— Но я могу отсрочить решение на пару дней. Предупредить вас. Дать вам возможность переубедить брата. Мы ему не доверяем.

Горячо поблагодарив мистера Гаму и всучив ему-таки серебряную чернильницу, я покинула дом ростовщиков в весьма приподнятом настроении.

Возвращаться во дворец не хотелось — от слова совсем. Хотелось остаться, помочь Агнете, нанять ещё больше людей для ремонта хотя бы основного крыла нашего поместья.

Но реальность была иной.

Чтобы платить рабочим, чтобы выплачивать за поместье, чтобы помогать Финну а потом уже себе, мне нужны были деньги. Которые я зарабатывала у кронпринца, в котором видела мужчину.

И который, в свою очередь, видел во мне женщину. Проблемную, вечно притягивающую неприятности, отвлекающую его от обязанности как можно скорее жениться на одной из участниц Отбора.

По крайней мере, он не знал, что я время от времени частично обращаюсь — без сомнения, в искалеченного бездумного монстра, а не в изящную, грациозную пантеру, как мои кузины.

И я ни за что, никому об этом не расскажу.

В Сорону я возвращалась за два дня до следующего испытания — с возросшей решимостью, готовая работать втрое усерднее, копить столько, сколько смогу, на всякий случай.

И самое главное — я была готова полностью отсечь свои чувства.

Хватит. Мне невероятно повезло с этой работой и я буду держаться за нее до последнего.

Его долг — выбрать невесту из числа достойных девушек Отбора. А моя обязанность — находиться рядом, помогать, быть идеальной ритуалисткой до тех пор, пока я не расплачусь по долгам или не найду другой высокий, законный доход.

Самостоятельный, без участия всяких мужчин-благодетелей.

— Мио! — Матушка встретила меня в комнате, облачённая в новый наряд, цветущая и удивительно красивая, с бледной кожей и пронзительно синими глазами — такими же, как у меня. — Ты вернулась! Как там Агнета?

Не зря в своё время её считали первой красавицей королевства. Наверняка с детства ей внушали, что главное — довериться мужчине, ведь она столь хороша собой и родовита, и её единственная забота — поддержка супруга.

Тамилла тоже была здесь — грустила, пила чай с жасмином, но даже это не могло скрасить её настроение. На столике перед ней лежал лист бумаги со списком аристократов.

Похоже, моя семья решила, что ей не удастся пройти следующее соревнование, и пора начинать подбирать жениха.

— У Агнеты всё хорошо, она передала вам варенье и солёности — только не вздумайте открывать их здесь! — сразу же предостерегающе сказала я.

— Хорошо, хорошо, — проворчала мама. — Хорошо, что ты вернулась как раз перед испытанием. Тами места себе не находит... может, подскажешь ей кого-нибудь из возможных женихов? Всё же ты многих из них знаешь лучше остальных, видишь каждый день на работе.

Подскажу, что-бы не подсказать? Похоже, кузина совсем потеряла веру в себя.

— Ах да, и ещё, — мама подхватила одну из моих сумок и понесла её в сторону гардеробной, но в голосе слышалась скрытая радость и лукавство. — Тебя искал Леонард де Рокфельт. Сказал, что это срочно. И что это как-то связано с твоей работой.

Искать Леонарда я сразу не отправилась, хотя и понимала, что нам нужно будет поговорить, раз уж он дошёл до того, что начал тревожить даже мою матушку. Вместо этого я использовала свой последний день отгула, чтобы наконец заказать себе нормальные наряды.

Должность моего уровня вполне позволяла носить личную одежду — до тех пор, пока она соответствовала дворцовым требованиям по материалу, качеству и цвету.

Тот же Рон Моргрейв от наряда ритуалиста оставлял лишь скромный фиолетовый плащ, тогда как Артур Перрин выглядел не хуже любого аристократа — впрочем, как и Саи Орей, они всегда выбирали богато украшенные фиолетовые камзолы и дорогие запонки.

Распорядительница гардероба, выдавшая мне поношенное и старое платье в самый первый день моей службы во дворце, выглядела по-настоящему пришибленной, когда увидела меня. Похоже, она всерьёз полагала, что я затаила злобу из-за того инцидента — но мне было на него совершенно наплевать. Напротив, её испуг поражал меня. Как, впрочем, и то, что не только она, но и близнецы Даскира, и даже Том теперь боялись заговорить со мной.

— Расслабьтесь, я не кусаюсь, — с улыбкой сказала я. — Просто хотела уточнить требования к ткани для собственных нарядов.

— А разве… разве вам не выдали целый гардероб по указу Его Высочества? — женщина прямо вся побелела, решив, что заказанные скромные наряды до меня не дошли.

— Выдали. Но захотелось чего-то другого.

В конце концов, в контракте, который я подписывала, было сказано лишь, что форма должна соответствовать стандартам дворца — не более.

— Вот, миледи, — поспешно отозвалась женщина, протягивая образцы ткани. — Передайте любой портнихе в Сороне, они знают, что с этим делать. И стандарты, конечно, знают тоже.

— Благодарю, — с улыбкой поблагодарила.

Договориться с портнихами оказалось проще простого — распорядительница была права, они действительно знали своё дело и лишь бегло глянули на образцы.

— Не переживайте, миледи, будете красивее всех участниц Отбора. Особенно с вашей-то внешностью.

— Красивее — ни к чему, — мягко ответила я. — Нужно, чтобы было неброско, но добротно и идеально подогнано по фигуре. И чтобы служило как можно дольше.

Отойдя от портнихи, я медленно, без спешки направилась обратно во дворец, с невольной тоской размышляя о том, что у меня теперь и друзей-то не осталось. С отъездом Финна я осталась совершенно одна. Конечно, можно было бы выбраться в город с мамой или кузинами, или даже с Аделаидой — та, судя по всему, вовсе не прочь пообщаться.

Вот только… она всё ещё оставалась одной из подозреваемых, именно она нашла тело графа Арвеллара. Моё общество рядом с ней при таких обстоятельствах казалось, мягко говоря, неуместным.

— Я говорю тебе, вкладывайся! — услышала я краем уха. — Я заработал сотни золотых в первый же месяц. И друзей своих привёл.

— Я так и не понял, — откликнулся его собеседник с нотками неверия, — а что этот лорд вообще продаёт? Откуда у него столько денег?

В его голосе сквозило сомнение, но одновременно… жадная надежда.

— Он очень успешный купец, аристократ в первом поколении. У него обширные владения в Таруване, с золотыми шахтами. Чем больше мы вкладываем и приводим друзей, тем быстрее идёт разработка…

Голоса мужчин остались позади, и я, поднимая взгляд к затянутому облаками серому небу, с неохотой ловила себя на мысли, что дела подходят к концу. Бежать от ответственности или предстоящих разговоров было бессмысленно, а значит, пора встретиться с Леонардом — раз уж он втягивает в это мою семью и утверждает, что это касается моей работы.

Слуга, которого я отправила разыскать Леонарда, отыскал меня в столовой во время обеда. Вид у него был явно взволнованный.

— Что случилось?

— В... ваше письмо прочитала Её Сиятельство, леди де Рокфельт. Я передал его лорду де Рокфельту, он спешил на совет и оставил его в ящике, а я видел, как графиня почти сразу его открыла.

Я действительно удивилась. Но не тому, что графиня позволила себе вскрыть письмо.

— Зачем вы мне это рассказываете? — спросила я вполголоса.

— Но как же… все знают, что вы должны быть в курсе любых возможных неприятностей или возможных отвлечений — это важно и для вашей работы, и для работы мистера Моргрейва. Мы получили особые указания от Его Высочества вскоре после вашего назначения личным ритуалистом.

Совет обычно длился не более полутора часов, и я рассчитывала, что к концу обеда Леонард найдёт меня. Однако, когда я оказалась в гостиной возле крыла, где проходило заседание — окружённая портретами действующих главных придворных магов, среди которых был и Саи Орей, — первой, кого я увидела, был вовсе не он, а его матушка.

Гелена де Рокфельт разговаривала с леди Монтрас, своей близкой подругой, так же, как в тот день, когда она вынудила меня публично извиняться. Ко мне она не подошла, но её присутствие здесь, без сомнения, не было случайным.