Я начала читать тихо, поглядывая на то, как Прим уминала шоколад. После она попила воды и села, обняв ноги руками. Голову девочка устроила на коленях и смотрела на меня глазами, полными мечтательных надежд…

Боги… Единственное, чего я не могла понять и принять, так это страдания детей. Тех, кто даже не мог постоять за себя. Не то, чтобы я оправдывала и принимала страдания, которые выпали на долю взрослых людей, просто дети были для меня особенной болью. Личной болью… Сколько раз, сидя ночью на кровати в доме отца, я мечтала, чтобы вернулась мама и обняла меня крепко, так, как всегда обнимала и пообещала, что всё будет хорошо? Я давно сбилась со счёта…

Сказка подошла к концу, а Прим всё ещё боролась со сном. Её глаза закрывались, но она упрямо открывала их вновь.

– Милая, пора спать, – я потянулась и погладила её по щеке. Девочка зажмурилась, млея от нехитрой ласки.

– Я не хочу, – прошептала сонно.

– Тебе нужно отдохнуть, а я буду рядом, – пообещала, перебираясь со стула на край кушетки.

– Не обманете? – совсем тихо прошептала она, поддаваясь мне.

– Не обману, – поправила подушку и укрыла её одеялом. – Спи.

Сама же осталась рядом, гладя Прим по волосам. И почему я не могу забрать их всех?

Илиас Хантер

Страшные чувства теснились в груди, пока мы ехали до приюта. Мне хотелось выскочить прямо на ходу и пробежаться, подставляя лицо прохладному ветру. Но боль, накатывающая с такой силой, что мне хотелось скулить, вряд ли бы позволила мне это. Ещё и намёки этого Фокса…

Так что, когда мы вышли из кареты, спросил, может ли она помочь мне. Я просто не знал, что сказать, чтобы удержать невыносимую девчонку возле себя ещё на чуть-чуть…

А после…

Мне стало хорошо, впервые за… не знаю за сколько времени. Просто хорошо. Я совсем не чувствовал боли, а это было сродни чуду. Потому что даже под самыми сильными обезболивающими, даже после того, как целители снимали приступы в лазарете, я всё равно ощущал отголоски ноющей боли, сейчас ничего этого не было.

Амулет, который я приобрёл себе после бесконечных усыплений со стороны целителей, дал сбой, когда Софи вероломно приложила меня импульсом, но очнулся я быстро, буквально через несколько минут. Правда, глаз не открыл, потому что… Её прохладные пальчики прикасались к моему лицу, легко скользя по коже.

Это было похоже на… ласку? И, что удивительно, мне не хотелось отталкивать её, и останавливать тоже не хотелось. Потому я так и лежал, делая вид, что сплю, вот только дыхание сбилось, чего девушка испугалась и спешно сбежала, при этом закрыв меня на ключ.

Оставшись один, осторожно скинул плед и сел, глядя прямо перед собой. После поднялся, аккуратно наступая на раненую ногу. Даже от нагрузки боль не вернулась. Нет, я отдавал себе отчёт, что облегчение лишь временное, но как же было приятно хотя бы ненадолго ощутить себя здоровым.

Я прошёл по палате, не надевая сапог, задержался у окна. На улицу опустилась ночь, и из-за серых туч, которые были неотъемлемой частью столичной погоды, почти ничего не было видно. Но, присмотревшись, я заметил какое-то движение. Так как окна изоляторы выходили на задний двор, то тут и фонарей не было, вот только это не помешало мне рассмотреть невысокую фигурку, закутанную в чёрный плащ с головы до ног, что перебежками подбиралась к ограде. За ней, за этой оградой, девушку, а это была именно она, судя по комплекции, поджидал мужчина. Тоже в чёрном плаще и просторном капюшоне, скрывающем лицо. Мужчина был высок и широкоплеч, и движения его были резкими, рваными, будто он нервничал.

Девушка подошла к нему и протянула какой-то свёрток, он блеснул светлыми боками в ночи, мужчина же поспешно принял его и спрятал под полами плаща. После развернулся и быстро скрылся в темноте. Девушка постояла ещё какое-то время, после так же перебежками вернулась в приют.

Кем была эта незнакомка я рассмотреть не смог, а потому какое-то гадкое чувство завладело мной. Что если это… Софи? Нет! Чушь! Она… Аргументов, почему незнакомка не могла быть целительницей, у меня не было, как и доказательств, что это именно Софи. Но сомнения уже разъедали душу.

Некстати вспомнился докторишка из центральной лечебницы. Талант, светило науки и прочее, прочее, но она отказала ему. Нет, я был этому рад, потому что в противном случае надавал бы по холёной роже этому Уильяму, без причины, а профилактики ради, только сейчас и этот отказ стал казаться мне подозрительным.

К тому моменту, как ключ повернулся в замочной скважине, я уже лежал на кушетке и делал вид, что сплю, лишь аккуратно подглядывая за происходящим. Софи пришла, но не одна. С ней была девочка лет десяти, а может и больше, не очень-то я был силён в определении возраста детей. Целительница ворковала с ней, точно той вовсе было не больше пяти, но, что удивительно, девочка на её сюсюканья не злилась, скорее наоборот, млела от них. И послушно выполняла все указания.

Когда девчонка улеглась, Софи принялась ей читать. Голос целительницы был мягким и убаюкивающим, и даже я не выдержал – провалился в сон, хотя спать совершенно не планировал. Проснулся к тому моменту, когда небо за окном посветлело, и непроглядная тьма сменилась предрассветной серостью. Проснулся и тут же сел, непонимающе озираясь по сторонам.

Через две кушетки от меня спала та самая девочка, Прим, кажется. Софи же нигде не было видно. Я тихо встал, потянулся до хруста, чувствуя в себе силы. Последний несколько дней я почти не спал из-за боли, которая мучила меня, сейчас же я был полон энергии и… Боль пока ещё не вернулась, что не могло не радовать.

Софи обнаружилась в приёмной. Девушка спала, уронив голову на раскрытый журнал, но страница была девственно чиста. В руках у неё было зажато перо, а чернила успели перепачкать её пальцы.

От увиденного почему-то чаще забилось сердце, и все подозрения, которые вертелись в моей голове, рассыпались прахом. Не могла это быть она. Кто угодно, но только не Софи, она была слишком… искренней, слишком настоящей.

Тряхнув головой, аккуратно высвободил перо и положил его рядом, хотел следом так же аккуратно поднять девушку на руки и уложить её на кушетку, но стоило прикоснуться к её плечам, как она открыла глаза и сонно моргнула:

– Я уснула? – спросила хриплым голосом, с трудом фокусируя взгляд.

– Похоже на то, – я не смог сдержать усмешку.

Между нами повисла пауза. Девушка смотрела на меня снизу вверх, при этом явно вспоминая при каких обстоятельствах мы с ней «расстались». Сначала Софи нахмурилась, потом вовсе прикрыла глаза, после покраснела и, наконец, произнесла:

– Простите, я… не должна была…

– Чего именно? – вздёрнул бровь.

– Эм… – замялась Софи, я же не мог отвести от неё глаз. Красивая. Особенно сейчас – с растрёпанными волосами и алым румянцем на щеках. И даже растерянность была ей к лицу.

– Я хотела извиниться за то, что усыпила вас, – произнесла она, после того, как смогла преодолеть смущение.

– Ах, за это, – отмахнулся я, пытаясь не рассмеяться. Уж больно забавно она стыдилась собственного поступка. – Извиняйтесь.

Зачем я подначивал её? Пожалуй, ответ на этот вопрос не нашёл бы даже лучший сыщик, потому что его не было. Я подначивал её просто так, чтобы увидеть, как растерянность сменяется злостью, как она краснеет теперь уже от раздражения, а не от смущения, как она медленно поднимается из-за стола и встаёт напротив меня, сложив руки на груди:

– А вы не хотите поблагодарить меня? – произнесла, используя нападение, как способ защиты.

И я тихо рассмеялся, потому что больше не мог держать лицо. Софи нахмурилась, явно не понимая, что происходит. Да что там, я и сам не очень-то понимал, но в ответ произнёс совершенно серьёзно:

– Мою благодарность сложно выразить словами, и я, пожалуй, в качестве исключения, готов признать, что совершенно напрасно отказывался от вашей помощи. Вы, действительно, очень талантливая целительница.