По рядам прошёл шёпоток:

– Софи…

– Софи пришла…

– Ща чот будет…

Когда же я оказалась впереди всех, то… Снова замерла. На сей раз будто на стену налетела.

В центре круга стоял Илиас. И ладно бы просто стоял, так нет же! Он был голый! Абсолютно! То есть, штаны на нём, конечно, имелись, а вот рубашка отсутствовала. Это… Это… Это неприлично, в конце концов!

Только после этого я увидела Рафа и Крона, мальчишек из старшей группы. Они тоже были без рубашек, но на фоне мускулистого Илиаса смотрелись… Да мальчишками они и смотрелись, обычными детьми, которые с азартом кружились вокруг мужчины, бывшего боевого мага и пытались его ударить. В глазах ребят горел азарт вперемешку со злостью, и последнего с каждым неудачным выпадом становилось всё больше и больше.

Илиас же…

Ничего не делал. Вообще. Он просто стоял, сцепив руки за спиной и уворачиваясь от их ударов. И ни один мальчишеский кулак не достигал цели. Напротив, их потуги вызывали у мужчины лишь снисходительную улыбку. Мне вдруг показалось, что ещё немного и Илиас вовсе примется зевать, но… Этого не случилось.

Раф с рычанием кинулся вперёд, Илиас ловко отскочил в сторону, а мальчишка, не рассчитав собственной скорости, запнулся и полетел на пол. С грохотом и отборной руганью. Да так и замер, уткнувшись лицом в мраморную плитку.

Я тут же бросилась к нему, по пути бросив:

– Что вы здесь устроили?

Не надеясь на ответ, присела возле Рафа и заставила того посмотреть на меня. У мальчишки был разбит нос, из которого фонтаном хлестала кровь. Хорошо, пусть на фонтаном, но лилась же!

– Воспитательный процесс, – хмыкнул над моим ухом Илиас, я же посмотрела на него снизу вверх, пытаясь донести без слов, что именно думаю об этом его процессе. Но мой предательский взгляд, вместо того, чтобы метать молнии, так и норовил сползти с мужского лица на внушительные плечи и не менее внушительную грудь с идеально прорисованными мышцами. Пришлось отвернуться к Рафу, помогая тому сесть и произнести:

– Очень странный процесс.

Директор хмыкнул, понимающе так, отчего я разозлилась. Вот только больше на себя, а не на него. Сдалось мне это тело! Мне, собственно, ни одно мужское тело не нужно! Мне и одной живётся очень комфортно.

Мальчишка вытер нос тыльной стороной ладони и попытался сбежать, но я грозно крикнула:

– А ну стоять! – и он замер, явно испуганный тоном моего голоса.

Илиас же повторно хмыкнул, а после я услышала, как он обращается к Крону:

– Если чешутся кулаки, то чесать их нужно только об тех, кто тебе ровня, а не об тех, кто и ответить не может. Уяснил?

Мальчишка пробубнил в ответ что-то неразборчивое, на что Илиас громко отчеканил:

– Отвечай по форме, а не мямли.

И я, хоть и не должна была, а вздрогнула от этих слов. После же на секунду прикрыла глаза, пытаясь подавить желание вскочить на ноги и ответить на вопрос, который меня даже не касался. С тех пор, когда я должна была отчитываться за каждую мелочь, да ещё и по форме, давно минули, но воспоминания оказались слишком живучими.

Пока я боролась с демонами прошлого, Крон буркнул:

– Уяснил.

Магия отозвалась против воли, слишком поспешно, слишком резко, так что Раф зашипел от боли и этот звук отчасти привёл меня в чувство. Я усмирила силу и залечила его покалеченный нос. После же вскочила на ноги и поспешила к двери. Меня колотило и сердце ухало так, что кроме его стука я больше ничего и не слышала. Глупая реакция, совершенно ничем не обоснованная, но… Я ничего не могла с собой поделать.

Я успела выйти из спортивного зала и пройти всего-то шагов пять, как меня схватили за руку. Медленно обернувшись, увидела рядом со мной Илиаса, уже в рубашке, слава всем богам. Он улыбался вполне искренне:

– Так чем вас не устраивают мои методы воспитания?

Ничем, конечно же, и в его поступках была логика, рациональное зерно, но рассуждать я сейчас была не способна:

– Они не собаки, чтобы дрессировать их, – произнесла тихо, с едва сдерживаемой злостью.

Илиас тут же отпустил меня, и прищурился, будто пытался понять, почему я сказала именно так. Хочет разобраться в моих мыслях? Зря… Даже я не в силах побороть все свои предрассудки.

– Но ведут себя, как шакальё, – так же тихо отозвался мужчина. – Они должны хоть кого-то уважать, иначе ими будет невозможно управлять.

На слове «управлять» у меня внутри всё перевернулось и я уже открыла рот, чтобы высказать всё, что думаю о его методах, и методах всех боевых магов разом, но… Вспомнила испуганные лица Реми и Риана, и то, как они не желали уходить из изолятора, лишь бы не стать вновь мишенью для избиения.

Я в буквальном смысле слова надавила себе на горло и ответила совсем не то, что собиралась изначально:

– Вы правы.

После же развернулась и, чеканя шаг, пошла прочь, молясь всем богам разом, чтобы Илиас не вздумал пойти за мной. Сейчас я была не готова вести сколь-нибудь конструктивный диалог. На этот раз он, будто услышав мои мысли, не стал догонять меня, и я смогла спокойно дойти до палаты, где и села на кушетку, глядя в одну точку.

Близнецы поначалу оживились, но посмотрев на меня, притихли. Да так и сидели, пока я не посмотрела на них и не улыбнулась:

– Ну, кого осмотреть первым?

Мальчишки переглянулись, и Реми произнёс с небольшой заминкой:

– А-а-а… Чо там было?

– Не «чо», а что, – поправила машинально, после же шумно выдохнула и, чуть понизив голос, призналась:

– Новый директор воспитывал наших главных задир.

Нет, если отбросить мои воспоминания, то он всё сделал правильно. И даже слова подобрал верные. Что Раф, что Крон были самыми неуправляемыми воспитанниками приюта. Сколько раз нам приходилось вытаскивать их из управления стражи, я уже и не припомню. Как и вправлять разбитые носы, которые они совали куда не следует, задирая городских. А уж скольких ребят из приюта я лечила после их «шуток»… Да и кого им тут было считать авторитетом? Бывшую директрису леди Биэльс, что появлялась в приюте раз пять за месяц? Или Патрика, который и видел-то с трудом, да и передвигался, опираясь на гнутую палку? Или, может быть, Лорен? Нет, она рычала на них довольно внушительно, тут не поспоришь, но все её крики отскакивали от них, словно горох от стены. Или леди Гретхэм? Её вот боялись и старались творить гадости так, чтобы она не застала их на месте «преступления». В остальном же… Да никто из нас не претендовал на роль авторитета!

Так что Илиас прав, что не отменяло моей злости и… страха. Я боялась совсем не его, а тех воспоминаний, что так легко вернулись, стоило ему скомандовать «отвечай по форме». Неужели прошлое так и будет отравлять мне жизнь? Ведь я взрослая женщина, совершенно независящая от отца, пора бы забыть всё и идти дальше…

– Что? – пока я копалась в своих мыслях, мальчишки подошли ближе, и встали рядом со мной. Их глаза горели от предвкушения. – Побил их?

Им, как и любому другому ребёнку, очень хотелось, чтобы их обидчику досталось по полной.

Улыбка сама собой коснулась губ, и тревоги вдруг отошли на второй план. Зато вспомнилось кое-что другое… Как Илиас филигранно владел своим телом… Телом, которое совершенно не боялся демонстрировать… А посмотреть там было на что! И ведь я смотрела, что было совсем уж верхом неприличия!

Почувствовала, как на щеках расцветает румянец и поспешила ответить, лишь бы отвлечься теперь уже от других мыслей:

– Скорее они сами себя побили, – и больше морально, но этого вслух я говорить уже не стала, они всё равно пока не смогут понять. А по сути, Илиас преподнёс им самый болезненный урок – они не смогли подтвердить свой «статус» на глазах всего приюта.

– У-у-у, – протянул Реми и, тяжело вздохнув, пошёл к своей кушетке: – Меня осматривайте.

Я не смогла сдержать смеха, а после приступила к своим непосредственным обязанностям. Сначала осмотрела ребят, потом побежала в столовую, где проверила, всё ли приготовлено по меню, после, утащив в палату поднос с едой для близнецов, подождала, пока дети разбредутся по классам. Обошла всех, осмотрела головы, убеждаясь, что там не завелось никакой живности. Нет, в приюте всё было чисто, за этим следили строго, но ребята сбегали. Постоянно. И там уже то на рынке, то ещё боги знают где, могли подцепить всё, что угодно. Вот и приходилось постоянно проверять их.