– О, да, – подтвердил мои слова Артур, и тут же притянул к себе, губами ласково касаясь моей щеки, – матушка рассердится.

Мы одновременно потянулись друг к другу. Мне нравилось целоваться с моим мужем. Боги… Мужем! Артур Морриган стал моим мужем! Кто бы мне сказал в тот самый день, когда я впервые прибыла в гарнизоне, что всё сложится именно так, я бы ни за что не поверила.

Не прерывая поцелуя, мы двинулись в сторону кровати, но дойти до неё не успели – внизу хлопнула дверь и звонкий детский голосок произнёс:

– Да тута они, целуются опять небось!

Лисси!

Но, собственно, что значит это – «опять»?

– Целуются, значит, – тихо, но крайне угрожающе произнёс голос Кэрол, моей, теперь уже состоявшейся, свекрови.

– Ой, – пискнула, пряча голову на груди Артура. Что-то я не готова к встрече с ней, я ещё не придумала оправдательную речь!

Шаги приближались, а после я услышала:

– Нет, вы смерти моей хотите! Я, можно сказать, всю жизнь мечтала устроить свадьбу единственного сына, а вы…

Смотреть на неё мне было страшно, поэтому я и не смотрела.

– Ма-а-ма, – сдерживая смех, произнёс Артур.

Это нервное же, да? Потому что мне смеяться совсем не хотелось.

Впрочем, Кэрол слишком быстро переменила гнев на милость и выдала:

– Ну, ничего, я вам и здесь устрою шикарную свадьбу, – а после ворчливо добавила: – Сразу бы сказали, что не хотите пышное торжество…

– И ты бы нас послушала? – фыркнул Артур, гладя меня по спине.

– Нет, конечно, – легко отмахнулась женщина.

А после рассмеялась и я тоже не смогла сдержать смеха, как и малышка Лисси, и сам Артур.

Наша официальная свадьба состоялась через неделю, прямо в лагере. Конечно, здесь не было трёхсот гостей, но те, которые присутствовали, были самыми дорогими для меня людьми.

Получилось доставить и Илиаса, под честное слово, вернуть его в лазарет через пару дней.

Конечно же, Аделия, Винсент и Айрон. Последний довольно быстро подружился с малышкой Лисси.

Сайрус стоял, нежно прижимая к себе жену – Аманду, а она скромно улыбалась. Болезнь окончательно оставила её и женщина, в буквальном смысле, расцвела.

Фил… Этот разгильдяй, как и всегда улыбался.

А вот проходя мимо Мари и Грегори, я слышала, как парень предложил ей:

– Может, и мы не будем ждать окончания службы?

На этих словах девушка зарделась и кивнула. Похоже, в лагере намечается ещё одна свадьба.

Мэл доверили важную миссию – она несла мою фату. Лисси и Айрон порывались ей помочь, но их надолго не хватало. Им больше нравилось носиться без остановки, не думая о том, что они испачкаются, или вовсе упадут.

Роланд в этот день был в ударе, он приготовил такой пир, что ни один столичный повар не смог бы с ним посоревноваться. К слову, мне удалось восстановить его зрение. Пусть он не стал видеть, как любой здоровый человек, но то, что теперь ему не приходилось подслеповато щуриться – это факт.

Я шла босыми ногами по ярко зелёной траве к импровизированному алтарю и пыталась сдержать слёзы. Слёзы счастья. Потому что там меня ждал самый замечательный мужчина – мой командир. А я была его целительницей.

Софи́ Вейсс

Сегодня с самого утра в приюте царило небывалое оживление. Ещё бы, ведь леди Биэльс уволили, а ей на смену, по слухам, обещали прислать какого-то мужчину. Бывшего военного, что вызывало особый трепет среди воспитательниц. Ещё бы, у нас тут помимо Патрика, который служил охранником в приюте уже больше сорока лет, и старого доктора Грасса, мужчин и не водилось.

Единственной, кто не разделяла восторгов по поводу нового директора, была я. И на то имелось несколько причин.

Во-первых, я слишком хорошо знала военных. Они беспринципные, грубые и себялюбивые. Возможно, не все такие, но других на своём пути я, увы, не встречала.

Вторая причина плавно вытекала из первой – кто додумался допустить военного до детей? С таким набором качеств ему нужно муштровать студентов в академии, а не малышей, которые ждут ласки и внимания!

Поэтому, пока все прихорашивались, вытряхивая из сумочек коробочки с тенями и пудрой, я нервным шагом меряла лекарский кабинет.

Время близилось к девяти, и моя ночная смена, довольно насыщенная на события, закончилась ещё час назад, а из-за приезда этого нового директора, я не могла уйти домой.

– Что вы так невгничаете? – забавно картавя, уже в третий раз спросил меня доктор Грасс, но я лишь отмахнулась.

Не объяснять же ему, что у меня детская травма, от которой я до сих пор не оправилась. Отец был отставным военным, и… Нет, не хочу вспоминать. Я же в пику ему и выбрала в мужья тихого и скромного парня, но и тут промахнулась – как оказалось, даже тихие и скромные способны вонзить нож в спину.

Доктор Грасс ещё несколько минут посмотрел на мои метания, после же, пробормотав:

– Голова закгужилась, – вышел из кабинета в коридор, аккуратно притворив дверь.

Оставшись одна, я-таки опустилась на стул и шумно выдохнула. В самом деле, Софи, что так нервничать? Работала же ты под мужским началом в лечебнице и ничего с тобой не случалось. И тут перетерпишь! К тому же, если он будет таким же, как леди Биэльс, то есть будет появляться в приюте раз в несколько дней, то и вовсе не о чем переживать.

Но я переживала. Потому что мне нравилось здесь. В приюте я работала всего третий месяц, но как никогда чувствовала себя на своём месте. Не хотелось бы уходить отсюда, я прикипела к детям. Да и они ко мне, думаю, тоже.

Кто-то вскрикнул, а потом послышался топот ног.

– Идут! – в кабинет заглянула Лорен, учительница арифметики и дежурный воспитатель по совместительству. Она не стала меня ждать, уносясь вперёд.

Что же, нужно идти знакомиться. Нет никакого смысла в том, если я буду прятаться в кабинете.

Старшая воспитательница, леди Гретхэм, выстроила всех в холле, единственном помещение, которое вмещало и детей, и персонал разом. Все замерли. Почти. Ребята, в силу возраста, не могли скрыть любопытства, а потому некоторые из них наклонялись вперёд, пытаясь рассмотреть гостей раньше остальных. Те же, кто стоял за их спинами, с придыханием спрашивали:

– Ну, чо там? Чо?

– Не чо, а что! – недовольно поправляла их леди Гретхэм. Но разве же кто-то слушал её?

Рядом со мной оказались Реми и Риан, братья-близнецы, которые попали в приют чуть больше двух недель назад. Они, пожалуй, единственные, не выражали никакого интереса к происходящему.

Мальчишки были похожи друг на друга, как две капли воды, к тому же старались носить одинаковую одежду, что сводило возможность различить их практически к нулю.

– Не интересно? – спросила тихо, чуть-чуть нагнувшись к ним.

Братья обернулись и одновременно улыбнулись, и от этой улыбки будто бы солнышко выглянуло, хотя над столицей сегодня с самого утра висели низкие серые тучи.

– Неа, – протянул один из них. Риан или всё же Реми? – Мы тута всё равно ненадолго, чо смотреть, – пожал он плечами, а другой вторил ему, копируя каждый жест.

Улыбка моя медленно растаяла, и на душе стало муторно.

Каждый, кто попадал в приют, верил, что за ним придут родственники. Что заберут их домой, но чаще всего, те, кто оказывались в таких заведениях, здесь и оставались до совершеннолетия. Если родные не объявились сразу после смерти их матери, то вряд ли объявятся спустя время.

Но ребята надеялись, и я считала, что не имею право отбирать у них эту надежду.

Наконец, парадная дверь распахнулась, точнее её распахнул Патрик, при этом с кряхтением кланяясь гостям, и мы все увидели нового директора.

Мужчина был высок и массивен. На лице непроницаемая маска, в глазах надменность, граничащая с брезгливостью. Или это только мне так показалось? Он окинул всех разом безразличным взглядом, скривился и сделал пару шагов, чуть-чуть подволакивая левую ногу. Ранение?