Орды гончих смерти, похожих на нефтяное море, волной находили на рыжий песок. Не цунами, но паводок, несущийся за чужими болью, слезами, кровью. И они достигнут цели, ведь Лин Вей не сможет теперь удержать Рубежи.

«Потрачено!» — рассмеялось проклятие, забыв, как недавно боялось и уговаривало успокоиться.

Сарасвати вновь разрушала Шабалу, а потом убивала пришедших сразиться с ней чистильщиков. Макс Нилан держался дольше всех, но и его настигла неминуемая погибель.

«А брат-то твой и до того не дожил, ведь Искра-то огонь не вернула и не вернет!» — злорадствовало проклятие и несло его дальше к новым страданиям.

Финн Феллоуз стоял над то ли обожженным, то ли обглоданным тьмой телом Густафа Маркони, а огонь в его руках собирался в смертоносную руну. Финн не хотел, но понимал, что лучше уж сам, чем…

«И никого не стало! — ликовало проклятие. — Никого! Тебя в том числе! Нестанет-нестанет-нестанет-не!..»

Желчная радость оборвалась, когда в вену на локтевом сгибе правой руки вошла игла, вбрызгивая в кровь зелень сомы.

Бабочка с золотыми крыльями в черных рунических узорах села Илье на плавящийся от боли левый глаз, принося облегчение. Вместе с этим и картинка поменялась. Приблизились огни созвездия, обретшие каждый истинную форму.

Рыжая прядка, испачканная в краске…

Белое перо с красной руной, блокирующей боязнь высоты…

Черная гитара с посеребренными струнами…

Поднос с поистине ведьмиными зельями…

Черная маска с рогами…

Белый больничный халат…

Блинчики с ирисом…

Крем для автозагара…

Маска кицуне…

Серебряный посох…

Золотая кровь…

Кисть для каллиграфии…

Вампирские клыки…

Украденная папка с досье…

Любящее сердце, одно на двоих…

Золотая бабочка, прилетевшая за товаркой, увлекла ее обратно в вихрь, уничтожающий тьму…

— Илюха? Ты как? — голос Алекса звучал как будто из другого измерения, хотя комната начала проявляться на месте сражающихся света и тьмы.

Последними Илья успел отметить хозяина Лабиринта Смерти с его спутницей и пылающее алое пламя, умеющее разрушить все, но боящееся это сделать.

— Эй? Тебя наружу нести или сам дойдешь? Если дойдешь, Ника я внизу наберу.

— Не надо Ника, — губы дернулись в сумасшедшей улыбке, которой бы сам Джокер позавидовал.

— В смысле, блин, не надо⁈

— Я норм, Алекс. Норм. Рори звони — мне Мигель нужен. Вот прям щас нужен.

— Тебе доктор нужен. А лучше сам Лин Вей.

— Не, Алекс, не. Я норм. Норм. Рори звони. Рори.

— Он прав, — встрял Майки. — Сначала к целителю надо.

— Не, — гнул свое Илья, не переставая улыбаться. — Нахрен целителя. Всех нахрен. Мне формулу дали. Поняли, не? Формулу! И постоянные к ней! Это ж эврика! — на этом слове он закашлялся, а когда ком в горле пропал, повторил охрипшим голосом: — Эврика! Я ж с формулой и постоянными все переменные им вычислю!

Майки с Алексом переглянулись.

— Давай для начала хотя бы еще одну дозу сомы вколю?

— Давай, — прохрипел Илья и прикрыл воспаленные веки, на обратной стороне которых проявились безумно красивые глаза Лизы с их непостоянным цветом.

— У него всегда такие приступы? — в голосе Майки тревога мешалась с озабоченностью.

— Нет, — набирая второй шприц, ответил Алекс. — Но дерьмо случается. Илья, ты человеческим языком, а не этим своим провидческим бредом можешь объяснить, нахрена тебе Мигель, когда он ни разу не целитель? Или у нашего цирка с конями опять гастроли?

— Не у всех, — он зашелся булькающим кашлем, но сумел закончить, — только у главного клоуна.

— А-а, этого можно, да, — усмехнулся друг.

После второй дозы сомы стало почти хорошо, даже глаз гореть перестал и только слезился. Наверное, потому что сразу укололи, а не сутки спустя, как в предыдущий раз. И хорошо бы, чтобы эффект не оказался всего лишь обезболом, иначе Николас их всех прибьет, оживит и еще раз прибьет. Но об этом Илья подумает после того, как поговорит с Мигелем.

— Майки, — прохрипел он, — хочешь стать логистом?

— Чего? — удивился парнишка. — Я программистом буду — хочу с искусственным интеллектом работать, ну или хотя бы в робототехнике. Или ты о чем-то еще сейчас спросил?

Илья не ответил — затрясся в беззвучном хохоте. Никогда еще в жизни ему не было так плохо и так хорошо одновременно.

Пицца с ананасами — двойное удовольствие! Во-первых, в пиццерии, где DrugMetal обычно делали заказ, готовили ее превосходно, а уж с соусом карри особенно. При этом ее никто, кроме Ильи, не ел, то есть обе две доставались только ему одному, и вечно голодный из-за своих тренировок Алекс оставался с носом. Во-вторых, было забавно слушать их возмущение на тему, что он неправильный итальянец. Поначалу, конечно, пытался объяснить, мол, из Италии его увезли лет в десять и, можно сказать, заперли в особняке Тернеров, и какие-либо национальные черты он вообще ни от кого унаследовать не мог, разве что от двойников из вероятностей. Только кто б еще принимал то во внимание, потому в итоге забил на подначки друзей и стал поступать по принципу «А Чешир слушает да ест».

— Нет, — возмутился Алекс, глядя в пустую коробку из-под пеперони, — как только она в тебя лезет?

Илья запихал в рот оставшуюся часть куска и, стараясь не заржать, развел руками. Сидящий на соседнем с ним кресле щенок, получивший кличку Декстер, громко тявкнул и умильно завилял хвостиком, стоило протянуть к нему руку, чтобы погладить. Вот как такому хорошему мальчику не дать курочки? Особенно потому, что Алекс при этом всякий раз недовольно фыркал.

— Надо было три заказать, — выдал он свой вердикт никому конкретно.

— Надо, — согласился Илья и потянулся за новым куском.

Вообще-то, пицца уже в желудке не умещалась, только не подразнить друга он просто не мог. А ведь там еще одна коробка по его душу ждала. Ставить в холодильник и потом греть в микроволновке — то еще извращение, но чего уж, раз купил.

Щелкнула руна телепорта, и проявившийся Арсений, плюхнувшись на диван рядом с Алексом, выдал:

— Бесит он меня! — и потянулся за пиццей.

— Давыдов? — понимающе хмыкнул Алекс.

— Мигель? — удивился Илья.

— Эти-то двое тут при чем? — не понял Сеня. — Мигель — нормальный парень, хотя по Ключу Воды умильно вздыхает — насмотрюсь так, песню про них напишу. О неразделенной! А Дэн… На суицидника он похож, аж пожалеть хочется. Сидит себе тихо, вроде как Ключ Воды охраняет, только на деле больше похоже, что это она его, причем от самого себя, — он горестно вздохнул и откусил, наконец, свою пиццу.

— А бесит тогда кто?

— Фтавут, — с набитым ртом пробурчал Арсений. — Пвибью дада одажды. Фделай ф ним фто-нибудь!

— Сделаю, — пообещал Илья, — только сначала с маньяком разберусь.

— Ф маняком?

— Помнишь черного человека, который на меня напал? Так он девушку убил. Пока одну, но…

— Че прям настоящий серийщик?

— Скорее всего, — он вздохнул, больше по убитому приколу, потому что Сеня потянулся за новым куском пиццы. Так ведь и Алекс поймет, что та вполне съедобная! И кого тогда стебать? — Там ведь у черного человека в черном городе предыстория имеется. В общем, когда мы все еще детенышами были, один больной во всю голову творец раздобыл у богини Воды тень благословения, и принялся убивать девушек, загрязняя руны-сателлиты. Того древнего, конечно же, изловили, но криво-косо, так что потом еще дополнительно остатки его тени отлавливать пришлось. И я уверен, что новый в похожей тени благословения на одной жертве не остановится, ведь Макс чистильщиков для восстановления рун-саттелитов и собирал, и часть работы парни выполнили. То есть черный аки реальный маньяк точно будет убивать девушек определенного типажа.

— О! — воскликнула вошедшая в комнату Шана. — Так вот чего карапузик Декстер Морган!

Одета она была в короткие шорты или, может, даже трусики-боксеры и футболку. Волосы влажные — опять отлеживалась в ванной из-за вдруг нахлынувшей на Питер жары.