Агнета, наверняка, места себе не находит!

— Миледи! Как вы? Что с вами случилось?! — наша единственная служанка, увидев меня, всплеснула руками от тревоги. — Что с вашей одеждой?! А голова?!

В её голосе звучал настоящий ужас, но вместо объяснений я судорожно вцепилась в её плечо.

— С моей одеждой?..

— Да, она вся разодрана на плечах!

И правда. Там, где дорожное платье сидело плотнее, остались одни лохмотья, и похоже, я не обратила на это внимания в кургане, только придя в себя.

Спина тоже ощущала холод — похоже, ткань была разорвана и под плащом.

Могла ли я… частично обратиться?

Всё указывало на это.

И, скорее всего, мой зверь настолько изломан, что я даже не помню момента перехода — разум не соединяется с ним.

От ужаса осознания внутри всё похолодело.

— Я упала и ударилась головой о ступени… очень сильно, — выдавила я, стараясь говорить бодро, и даже попыталась улыбнуться. — Видимо, тогда же и порвала одежду. Не говори об этом никому, иначе меня сразу уволят — решат, что я не справлюсь со своими обязанностями.

В глазах Агнеты промелькнуло сомнение, но оно быстро исчезло — страх за мою работу перевесил всё остальное.

— Я пыталась зайти внутрь, но не выдержала и двух минут. Простите…

— Не извиняйся! Спасибо, что волновалась. Но ни за что не входи туда за нами.

Всем, кто не принадлежал к крови пантер Дженн-Беа, в месте силы сразу становилось плохо — и обычным людям, и даже матушке, что происходила из другого рода.

— Не дело вам, миледи, стоять замёрзшей и грязной. Давайте я наберу вам горячую ванну.

— С ума сошла, в твоём возрасте? Давай каждая принесёт по два ведра — мне хватит. Никаких ванн… Вообще, если с заработком сложится, можно будет и за дом выплачивать чуть больше, и слуг тебе в помощь нанять, и всё починить.

— Неужели, миледи, мы сможем жить как раньше?..

Ну, как раньше вряд ли будет, но хуже этот дом уже сложно представить.

— Я даже мечтать боюсь!

Я посмотрела на старенькую Агнету и горько улыбнулась, чувствуя щемящую печаль на душе.

— Я тоже.

— Леди Валаре, перестаньте терять время, — повторил стражник в десятый раз, стоя около высокой тяжёлой двери, но я лишь спокойно улыбнулась, поудобнее устраиваясь на скамейке. — Господин Гама не может принять вас.

— Я подожду, — беззаботно ответила я, доставая небольшой лист бумаги, чтобы записать всё, что потратила сегодня.

Я наняла рабочих — починить крышу и забор, заплатила вознице после того, как купила крупы, бобы, соль, репу, глиняные горшки и даже немного ткани.

Только сегодня я впервые осознала, что денег, которые я посылала маме, наверняка совсем не хватало на содержание поместья. Но она никогда не просила больше, свято веря, что зарабатывать должен Имир.

На душе было почти спокойно. Нос казался особенно чувствительным, и с каждым вдохом я всё сильнее ощущала, что вернулась домой.

— Хватит, леди, вы просто теряете время! — другой стражник, тот самый, что говорил со мной несколько часов назад, вышел из здания и уставился на меня с почти жалостью в глазах. — Вам не стыдно сидеть здесь, среди попрошаек, столько часов?

Они действительно находились неподалёку — а также несколько печальных горожан, у которых, судя по виду, не было денег, чтобы внести очередной платёж по займу.

— Нет, не стыдно, — отчего мне должно быть стыдно, я не понимала. С детства я была упрямой до безумия — если уж что-то вбивала себе в голову, остановить меня было невозможно. Не зря Лео вечно подшучивал, что если мне покажут на дверь, я влезу через окно.

Хотя теперь мои желания и представления о дозволенном заметно поумерились. Я действовала тише, внимательнее наблюдала, ставила себе долгосрочные цели и не обращала внимания на временные неурядицы.

— Рабочий день скоро заканчивается, — невзначай бросил всё тот же стражник.

— А у меня как раз выходные, — я вспомнила, что перед самым отъездом рассказала Ищейке всё, что услышала в игровом доме. Возможно, по возвращении мы продолжим поиски убийцы Его Высочества с уже обновлёнными сведениями.

— Хорошо… — наконец не выдержал стражник. — Поднимитесь в самую крайнюю комнату слева на втором этаже. Нет больше сил смотреть на ваши мучения.

Я ослепительно улыбнулась ему и шагнула внутрь, невероятно довольная — и собой, и стражником, и несчастными неплательщиками, чьё удручающее соседство, очевидно, надавило на его жалость.

— Леди Валаре? Вы снова пришли просить отсрочку? — полный мужчина за дорогим дубовым столом был откровенно раздражён.

В самый первый раз, когда я приходила сюда за отсрочкой, я едва сдерживала дрожь. Мы пришли с Имиром, и брат тогда старательно убеждал мистера Гаму, что буквально через три месяца он сможет заплатить совсем всё — с процентами. И мне хотелось придушить его за каждое слово. Мы были молоды, без отца, и огромная купеческая гильдия могла легко вышвырнуть нас из дома и продать поместье кому угодно — даже тем, кто не принадлежал к пантерам.

— Нет, — ответила я теперь и достала из чемоданчика изящную серебряную чернильницу, которую купила давным-давно — на случай, если придётся о чём-то договариваться.

— Уберите это, — раздражённо отозвался он. — Ваш брат оплатил заём на месяц вперёд. Так что ваше длительное ожидание за дверью было напрасным.

— Возьмите, пожалуйста, — сказала я спокойно. — Я не за этим. Я хотела бы попросить вас не менять график платежей, не ускорять его, несмотря на прошение моего брата.

Мистер Гама тяжело вздохнул и покачал головой:

— Леди Валаре, именно Имир — глава вашего рода. Если он решит изменить условия выплат, мы не вправе ему отказать.

— То есть он ещё не попросил? — я тут же оживилась, понимая, что, как бы Имир ни расписывался перед Агнетой, реальность всё же расходилась с его обещаниями.

— Попросил. И мы удовлетворим его прошение, если он сможет выплачивать двойную сумму в течение нескольких месяцев.

— Вы же знаете, что у нас нет стабильного дохода! То, что брату сейчас повезло, вовсе не значит, что это надолго! — наверное, в моём голосе прозвучало слишком много эмоций, я даже привстала.

— Наши действия, с прошлого года, контролируются банком, и мы обязаны следовать стандартным протоколам. Прошу вас, сдерживайте эмоции.

Ну да… Только вот проценты у них втрое выше банковских, и ссуды они выдают тем, кто заведомо не в силах их погасить. А ещё у них есть целый отряд обученных людей, способных при необходимости силой выселить неугодных. Или же силой выбить необходимую сумму.

— Вы же знаете, что я всеми силами стремлюсь выплатить наш долг, сколько бы времени это ни заняло!

— Как и ваш брат.

Вот только он готов был рисковать там, где я бы никогда не посмела. И рисковать не только своей жизнью, но и нашими, нашим будущим, даже будущим наших кузин.

Я хотела бы ему верить. Хотела бы думать, что он со всем справится, что его нынешний доход — это что-то стабильное.

Но... я просто не верила.

— Подумайте о последствиях, мистер Гама. Если что-то пойдёт не так, вам придётся конфисковать наше поместье и продать его. В нынешнем, запустевшем виде оно никому не нужно.

— Это место силы чёрных пантер Дженн-Беа. На него всегда найдутся покупатели, — криво усмехнулся мистер Гама, ясно показывая, что не станет покупаться на мою манипуляцию.

И он был прав.

Покупатель, в теории, если бы желал нам зла, мог потребовать от всех чёрных пантер Дженн-Беа что угодно — и мы бы согласились, лишь бы получить доступ к месту силы.

— Но, разумеется, достойное поместье можно продать и отдельно — за высокую цену.

— А я возьмусь его восстанавливать! — ответила я с улыбкой. — А взамен...

— Леди Валаре, я человек подневольный. Я не могу отказать вашему брату.

Он произнёс это так, будто собирался что-то добавить — и потому я не перебивала, лишь смотрела на него преданными глазами.