Постояв немного у воды, они вновь вышли на улицу.

– Тогда представляю, что ты скажешь про Рим, – Дэймон улыбнулся той открытой и доброй улыбкой, которая так редко появлялась на его лице, и которую Анжела так сильно любила.

– Наверное, у меня просто не будет слов.

– Ну, слова, думаю, ты точно найдешь. Уж с этим у тебя проблем никогда не было, – Дэймон мягко рассмеялся.

– А, по-моему, наоборот. Дарси, например, куда как разговорчивей, – Анжела тоже не сдержала смех.

Впрочем, в этом она была в большей степени права. К тому же, наедине с Дэймоном, ей хотелось вовсе не разговоров.

– Оу, ну рядом с Дарси любой, даже самый болтливый, покажется тихоней и молчуном.

По-прежнему смеясь и крепко держась за руки, переплетя пальцы, они вышли к музею Средневековья.

– Нам сюда, – Дэймон потянул ее к входу, – у этого музея интересная история. Здесь хранятся великолепные гобелены, а так же на территории музея расположены старинные термы.

Пропускной пункт они миновали без билетов, нисколько не заплатив. Впрочем, Анжела уже перестала удивляться. Хорошо, что она хотя бы не видит Самаэля, иначе ей было бы не так легко и комфортно, как сейчас.

Они обошли несколько залов с действительно красивыми полотнами и другими, самыми различными, предметами старины.

Дэймон рассказывал про все это увлеченно, без конца добавляя разные забавные истории и интересные факты. Знал он гораздо больше любого экскурсовода, и было удивительно, как он мог столько всего запомнить. Впрочем, он же, в конце концов, не был просто человеком.

– Раньше на месте Парижа было поселение Лютеция. После его захватили римляне. Один мой подопечный любил бывать здесь, – рассказывал Дэймон, когда они вышли к полуразрушенным постройкам.

– Ты бывал вместе с ним? – спросила Анжела с некоторым сомнением.

Она огляделась, полная любопытства, но, несмотря на отменное воображение, представить эти древние развалины целыми, а тем более с Дэймоном в белой тоге внутри, ну никак не могла.

– Тогда я еще не был телесным Хранителем, – он мелодично рассмеялся, уловив ее мысль.

– Ах да, точно! Ты же говорил мне, что впервые спустился в Италии, – она хлопнула себя по лбу.

После музея они посетили Сорбонну – выяснилось, что когда-то Дэймон учился там, и пошли гулять по Латинскому кварталу.

Анжела восхищенно вертела головой, стараясь разглядеть и запомнить как можно больше.

– Нам пора собираться, – неохотно произнес Дэймон, когда они проходили мимо Пантеона – величественного здания с куполом и колоннами.

Ему хотелось бы продлить эту сказку на более долгий срок.

– Мы поедем на метро? – Анжеле безумно понравился город и она, так же, как и Дэймон, жаждала остаться в нем еще хотя бы на день.

Но девушка понимала, что надо лететь домой, ведь Джош будет волноваться, если она задержится.

– На метро мы уже не успеем. Слишком долго гуляли по городу. Придется немного полетать.

– Хорошо, – Анжела пожала плечами, постаравшись скрыть свое расстройство.

Хотя эйфория полета доставляла невыносимо радостные эмоции, она переживала за Дэймона.

Ведь с каждым разом выпускать крылья становилось для него все более и более болезненно. И дополнительно удручать его своим огорчением ей вовсе не хотелось. Он и так старался улыбаться для нее, когда делал это.

Вот и сейчас все было точно так же. Они нашли более-менее безлюдный уголок. Самаэль, конечно давал им защиту, но взлетать с центральной площади было бы, по меньшей мере, глупо.

Дэймон вновь скинул свою белую рубашку и куртку, доверив все это заботам девушки, и стал выпускать крылья.

Он улыбался, но любой, даже самый недалекий человек, заметил бы, насколько ему невыносимо больно. А Анжела никогда не входила в число недалеких.

– Вот и все, – наигранно весело произнес Дэймон.

Его лоб был в крупных каплях пота, а на сами крылья девушка и вовсе старалась не смотреть.

– Я несу твои вещи, а ты несешь меня? – она тоже постаралась улыбнуться.

Люцифер от боли сжег свои крылья, и Анжела надеялась, что Дэймон до такого никогда не дойдет.

– Все именно так! – он легко подхватил девушку на руки, словно она ничего не весила.

Пару толчков – и они взвились в воздух.

В этот раз Дэймон не стал медленно облетать город – времени было в обрез. Анжела посмотрела вниз, но пространство под ними проносилось так быстро, что у нее закружилась голова. Она уткнулась Дэймону в грудь, отдаваясь той воздушной легкости, которую испытывала от полетов и от поцелуев с ним.

Не прошло и десяти минут, как они мягко приземлились около здания аэропорта, достаточно близко к входу, но вдалеке от основной толкотни прибывающих и убывающих из Парижа туристов.

Крис и Люцифер, очевидно, заметили их издалека – чары Самаэля не действуют на других Ангелов. Поэтому, они заранее отошли в сторону, и теперь ждали их, поглядывая друг на друга.

– Надеюсь, что хотя бы вы весело провели время, – Крис был явно недоволен.

Он стоял, сложив руки на груди, хмуро глядя то на Дэймона, то на Люцифера. Еще бы, ведь, кроме того, что он по-прежнему сильно и трепетно любил Анжелу, все это время ему пришлось провести с неумолкающим ни на секунду, постоянно отпускающим сальные шуточки Первым Падшим.

– Кристиан, друг мой! О чем ты говоришь? Конечно, они провели время весело. Уверен, им было чем заняться, – сладко пропел Люцифер, пошло подмигнув сначала Крису, а потом и Дэймону с Анжелой.

– Уверен, что ты-то уж точно ничего не можешь об этом знать, – холодно ответил Дэймон, проигнорировав и подмигивание, и тот откровенный намек, что сквозил в словах Люцифера.

Взяв Анжелу за руку, он потянул ее к входу в аэропорт.

– Да, конечно! Откуда же мне знать, злому такому дяде! Я, пожалуй, и не способен то больше ни на что, кроме как отнимать конфеты у детей, – усмехнулся в ответ Люцифер, но больше ничего говорить не стал.

В аэропорту ребята едва успели на посадку, оказавшись одними из последних. Защита Самаэля по-прежнему действовала, поэтому все пропускные пункты они прошли без задержек. На них снова не обращали внимания, и теперь Анжелу удивляло это не так сильно, как в тот раз.

Девушка переживала, что Люцифер так и будет донимать ее и Дэймона глупыми намеками и шуточками и, в конце концов, выведет Хэвенли из себя, но нет.

Всю обратную дорогу он вел себя вполне прилично, и в некотором роде благоразумно.

Лишь только под конец, когда самолет уже начал снижаться, он, сально улыбнувшись, предложил Дэймону разбудить уснувшую Анжелу «взрослым, настоящим, в духе великой Франции, поцелуем».

В Сиэтле они оказались точно в положенное время.

Анжела надеялась, что здесь Люцифер, наконец, отстанет от них и умчится по своим делам, но ее ожидания не оправдались. Он вместе с ними пересел на очередной самолет, правда, при этом предусмотрительно помалкивал.

Короткий, внутренний перелет – и вот, когда солнце уже начало клониться к закату, они вернулись в Портленд.

С каждым часом полета Дэймон все больше погружался в печаль, и теперь, когда от Сэнт Хиллз их отделял всего час езды, он окончательно нахмурился.

Париж, который они покинули...

Париж с теми восхитительными мгновеньями радости, такой чистой и незамутненной никакими бедами...

Париж, где он был, казалось, самым счастливым человеком во всем мире...

Париж, в котором они с Анжелой были только вдвоем, держались за руки, бродя по узким улицам, и целовались так, будто остальное не важно...

Теперь этот Париж остался далеко позади, и он, конечно, никогда и ни за что его не забудет. Но с каждой минутой, приближающей его к Портленду, Дэймон все четче осознавал – теперь он совсем не знает, что ему делать.

И эта простая истина давила на него всей своей тяжестью, мешая радоваться, мешая мыслить, мешая даже дышать.

Он так надеялся, что артефакт поможет покончить ему со всей этой невообразимой бессмыслицей, развернувшейся вокруг Люцифера.