Вот на это мистер Ариго не нашёлся, что ответить. Застыл, широко открывая и закрывая рот, будто ему вдруг перестало хватать воздуха, а потом на его лице стали появляться красноватые пятна. Я даже шаг вперёд сделала, боясь, как бы его приступ не хватил, но меня за рукав остановил доктор Грасс, шепнув:

– Не вмешивайся.

И так строго это сказал, что я не нашла в себе смелости начать с ним спорить. Осталась стоять на месте и вновь с беспокойством посмотрела на управляющего. Он, на удивление, довольно быстро смог взять себя в руки, растянул губы в глуповатой улыбке и залебезил:

– Господин, видите ли… Он… – голос Ариго сорвался придушенным писком, но мужчина кашлянул, прочищая горло, и продолжил куда увереннее: – С нашим новым директором случилась беда – он попал в лечебницу. На него напали, когда он возвращался домой.

Стоило ему это произнести, как моё сердце замерло, а после пустилось выбивать такой бешеный ритм, что приступ теперь мог грозить уже мне.

То есть, как это – попал в лечебницу? А… почему я об этом не знала? Точнее, почему даже не удосужилась узнать о причине его исчезновения?

Пальцы на руках похолодели и ноги стали ватными, а ещё воздух вокруг будто загустел и доносящиеся отовсюду голоса и шёпот стали глухими, почти неразличимыми. Наваждение длилось недолго. Не знаю, каким чудом я смогла взять себя в руки и стряхнуть оцепенение. Сосредоточилась на пытливых мальчишеских взглядах. Близнецы стояли точно напротив меня и смотрели так, будто… Будто точно знали, как я себя чувствую. Пугать их вовсе не хотелось, поэтому я выдавила слабую улыбку, ободряя и их и себя.

Когда это представление с меценатами закончится, обязательно спрошу мистера Ариго о том, в какой именно лечебнице находится Илиас. Я обязательно схожу к нему, как… как… Как подчинённая, вот! Имею же я право переживать за него, как за своего начальника? Да и дети интересуются, куда он пропал.

А тем временем беседа четы Винтерс и управляющего продолжалась. По губам Фредерика блуждала улыбка, которую сложно было назвать дружелюбной. От неё у меня по спине пробежал холодок. Он сделала шаг вперёд, от чего Ариго шарахнулся в сторону, освобождая ему путь, и лениво протянул:

– Что ж, раз с директором нам не удалось познакомиться… – вновь эта странная улыбочка.

Он не договорил, и пошёл к детям, которые смотрели на мужчину широко раскрытыми глазами. Его супруга двинулась за ним, плавно переставляя ноги, так что казалось, будто она не идёт, а плывёт. Её взгляд был надменным, словно она никого из здесь присутствующих и за людей-то не считала.

Мужчина прошёл от старших к младшим, не задерживаясь ни перед кем конкретным. Остановился только возле мальчишек, в числе которых стояли и Риан с Реми. Он поднял руку, хватая одного из близнецов за подбородок и поворачивая лицо сначала в одну сторону, потому в другую.

– Как тебе? – спросил он с какой-то странной интонацией, через плечо глядя на жену. Та недовольно повела плечами, но ничего не ответила.

Я же не выдержала. Что это за обращение? Они им что, игрушки? Сделала шаг вперёд, точнее подняла ногу, но и на этот раз меня остановил доктор Грасс, только теперь его голос звучал ещё строже:

– С-с-стой на мес-с-сте! – прошипел он.

Слушать я его не собиралась, уже открыла рот, чтобы спросить, кто этим богатеям дал право ТАК вести себя с детьми, но к доктору Грассу присоединился спокойный голос леди Гретхэм:

– Доктор прав, только хуже сделаете, – но видя, что и это меня не остановило, добавила совсем тихо: – Не себе, детям.

Пожалуй, только этот аргумент показался мне действительно стоящим. Нет, гнев внутри меня не погас, напротив, мне ещё сильнее захотелось подойти и загородить от меценатов близнецов, да что там – всех ребят приюта, но… Доводы воспитательницы были весомыми.

– Или этот? – явно глумясь, продолжил Фредерик, выводя из строя и подталкивая к жене ещё кого-то из детей.

Тут даже мистер Ариго не выдержал. Подскочил одним прыжком и пролепетал:

– А давайте я покажу вам приют? Вы столько для нас делаете и мы…

Но Винтерс посмотрел на него таким взглядом, что управляющий стушевался, будто бы скукожился весь, стал меньше, и замолчал.

Слово взяла Тея. Она спокойно подошла к мальчику, мягко освободила его из рук мужа и произнесла тихо, но твёрдо:

– Прекрати.

Они с минуту смотрели друг другу в глаза, потому мужчина отступил, развернулся и ткнул в сторону Лорен:

– Ты! – надменно бросил он. – Покажи мне тут всё.

А Лорен, кажется, только этого и ждала. Сразу же подалась вперёд, и я успела заметить на её губах довольную улыбку.

– Как прикажете, господин, – пролепетала она с мнимой покорностью, но… Даже эта покорность показалась мне наигранной.

У меня сложилось впечатление, что эти двое друг друга знают, хотя… Что может быть общего у старшего наследника богатой семьи и простой воспитательницы? Или Лорен не так уж и проста?

Илиас Хантер

Магия ещё не отпустила меня, но злость уже клубилась внутри. Сон держал крепко и будь у меня хоть капля силы, я бы смог разорвать плетение, но… Мне оставалось лишь ждать, плавая в мареве не то кошмара, не то опостылевшей реальности. Я слышал глухие голоса, чувствовал осторожные прикосновения и запахи лекарств.

Одри! Чтоб тебя… Нет, кто позволил этой девчонке принимать за меня решение? И ладно бы Одри, Лестер-то почему пошёл у неё на поводу? Я же на задании, в конце концов! Нет, на глаза Фредерику я бы старался не попадаться, придумал бы что-нибудь, но усыплять – это уже перебор.

Зачем они устроили всё это? Вылечить меня решили? Так не вылечат, давно уже всё это стало понятно. Да и не болело у меня ничего. Почти. Софи помогла. И я лучше бы ещё раз к ней обратился.

Мысли обрывались. Вспыхивали яркими образами и вновь таяли, словно туман поутру.

Наконец, смог открыть непослушные веки, и я увидел над собой белый потолок, по которому в разные стороны расползались мелкие трещинки, а в углу паук сплёл кружевную паутину. По телу всё ещё разливалась слабость, и во рту было сухо, будто я полдня брёл под палящим солнцем. В голове шумело, и сердце ухало, с натугой гоняя кровь по венам. Странное состояние, прежде, после усыпления, я так отвратительно себя не чувствовал.

Попытался поднять руку, чтобы провести ладонью по лицу, но с удивлением обнаружил, что не могу этого сделать – рука была пристёгнута к кушетке.

– Что за..? – выдавил хрипло, приподнялся и попытался оценить обстановку.

Одиночная камера, то есть палата.

– О, очнулся! – откуда-то сбоку раздался довольный голос Лестера, и я перевёл на него взгляд.

Мужчина выглядел… помятым. Словно спал тут же, сидя на стуле.

– Ты что творишь, Хайд? – спросил тихо, с мнимым спокойствием, хотя у самого внутри уже бушевал пожар.

– Спокойно! – он поднял руки, пытаясь успокоить меня. – Это всё ради твоего же блага!

– Какого блага? – прорычал, не сдержавшись. Хотелось выругаться – витиевато, с фантазией, но я сдержался. Сам не знаю почему. – Что за подстава? Я, между прочим, должен был придумать хоть какое-то обоснование для своего исчезновение, да и детям обещал…

О том, что решил проводить с приютскими тренировки, я благополучно умолчал. И о том, что уже договорился с Расселом – тоже. Незачем ему об этом знать.

– Знаешь, когда даже самые продуманные операции терпят крах? – Лестер поднялся со стула и посмотрел на меня так, будто я был какой-то подопытный зверёк. Его зверёк. И мне очень не понравился его взгляд. За шуточками и почти дружеским общением, я забыл, каким умеет быть Хайд и за что его так ценит корона.

На секунду прикрыв глаза, фыркнул в ответ:

– Когда же?

Лестер вплотную подошёл к кровати и посмотрел на меня сверху вниз. По холодным губам скользнула жутковатая улыбка: