День прошёл, что удивительно, спокойно. Как и ночь. Реми и Риан выспросили, чтобы я вновь оставила их в изоляторе, клятвенно заверив, что уж завтра-то они обязательно пойдут в свою комнату. И я не смогла отказать. Была бы моя воля, я бы их вовсе забрала отсюда, но, увы, для того, чтобы усыновить или взять под опеку ребёнка, а тем более двоих, требовались приличные доходы или не менее приличные связи. У меня же не имелось ни того, ни другого.

Поэтому я помогала воспитанникам тем, чем могла – лечила их и старалась показать, что мир взрослых не всегда жесток. Что есть среди нас те, кто любит детей искренне и без причины.

Утром, сдав пост доктору Грассу, я поспешила к своим подопечным из бедных кварталов.

Илиас Хантер

«Они не собаки, чтобы дрессировать их», – брошенная Софи фраза всё не желала оставлять меня. Точнее, даже не фраза насторожила, а то, как она её сказала – с затаённым страхом, который тщетно пыталась замаскировать злостью.

Страх… От него её светлые глаза стали темнее, зрачки почти затопили всю радужку, и руки… Я видел, что она пыталась скрыть дрожь. А ещё сбившееся дыхание, и сбилось оно у неё отнюдь не от моей неземной красоты, хотя и интерес я её тоже заметил. Только удовлетворение от этого испарилось под натиском треклятого страха.

Сначала мне показалось, что она из тех, кто позволяет садиться детям на шею и готова прощать все их проступки, даже серьёзные, но после этой сцены, понял, что не всё так просто. Точнее, всё совсем непросто уже из-за того, что меня так и не отпустил образ испуганной девицы. Он буквально преследовал меня, то и дело, всплывая в памяти. И я, вместо раздражения, испытывал… жалость? Желание стереть этот страх из её глаз?

«М-да, Илиас, видимо, ты окончательно тронулся умом. Ведь это женщина, такая же, как и все – хитрая, беспринципная, готовая идти по головам, лишь бы получить свою выгоду…»

«Не все», – тут же возразил сам себе. – «Одри * стала исключением, так может и Софи…»

Мысль я не закончил, поднялся из-за стола, за которым сидел уже битый час, и спешно вышел из кабинета. Закрыл дверь на ключ, а потом сбежал и из приюта, несмотря на то, что мой «рабочий» день ещё не закончился.

Домой идти не хотелось. Там было тихо и невыносимо пахло лекарствами. Кажется, у меня даже вся одежда провоняла мазями, которые мне исправно поставляли. Последнее опять же заслуга Одри – она уверяла, что мазь, разработанная специально для меня её наставницей, поможет и мучительная боль пройдёт. Главное, использовать её точно по указанному графику.

График я, конечно же, не соблюдал. И на осмотры в лечебницу не ходил. И не потому, что мне было лень, а потому что… Не помогало. Поначалу я верил, что дело, действительно, в упорстве, но потом понял – будь мои магические потоки в нормальном состоянии, всё было бы отлично. А так, все эти мази и примочки – настоящая глупость.

Словом, домой я не пошёл. Доехал до центральной площади, а там, обведя взглядом толпу горожан, вечно куда-то спешащих, опустился на первую попавшуюся скамью.

По небу плыли низкие серые тучи. Привычная картина для столицы, но вот мне, прослужившему больше пяти лет на южной границе, было тошно от вечно сопливой погоды.

– Скучаешь? – рядом со мной опустился Лестер, выросший будто из-под земли.

– Следишь? – ответил вопросом на вопрос.

Хайд усмехнулся.

– Скажем так, – ушёл от прямого ответа, – мы тебя страхуем.

– Очень смешно, – посмотрев на него, криво усмехнулся. – От кого? От детей?

– Ты недооцениваешь этих паршивцев, – в глазах Лестера клубился холод, хотя при этом он тоже улыбался. Неприятный тип, несмотря на свой опыт, рядом с ним я казался самому себе сопливым мальчишкой.

Отвечать ничего не стал, лишь пожал плечами и отвернулся. Ногу прострелила боль, а мне не хотелось, чтобы он видел, как я кривлюсь от этого.

– Думаю, стоит пожаловаться Мышке на то, что ты не выполняешь все её предписания.

– Она не любит, когда её так называют, – отозвался флегматично, при этом доставая из кармана очередной пузырёк с обезболивающим зельем. Пятым за сегодня.

– Но Одри здесь нет, – усмехнулся Хайд, – как и её рычащего муженька. Да и Мышка ей идёт куда больше.

Спорить не стал, просто потому, что это бесполезно.

Помолчали с минуту.

– Что скажешь? Документы чистые?

На это раз улыбка вышла у меня уже циничной:

– Конечно. Придраться не к чему. Всё проведено так, что не прикопаешься. Но я найду зацепку, просто нужно чуть больше времени.

– Угу, – немногословно и совершенно неинформативно промычал Лестер.

Вновь замолчали.

– Можно просьбу? – произнёс поспешно, пока не передумал.

– Вполне, – отозвался Хайд, а потом добавил, – только жалованье повысить не проси.

Я усмехнулся:

– Жалованья мне хватает, просто… – запнулся, а после бросил с показным равнодушием: – Сможешь достать личное дело целительницы, которая работает в приюте?

– Подозрительная? – тут же оживился Лестер.

Я же продолжил изображать полнейшее безразличие:

– Есть немного.

Не признаваться же ему, что подозрительного в ней столько же, сколько в беспомощном котёнке? Не хочу, чтобы он придумал себе чего-то лишнего.

– Тогда достану. Вечером кто-нибудь из моих ребят доставит тебе.

– Спасибо, – кивнул.

После этого Хайд поднялся и, не говоря ни слова, растворился в толпе. Будто его здесь и не было.

Софи Вейсс

Выходной прошёл спокойно. Оббежав несколько семей и осмотрев моих подопечных, я заглянула на рынок и… Зачем-то накупила целую гору продуктов. Но и это не всё. Проспав до позднего вечера, я проснулась и отправилась к плите, готовить.

Наваристый суп, запечённые овощи, тушёное мясо, три литра компота и, совсем уж не понятно для чего, пирог с ягодами и гора сырников. Только выставив всё это добро на стол, я будто ото сна очнулась.

Да мне этого и за неделю не съесть! А может даже и за две! Чем я только думала, когда всё это готовила? Впрочем, кажется, вовсе не думала.

Спать я отправилась ближе к утру, всё ещё сетуя на порыв собственной души. Но, что удивительно, проснулась вовремя и даже не опоздала на работу. Правда, зайдя в приют, сразу же столкнулась с Илиасом. Он стоял в компании Лорен с таким лицом, будто… Не знал, как избавиться от назойливой собеседницы. А Лорен умела быть назойливой, уж я это знала наверняка.

Или мне показалось? И он, напротив, рад вниманию нашей преподавательницы? А что? Лорен красива именно той хищной красотой, которую чаще всего предпочитают мужчины. Она не теряется и не смущается, даже если допускает ошибки, и говорить может без перерыва, так что на свидании не придётся беспокоиться о том, что темы для разговора вдруг иссякнут, да и, наверняка, она умеет преподнести себя так, что за ней будут бегать, а не, как я…

Внутри что-то неприятно кольнуло, впрочем, я тут же отмахнулась, что от мыслей этих, что от тошнотворного чувства. Хотела пройти мимо, только поздоровавшись, но директор зачем-то шагнул мне наперерез и после ответного приветствия, произнёс:

– Софи, я жду вас, пройдёмте со мной.

Успела заметить, как Лорен на мгновение сжала губы в тонкую линию, после же вновь улыбнулась, и как ни в чём не бывало, бросила:

– Илиас, тогда я загляну к вам чуть позже, хорошо?

Илиас? Они уже перешли на «ты»? Быстро, однако…

И, не дожидаясь согласия, она пошла прочь, при каждом шаге не забывая вилять бёдрами так, чтобы… Директор уж точно оценил её «рвение».

Пф… Гадость какая…

Когда мы остались одни, мужчина шумно выдохнул и что-то пробормотал, слов я разобрать не смогла, после посмотрел на меня. Странно как-то посмотрел. Слишком внимательно, слишком… Слишком! Я даже понять не могла причину такого пристального внимания. Поэтому, пока он не начал говорить, спросила первая, просто для того, чтобы погасить приближающуюся нервозность: