Софи покраснела пуще прежнего, но в ответ иронично бросила:

– То есть, до этого вы всё же сомневались в моих талантах?

Я видел, что за иронией она пытается скрыть неловкость, и как никто другой понимал этот защитный механизм. Я тоже не очень-то любил принимать похвалу.

– Совсем немного, – ответил с напускным пренебрежением, хотя улыбку скрыть всё же не смог.

Софи открыла было рот, чтобы сказать что-то ещё, наверняка колкое, но передумала. Покачала головой и произнесла куда мягче:

– Как вы себя чувствуете? Вы смогли отдохнуть?

Её беспокойство было таким искренним, что мне стало совестно за те подозрения, которые родились в моей голове.

– Да, спасибо, но пообещайте, что такого больше не повторится.

Софи помолчала, и всё же ответила:

– Хорошо…

Между нами упала тишина. И мне показалось, что я слышу громкий стук сердца целительницы. Она сминала в руках ткань юбки, пряча от меня взгляд.

– Я пойду, – кашлянул, делая шаг назад.

– Да, конечно, – поспешно бросила Софи.

Но я вновь замер и вышел за дверь только через добрых пару минут. И то, только потому, что задерживаться дольше было бы вовсе неприлично.

Софи Вейсс

Илиас давно уже ушёл, а я всё ещё стояла, опираясь на стул. Наш разговор получился совсем не таким, как я думала. Точнее, я представляла, что он, непременно, накричит на меня, обвинит во всём сразу, а он… Не только не накричал, напротив, даже поблагодарил, что уж точно никак не вписывалось в тот образ боевого мага, который я для себя нарисовала.

Выходит, он отличается от тех, кого я привыкла видеть среди отцовских знакомых? Или мои выводы слишком поспешны?

Тряхнув головой, уселась за стол и принялась заполнять журнал, над которым до этого мирно спала. Вскоре ко мне пришла Прим. Девочка оделась, вновь туго заплела волосы в косу и спрятала их под кепкой.

– Спасибо, – прошептала она, неловко переминаясь с ноги на ногу и отводя взгляд.

Не смогла сдержать улыбку, а потом поднялась и крепко обняла её:

– Можешь приходить в любое время, – замолчала и тише добавила, – даже без очереди.

Она ничего не ответила, только кивнула. Будто бы нехотя отстранилась от меня и выбежала за дверь.

До прихода доктора Грасса, я прибралась в палате, поставила на место журнал и переоделась.

– Добгого утга, – поприветствовал меня старик, заходя в изолятор, – думал вы в кабинете, а вы тут.

– Прим вчера нездоровилось, она ночевала здесь, – ответила, пожимая плечами.

– Так уж не здоговилось? – поглядывая на меня с улыбкой, спросил доктор.

Я ничего не стала говорить, только пожала плечами. Он знал о том, что дети приходят по ночам в изолятор вовсе не потому, что у них что-то болело, а просто… Впрочем, душевная боль способна изматывать не хуже физической, поэтому старик никому о своих догадках не говорил.

– Я пойду, хорошо? – взялась за ручку двери, но вовремя вспомнила. – Доктор Грасс, мы вчера были на приёме у Уильяма Фокса, с Реми и Рианом всё хорошо, но приглядывайте за ними, мало ли.

– Как пгикажете, – согласно кивнул мужчина, довольно улыбаясь, и я с чистой совестью вышла из изолятора.

В коридоре уже было шумно. Ребята сновали туда-сюда – кто-то умывался, кто-то просто слонялся без дела. Они дружно приветствовали меня, кто-то подходил, чтобы обнять, а те, кто не решались на проявление своих чувств, смотрели на нас с завистью. Ничего, раз у них всё «по чесноку», то до всех очередь дойдёт, а уж я постараюсь, чтобы они смогли довериться мне.

На выходе из приюта меня остановила Лорен. Девушка выглядела, как и всегда, идеально – что причёска, что макияж. И костюм сидел на ней прекрасно, подчёркивая все достоинства фигуры.

– Ты домой? – спросила она меня, растягивая губы в улыбке, только глаз улыбка вовсе не коснулась. Взгляд девушки остался холодным.

– Домой, – кивнула, проходя мимо неё. Но Лорен подстроилась под мой шаг и пошла рядом.

– Я тоже, смену сдала, можно и отдохнуть.

Несколько секунд мы прошли молча, после же девушка не выдержала:

– Слушай, а чего это Илиас взялся проверять документы о поставках так поздно?

Я только чудом не спросила, про какие документы она говорит. Вовремя вспомнила ложь, которую сама же и придумала.

– А я откуда знаю, – постаралась отмахнуться равнодушно, но вышло несколько неуверенно.

– М-да? – протянула Лорен, искоса посматривая на меня. После она вовсе остановилась и схватила меня за руки: – Что, подруга? Запала на него, да?

Девушка вновь улыбалась, но улыбка эта была скорее отталкивающей, чем располагающей. Я не сразу нашлась, что сказать. Лишь почувствовала, как лицо вспыхивает от смущения, а потому поспешно отдёрнула руки и натужно усмехнулась:

– Брось, новый директор меня вовсе не интересует.

А ещё мне интересно, когда это мы успели стать подругами?

– Неужели? – продолжила наступать девушка.

Это уже было похоже на допрос, поэтому я холодно посмотрела на ней и покачала головой:

– Знаешь, на работе я предпочитаю работать, а не заигрывать с собственным начальником. Чего и тебе советую.

Лорен прищурилась на мгновение, и мне показалось, что я разглядела в её глазах вспыхнувшую злость, после она заливисто рассмеялась, запрокинув голову, и отошла в сторону с моего пути, при этом бросив:

– Это скучно – просто работать. Мне хочется любви…

Она пошла рядом, размахивая своей маленькой красной сумочкой, я же едва заметно скривилась. Любви ей хочется, видите ли! Так пусть и ищет её за пределами приюта, кто же ей мешает?

– А вообще, – Лорен вновь заговорила, когда мы подошли к развилке, на которой должны были расстаться, – как он тебе?

– Кто?

Я задумалась о том, успею ли позавтракать перед тем, как пойти к мистеру Форину, и не сразу поняла, кого она имеет в виду.

– Ну, Илиас, конечно, – девушка посмотрела на меня, как на дуру. И я себя дурой в этот момент и почувствовала.

– Обычный, – пожала плечами.

А потом вспомнила, как он лежал на кушетке, такой… Расслабленный и… красивый? Так, Софи, остановись…

– Как с тобой сложно, – девушка подняла глаза к небу, – но если что, то он мой. Ты вот не видела, а он мне буквально проходу не даёт. И ночью сегодня заходил, когда документы твои проверил, если б не необходимость смотреть за мелкими гадёнышами, мы бы… ух!

Из-за её слов мне захотелось уйти, или закрыть уши руками, лишь бы не слышать того, что она говорила. Нет, про то, что Илиас был у неё, она лгала, уж кому, как не мне знать об этом, но…

– Они не гадёныши, они – дети, – холодно прервала девушку.

Она тут же усмехнулась:

– Ты просто ещё мало работаешь у нас, подожди, придёт время, они и тебя достанут! – заявила уверенно.

– Это вряд ли, – бросила тихо. После развернулась и спешно направилась в сторону дома.

Злость не проходила. Она лишь усиливалась с каждым моим шагом.

Я не понимала Лорен. Если она так не любила детей, то для чего трудилась в приюте? Не думаю, что это единственное место, куда она смогла устроиться. Жалованье в приюте было крошечным, и на все наряды, что имелись у воспитательницы, она, наверняка, копила месяцами. Так не проще было бы уйти?

Помимо Лорен в приюте трудились и другие, но я никогда ни от кого из них не слышала таких высказываний в адрес детей. А она… Гадёныши? Да как у неё язык повернулся такое сказать!

Испытывая столь яркие негативные эмоции, я не имела права приближаться к пациентам. В эти моменты целительская магия была особенно нестабильна. Поэтому дома пришлось задержаться. Я заварила себе чай с успокаивающими травами.

Из квартиры я вышла спустя полчаса. Поймав карету, доехала до рынка, а там, купила засахаренных фруктов и несколько плиток шоколада. И ещё конфет, в красивых ярких обёртках. Расплачиваясь монетами, я вдруг поймала себя на странном ощущении… Будто кто-то следил за мной. Чужой взгляд жёг спину, буквально ввинчиваясь между лопаток.