать женщине всё, что у него есть? Только безнадежно влюбленный».

Наверное, он действительно перевел ей все свои деньги, потому что за электричку на этот раз платила Элеонора. В сторону космодрома вагоны шли почти пустыми, и у Жака получилось занять пару удобных кресел. Они сидели, отстранившись друг от друга, и оба были чем-то смущены. На счастье, мимо проходил торговец газетами. Жак протестующе замахал руками, но Элеонора купила одну. Наличие денег вызывает у всех представительниц женского пола неодолимое желание покупать. Элька оправдывала себя тем, что еще плохо читает на новом языке и ей нужно тренироваться. Сначала она хотела просто пролистать газету, но на третьей странице ей бросилась в глаза фотография корабля гридеров, на котором она провела несколько мучительных дней. Элеоноре тут же захотелось стать маленькой мышкой и спрятаться под кресло. Наверняка писали о том, что нужно схватить Жака, Дэна и всех остальных, кто имел неосторожность привести этот корабль к Зену. Преодолев себя, она попыталась прочитать, о чем всё-таки пишут. Складывая по слогам непривычные слова, она старалась постигнуть их смысл и чувствовала, что в голове у нее что-то не сходится.

— Жак, скажи мне, пожалуйста, мусорщики читают газеты? — вкрадчиво спросила Элеонора.

— Никогда. Если только порнографические журналы, — с готовностью ответил он.

— А ты? — Она отделила Жака от мусорщиков и надеялась, что ему это понравится.

— Я тоже не люблю. А что? Пишут что-нибудь интересное?

— Да нет. Ничего такого, — как можно более равнодушным голосом сказала она, — просто гридеры обещают 10 000 монет за информацию о пропавшем вблизи Земли корабле или 100 000 за сам корабль тому, кто его доставит.

Жак вырвал газету, оставив несколько клочков у нее в руках. Он вперился глазами в заметку и, казалось, сейчас прожжет дыру в фотографии.

— Элеонора, — прошептал он, впервые назвав ее по имени. До этого он избегал называть Эльку как-либо. — Ты не представляешь, какая ты умница.

— Представляю, — безучастно ответила она.

— Мне нужно связаться с посольством. — Жак вскочил со своего места и замахал руками. — Проводник, телефон сюда, быстро!

Из дальнего угла вагона сквозь толпу протиснулся заспанный проводник.

— Наберите мне номер посольства федерации гридеров, — потребовал Жак.

Но железнодорожник не торопился выполнить его просьбу. Вначале он достал из кармана так популярный здесь прибор для денежных расчетов и набрал на клавиатуре несколько цифр. Элька ткнула пальцем в блестящую пластину, и возбужденный до предела Жак получил наконец телефонную трубку.

— Алло, секретарь, — заорал он. — Какого черта? Дайте мне секретаря посольства федерации гридеров.

«Всё-таки все мужчины очень похожи, когда речь заходит о больших деньгах, — с печалью подумала Элеонора. — Даже Жак».

— Соедините меня с послом… Говорит Дкежрак Тлаюкунма Кхреэ, хозяин шхуны «Эльсидора». Я пригнал вам корабль, который вы искали. — Жак говорил быстро, Элеонора даже не всё понимала. Он едва успел закончить разговор, как им уже нужно было выходить. Поезд подошел к космопорту.

К своему гиперпереходу они бежали со всей возможной прытью. Жак путался в сумках с покупками и сбивал с ног гуманоидов, не успевших вовремя убраться с его дороги, но упорно не снижал скорости и не желал поделиться с Элеонорой даже частью своей неудобной ноши. Покружив немного по зеленой лужайке, они обнаружили свой шар и увидели, что их уже встречают. Дэн и штурман, которого Элеонора видела только один раз на собрании, бросились им навстречу.

— Нормально! — в восторге заорал Дэн. — Мы прилетели забрать ваши трупы, а вы тут по магазинам шляетесь!

Дэн треснул Элеонору по плечу своим крюком так, что она едва удержалась на ногах. Подобной фамильярности в отношении Жака он позволить себе не мог и лишь заискивающе посмотрел ему в глаза.

— В чем дело, Дифор? — Жак обратился к штурману, вставшему перед ним навытяжку.

— Господин Жак, произошел досадный сбой. — Дифор замялся, вдохнул в себя побольше воздуха и с усилием продолжил: — Когда вы перемещались на Зен, луч вашего гиперперехода прошел через корпус корабля. Капитан слишком поздно заметил ошибку.

Лицо Жака стало бледным. Он выронил сумки и опустился на траву.

— Почему мы не погибли? — Его голос был вялым и безжизненным.

— Я не могу этого понять, господин Жак. Вы были перемещены через стометровую металлическую конструкцию и, как я вижу, нисколько не пострадали… — Лицо штурмана выражало растерянность и радость. — Мы с Дэном прибыли сюда по приказу капитана Керина, чтобы забрать ваши тела и предать их обрядовому огню в соответствии с традициями.

— В этом нет необходимости, Дифор. — Жак начал постепенно приходить в себя, и к нему вернулась обычная уверенность в себе. — Сейчас переход работает нормально?

— Да, господин Жак.

— В таком случае я отправляюсь на корабль. — Жак отдал сумки штурману и повернулся к Элеоноре. — А для тебя я найму катер.

— Нет, я пойду с тобой. — Элеонора опасалась доверять свою жизнь загадочному гиперпереходу, способному устраивать неприятные сюрпризы, но расставаться с Жаком даже на час ей очень не хотелось.

— Дэн сопроводит тебя.

— Нет.

— Как хочешь! — Жак отвернулся и сделал решительный шаг к шару. Помедлив долю секунды, он растворился в искристом сиянии. Элеоноре это действие далось с гораздо большим трудом, но она постаралась не показать Дэну и штурману свой страх.

Всё обошлось. Она оказалась в шлюзовой камере и, увидев удаляющуюся спину Жака, бросилась за ним вслед. В командирскую рубку они вошли почти одновременно, Элеонора чуть позади, соблюдая негласный корабельный этикет. По дороге их догнали штурман и однорукий Дэн.

В рубке до этого момента Элеонора никогда не бывала и теперь с разочарованием убедилась, что всё здесь совсем не так круто, как хотелось бы. У одной из стен небольшого помещения стояли три вертящихся кресла с низкими спинками и порванной обивкой, перед ними располагались небольшие экраны и стойки, усыпанные кнопками. Все остальные три стены и потолок были обильно заполнены переключателями, рычажками и лампочками с небольшими, кое-где рукописными, пометками рядом. В одном из кресел сидел вахтенный и с интересом изучал яркий журнал у себя на коленях. Он с зубодробительным хрустом грыз сухарь, щедро посыпая крошками глянцевые страницы.