— Её Высочество леди Заралия Шадир дель-Гор Варрийская будет представлена отдельно, значительно позднее. Его Высочество Каэлис Арно просил передать, что это ни в коем случае не означает, будто каждая из вас в чём-то уступает ей, но подобный порядок является обычной процедурой для политических приветствий.

Надо же, как ловко Каэлис Арно сумел дать понять всем, что они ничуть не хуже принцессы. Я хмыкнула, подумав о том, что каждый жест здесь направлен на то, чтобы подстегнуть соперничество девушек.

Например, сам порядок выхода. Девушек слишком много, и главное внимание будет приковано лишь к самым первым, тем, кто уже занимает верхние строчки рейтинга, в то время как отстающие, а тем более новые участницы окажутся представлены в конце, когда внимание гостей, скорее всего, заметно ослабнет.

— Вдовствующая виконтесса леди Барбара ле Гуинн! — торжественно возгласил мастер церемоний, Барбара выступила вперёд, под особенно яркий свет магических светильников — туда, где мы её уже не видели.

Восторженные восклицания гостей, поражённых красотой первой девушки, вызвали растерянные взгляды у остальных участниц, особенно у тех, кому предстояло выходить гораздо позже. Но я заметила что Селина, проигравшая предыдущее испытание и стоявшая несправедливо далеко, держала голову высоко и не особо расстраивалась.

Она понимала, что этот момент важен, но не настолько, как первый танец с Его Высочеством.

Меня объявили не самой последней, и на том спасибо. Я шла ровно тридцать третьей по списку и первой среди «новеньких».

Что удивительно, оставшиеся четыре новые девушки держались вместе, не стремясь общаться со мной, но и не вливаясь в уже устоявшийся коллектив участниц Отбора. Одна из них сразу же стала негласным лидером четвёрки, она была барсом из рода Рохэлли.

Возможно, они держались отдельно потому, что опасались остальных, недовольных их появлением. Возможно, родители успели рассказать им о моей ужасной репутации и предупредили, что моё разгульное поведение может перекочевать на них, словно страшная болезнь. Возможно, их раздражало то, что в газетах почти не упоминали их имена, в то время как обо мне однажды написали, пусть это было ничем, по сравнению с одами принцессе из Иштавара.

— Леди Миолина Валаре! — громко возгласил мастер церемоний, и я вошла внутрь, расправив плечи и улыбнувшись отрешённой улыбкой.

Все последние девушки входили в зал, по ощущениям, без малейшей реакции публики. Зрители давно потеряли интерес, ведь восторгаться тридцать раз подряд нелегко. Большинство уже вовлеклось в разговоры или занялось закуской и я видела, как обидно было остальным, но сама испытывала лёгкое чувство эйфории, не сдерживая широкой улыбки.

Я входила в зал как… достойная аристократка. Такая же, как все, будто не было семи лет ссылки, будто не было отвратительных слухов, где только ленивый не обсуждал мою ночь любви с Леонардом и, наверняка, другие подробности, которые должны оставаться за закрытыми дверями. Я входила, чувствуя адреналин и сотни феромонов, ни один из которых не мог меня подавить. Я собиралась наслаждаться этим вечером, флиртовать, танцевать…

— Это же леди Валаре… та самая, что семь лет назад…

— Я слышал, что она стала личной ритуалисткой Его Высочества.

— А вдруг у неё что-то с принцем?

— Нет, я слышал, что он обращается с ней не слишком хорошо. Любой уважающий себя человек давно бы ушёл, но у неё выбора не было.

— Но он добавил её в Отбор!

— Они добавили всех, у кого пробудились звери, просто чтобы аристократия Левардии не чувствовала себя обиженной из-за принцессы. Так что ей просто повезло, хотя победить она точно не сможет.

— Красивая, очень… понять лорда де Рокфельта можно, он всего лишь мужчина.

Я ухмыльнулась, услышав окончание этого маленького диалога. Меня обсуждали, и слишком уж много слухов ходило вокруг моей персоны и прошлого. При этом они оправдывали Леонарда, виня во всём всё ту же мою красоту.

Ничего не меняется… в ночи любви всегда виновата только женщина.

Хотя выглядела я сегодня, как мне казалось, действительно хорошо.

На мне было платье глубокого и яркого вишнёво-фиолетового оттенка, с лёгким светлым нижним слоем, создававшим изящный контраст. Тонкие золотые элементы украшали лиф и края рукавов, добавляя торжественного сияния и подчёркивая стройность силуэта, делая образ благородным и запоминающимся.

Проходя через зал, мне нужно было пересечь возвышение у одной из стен, рядом с которым расположилась королевская семья. Арно Николас, королева Люцилла, Великие Принцессы и вдовствующая королева Хонора, бабушка Каэлиса Арно, сидели полукругом, и место в самом центре, справа от Его Величества, пустовало. Оно предназначалось кронпринцу.

Я присела в глубоком реверансе, проходя мимо, но королевская семья не обратила на меня внимания.

— Мио! — Аделаида помахала мне рукой, и я быстро подошла к ней, заметив, что девушка стояла одна. Ее матушки рядом не было.

А вот моя мама, слегшая с сердечными проблемами, собиралась появиться. Ей неожиданно стало лучше, хотя на нервах она заметно похудела. В итоге к сегодняшнему балу она даже сама подшила одно из платьев, что купил ей Имир тогда, когда еще верил что его дело приносило доход.

— Как ты тут? — я улыбнулась, забирая стакан с водой у проходящего мимо подавальщика и вспоминая, что Аделаида выходила третьей, сразу после Барбары и Арисы Лаэрт. — Наверное, надоело нас ждать?

— Да нет, интересно посмотреть на всех со стороны, так что я рада, что шла одной из первых. Ко многим сразу подошли их ухажеры. Герцог де Вьен попытался приблизиться к Лианне, но она была такой ледяной, что он сделал вид, будто направлялся в другую сторону, — она хихикнула, словно происходящее ее позабавило.

Я же вертела головой, вглядываясь в толпу, и пыталась найти знакомых. Не участниц Отбора, а в первую очередь ищейку, по которому ужасно скучала и с которым хотела пообщаться, вспоминая нашу совместную работу.

— Ищешь Леонарда? Он со всей своей семьей у выхода на террасу, — подсказала Аделаида, но я только покачала головой.

— Пусть там и стоит, со всем своим семейством, желательно, весь бал, — хмыкнула я. — Какой у тебя план на сегодня?

Мы вместе наблюдали, как в зал вошла барс Генриетта Рохэлли. Будучи новенькой, она получила больше внимания, чем многие другие, пусть и не столько, сколько скандальная я.

— Попробую пообщаться с лордом Ниллсом, — кисло ответила Аделаида. — В то, что меня выберет принц, я не верю, но здесь у меня впервые появились ухажеры, а я даже не знаю, как с ними разговаривать.

Девушка непринужденно и мило сдула тонкую прядь выбившихся волос.

— Как мне себя вести? Восхищаться ими? Смеяться над их шутками? Научи меня, Мио!

— Эээ… — я немного удивилась и не сразу нашлась с ответом. — Будь собой, наверное. Я сама не была в такой среде уже семь лет, а те, кто мной интересовался, были… странноватыми.

На ум, кроме лорда Галя, который исчез после того последнего инцидента в игровом доме, никто не приходил.

— За мной даже странноватые не ухаживали, в общем, пожелай мне удачи!

— Удачи!

— Его Высочество Каэлис Арно из Великого Дома Грейдис! — объявил мастер церемоний позднее, и все внимание теперь было приковано к прекрасному принцу, спускающемуся вниз по ступеням.

Невозмутимый, невероятно привлекательный и очень далекий. На кронпринце была маска вежливости, его любимая, самая первая, с которой я столкнулась, начав работать здесь. Он уделял идеально выверенное количество времени каждой девушке, на ком случайно задерживался его взгляд — на Арисе, Лианне, Селине, Барбаре. При этом от него исходил почти магнетический феромон, полный медовой сладости — приятный, но подавляющий, сразу же дающий понять всем, что именно он сегодня хозяин