— Вы задержались, — Его Высочество выглядел спокойным, почти равнодушным, но я думала что это просто маска.

Ему предстоял разговор с отцом — несомненно, тяжёлый и неприятный, раз его откладывали так долго.

— Простите, Ваше Высочество, — я вручила принцу документ. — Вот. Его Светлость приложил особые усилия к подготовке.

— Его Светлость? — он чуть наклонился ко мне, не приближаясь и не глядя. — Тогда почему я чувствую на вас запах Леонарда де Рокфельта?

— Тогда почему я чувствую на вас запах Леонарда де Рокфельта? — спросил принц Каэлис Арно, не отрывая от меня взгляда серьёзных, жёлто-зелёных глаз.

— Милорд де Рокфельт тоже присутствовал там, Ваше Высочество. Мы обменялись парой слов, и, возможно, я случайно задела его плечом на выходе, — бодро ответила я.

— Помните о своей работе и не отвлекайтесь на постороннее, — процедил принц и, не удостоив меня взглядом, направился дальше по коридору.

Ну а я…

Я разумеется, последовала за ним, как самая верная личная ритуалистка.

Какой же он недовольный. Несмотря на то, что я приказывала себе не думать о произошедшем в графстве, подобное обращение задевало сильнее, чем хотелось бы. Будто после нашей близости он стал относиться ко мне с ещё большей холодностью — и от этого становилось только больнее. Словно что-то внутри меня, вопреки здравому смыслу, надеялось на похвалу, на тёплое слово, на ласку… хотя я упорно старалась видеть его таким, какой он есть, со всеми недостатками.

А он — не произнёс ни единого доброго слова, словно я исполняю какой-то жалкий минимум, а не выкладываюсь до предела каждый день, словно я не та, что уже много десяток не имела ни единого выходного.

Всё личное время — по вечерам и в короткие перерывы на еду. Только тогда, письмами, я могла общаться с Финном, разговаривать с семьёй, решать хоть какие-то свои дела. Я даже Мэррин писала, стараясь сохранить с ней хорошие отношения, и отправила пару вежливых посланий бывшему профессору Роувилю из Соронской Академии Магии. Теперь, когда я занимала почётную должность, я чувствовала что мы могли общаться почти как коллеги.

— Что вы думаете об Эларио де Рокфельте и его сыне Леонарде? — этот вопрос настиг меня врасплох, и я нахмурилась, не сразу поняв, к чему ведёт кронпринц.

Ах да… Леонард упоминал, что у его отца проблемы.

— Я никогда с ними не работала и не могу дать никакой оценки. О неудавшейся помолвке вы уже осведомлены.

Так и хотелось спросить: «А что?», — но я себя сдержала.

— Эларио де Рокфельт просмотрел ситуацию с зельем в графстве Роузглен, не заметил изменений в моём поведении — и теперь я не уверен в его надёжности, — произнёс Его Высочество низким, жёстким голосом, не оборачиваясь. — Я планировал назначить его советником короля, но не могу позволить своим людям даже малейших ошибок.

«Своим людям»?

Вообще-то королём являлся Арно Николас, а не Его Высочество, и назначать советника должен был действующий монарх. И… неужели один промах мог стоить одному из лучших людей Его Величества будущей должности?

Как вообще можно было распознать то, что произошло тогда в графстве Роузглен? У Каэлиса Арно оказалась прекрасная выдержка — он не показывал, что сходил с ума, и я сама заметила изменения лишь однажды: в коридоре, после ужина, когда он даже не почувствовал, как у него прорезались когти.

Означало ли это, что кронпринц станет жестким и безжалостным правителем — тем, кто не прощает ни единой ошибки своим людям?

— У вас есть кто-то другой на примете? — осторожно поинтересовалась я, обращаясь к его спине.

— Многие. Присматривайтесь ко всем старшим придворным. Если заметите что-нибудь важное — сообщайте мне.

Внутренняя вредность и упрямство подсказывали мне напомнить, что мне вообще-то платят за работу ритуалиста, а не шпиона, но я вспомнила, сколько именно мне платят.

Ни одна другая должность даже близко не предлагала такого дохода — в «Костях и Коронах» я не получала и десятой доли, а в других местах и того меньше. Я откладывала куда больше, чем ожидала, ведь мне платили и за сверхурочные часы, которые случались… постоянно. Учитывая, что я не тратилась ни на одежду, ни на еду, ни на жильё, копить оказалось неожиданно легко. Полтора года — и заём на обучение Финна будет закрыт, а там я уже начну откладывать и для себя.

— Мио! — спустя три дня, когда я ожидала указания отправиться к конюшням, провести ритуалы, ко мне подошёл Имир.

Я не видела брата с момента отъезда в графство Роузглен, но знала, что он проживал рядом с дворцом, в дорогих апартаментах, где часто останавливалась знать.

— Доброе утро.

— Я хотел сообщить тебе, что выплатил сумму за поместье, за этот месяц — и за следующий тоже.

Я застыла, переводя взгляд на полное гордости и достоинства лицо брата, не веря в услышанное.

Второй раз. Он заплатил за поместье лишь во второй раз за все эти годы — и не за один месяц, а сразу за два.

Деньги на погашение долга за поместье были отложены мной на конец месяца. И в отличие от образования, платить за поместье мне придётся ещё лет пятнадцать, не меньше, даже если я почти не буду тратиться.

— Ничего не скажешь? — брат явно ждал похвалы или хотя бы искреннего изумления, и в его синих глазах мелькнуло отчётливое разочарование.

А что я могла сказать? Раньше, услышав, что у него появились деньги, я радовалась. Потом — расстраивалась, огрызалась, боялась, требовала объяснить, во что он ввязался, обвиняла его.

И сейчас тоже хотелось сказать многое, но я понимала, что моя семья измучена упрёками, постоянными ссорами, отсутствием какой-либо определённости. И не стоит начинать ссору без причины.

— Спасибо, что предупредил. Я сберегу те деньги, что отложила на поместье, на пару месяцев, — наверняка это было не то, чего он ждал, но на большее я не была способна.

— Понятно, — криво усмехнулся брат. — Почему ты так одета? Камилла права — ты выглядишь, как служительница храма. Тебе не хватает денег? Я могу оплатить твой гардероб.

— Мой гардероб был выбран Его Высочеством и одобрен им же, — равнодушно ответила я.

Закрытая одежда — последнее, что меня сейчас волновало.

— Кронпринцем? — Имир нахмурился, внимательно осматривая меня с ног до головы. В глазах брата загорелось сомнение. — Ты хоть понимаешь, насколько это странно, что он утверждает твой гардероб?

— Может, он просто хочет, чтобы я за его спиной была как можно незаметнее, — пожав плечами, пробормотала я.

А ещё… ему, наверное, самому не хотелось отвлекаться на меня. Сейчас, после всего, что произошло в графстве Роузглен, мои закрытые, плотные наряды казались особенно удачной идеей.

— Хорошо, может, это и к лучшему, — в его глазах, казалось, вспыхнуло какое-то понимание. — Я отправлюсь в поместье сразу после следующего испытания. Надеюсь, Камилла в этот раз справится лучше, и обе они попадут в число пятнадцати. А ты должна поехать в следующем месяце — слишком давно ты там не была.

— Матушка отправится с тобой?

— Нет, она очень рада жить в столице, и чувствует, что род Валаре наконец-то возвращает себе прежние позиции, — Имир лучился такой гордостью, будто в этом была его единоличная заслуга. — Может, и ты когда-нибудь поймёшь, что тебе вовсе не нужно работать и пора думать о будущем. Только не расстраивай матушку в моё отсутствие.

Посмотрите только какой примерный семьянин!

Впрочем, моя ирония была неуместна. Имир действительно всегда был рядом с мамой, тогда как я всё время уезжала, была себе на уме, ничего не объясняла. Неудивительно, что матушка считает что Имир волнуется о нашей семье больше, чем я.

Попрощавшись с Имиром, я направилась к конюшням, надеясь, что карета уже подготовлена и я могу начать ритуал. Мы отправлялись в городские архивы за хартией, и с самого утра напряжение, исходившее от Каэлиса Арно, казалось, можно было резать ножом.