И что дальше? Пойдёт жаловаться на кронпринца Левардии?

— По моим оценкам, многие из ритуалов там конфликтуют друг с другом, и я даже не знаю, находятся ли на стенах защитные эликсиры… Вы бы создали проект по полному пересмотру всех регулярных ритуалов и их совместимости, — сладко улыбнулась я в ответ.

На работника я не злилась — он, возможно, и вправду так думал, к тому же начальство наверняка давило. Но зачем портить настроение другому магу — мне — прямо перед высокоуровневым ритуалом?

Поняв, что я могу ответить и точно так же поставить под сомнение его работу, ритуалист проводил меня туда, куда требовалось. Я была оставлена одна — в комнате прямо под хранилищем, где и провела свои ритуалы. Здесь оказалось прохладно, и я поёжилась, пока ждала других придворных, почему-то ощущая в этот момент странное, почти болезненное одиночество.

Наверное, это сказывалось отсутствие резерва. Всё-таки два ритуала восемнадцатого уровня подряд — непросто даже для самых сильных магов.

— Вы выглядите бледной, леди Валаре. А ведь завтра начнутся приготовления к третьему испытанию Отбора, и вы будете присутствовать прямо во время задания, — усмехнулся ищейка, после того как меня, наконец, выпустили — спустя много часов.

За его спиной маячил скучающий Леонард, которому хартию, скорее всего, не показали. Бывший жених не заметил моего возвращения, внимательно читая... «Соронский Вестник».

Я слегка потерла виски.

Изучение хартии не должно было занять больше получаса, так что же их задержало? Обсуждали найденное? Про меня просто забыли? Или намеренно не вызывали — чтобы я не услышала лишнего?

— Вряд ли я сегодня смогу провести ещё хоть один ритуал, — честно призналась я. — Но я гарантирую вам что уже к завтрашнему дню вы не увидите и следа усталости.

Я довольно улыбнулась, гордая проделанной работой.

Но улыбка быстро померкла, когда Его Высочество, до этого проходивший мимо, вдруг остановился, вернулся и положил руку мне на плечо.

— Ваше Высочество?

— Следуйте за мной, леди Валаре, — произнёс он равнодушно. Но, пройдя всего несколько шагов, я поняла что это равнодушие было показным.

Каэлис Арно казался... невероятно напряжённым, и закрытым, настолько, что его лицо невозможно было прочесть. Запахи тоже не помогали — как и всегда, в Левардии их почти полностью глушили в общественных местах.

Сначала я подумала, что то, что он скажет, будет связано с моей усталостью, потому что он прервал нас именно в тот момент, когда волк отметил мою бледность.

— Мне нужно, чтобы вы присутствовали при разговоре через три часа. Я слышал, что у вас не осталось резерва. Для этой задачи я просто хочу, чтобы вы наблюдали за другими ритуалистами.

— За кем? — тихо прошептала я, понимая, что он увёл меня именно для того, чтобы остальные не слышали.

— За ритуалистами моего отца и моей тётушки.

Стоило ему это произнести, как мне показалось, будто даже воздух здесь, в архивах, похолодел. Значит, они нашли в хартии нечто такое, из-за чего немедленно была назначена встреча с королём и одной из Великих Принцесс.

А моё задание?.. Они ведь тоже будут наблюдать за мной.

Означает ли это, что он не доверяет своим родственникам? Или не доверяет их ритуалистам? А может... не доверяет мне?

— Вы справитесь, леди Валаре? — жёстко спросил он. — Иначе...

— Я справлюсь, — ответила я, не желая слышать, что он найдёт кого-то другого.

Не осознавая, что соглашаюсь на куда большее, чем то, о чём меня только что попросили.

Обстановка в комнате была напряжённой.

Я сидела в одном углу, напротив меня — Рон Моргрейв, который за этот месяц, казалось, постарел лет на десять, а сбоку...

Грета Даскира, которую, похоже, Великая Принцесса теперь воспринимала как «своего» ритуалиста — несмотря на то, что личные ритуалисты полагались только монарху и прямому наследнику.

Из кабинета Его Высочества доносились лишь неразборчивые, перемешанные отголоски звуков — мой ритуал смешения голосов работал безупречно. Но все трое мы прекрасно знали, кто находился внутри, и понимали, что стоит кому-то проговориться — скандала не избежать.

Рону Моргрейву я доверяла, а вот Грете Даскира — нет. Я знала, что она уже делилась информацией о Яне Арвелларе со своими племянниками сразу после его смерти.

— Не могу поверить в это! После всего, что я для тебя сделала! — дверь резко распахнулась, голос Зеновии Николетты горел болью, когда она вышла из кабинета и яростно зашагала к выходу, сопровождаемая тремя парами глаз.

— Мы должны подходить к этому вопросу с открытыми глазами, — жёсткий голос кронпринца поразил меня. Если я считала, что он холоден со мной, то с собственной тётей он казался почти... жестоким.

— И зачем бы я тянула?! У меня были сотни возможностей, тысячи, с какой стати мне поступать так сейчас?! — Не стоило, не стоило им обсуждать всё это сейчас — в присутствии посторонних.

Николас Хаул всё ещё оставался в кабинете, и таким довольным я его не видела никогда. Его шея слегка вытянулась, глаза почти светились — словно он чувствовал, что, наконец, вышел на след.

— Потому что я вернулся. Из-за Отбора. Потому что всё стало настоящим — либо сейчас, либо никогда, — ответил вместо своего отца кронпринц.

Его Величество выглядел по-настоящему расстроенным и почти не принимал участия в разговоре.

— Я бы никогда так не поступила! Арно, я отдала тебе всю свою жизнь, пожертвовала всем — просто потому, что тебе плевать! — казалось, от отчаяния она уже не могла остановиться, но, заметив нас, приказала: — Выйди!

Последнее относилось исключительно к Грете Даскира, которая тут же подчинилась, тогда как я и побледневший Рон Моргрейв остались на своих местах — нам имели право приказывать только Его Высочество и король.

Мне было искренне жаль Великую Принцессу, она действительно отдала Левардии всё — она единственная в Великом Доме Грейдис не имела семьи, с самого детства входила в состав совета, без конца разъезжала по королевству, заменяя собой короля там, где его по праву ждали.

— Нам лучше вернуться или продолжить разговор в другом месте, — разумно предложил Каэлис Арно.

— Нет, мне нужно идти. В отличие от Арно, у меня есть работа, и я не могу позволить себе пропускать её по собственному желанию, — Великая Принцесса явно стремилась уколоть короля.

И тут ищейка вышел вперёд и задал вопрос, на который, возможно, не осмелились бы сами члены королевской семьи:

— Если бы Его Величество умер, вы бы претендовали на трон наравне с кронпринцем?

Я, сидя всё там же, смотрела на них почти с ужасом, осознавая, что именно содержится в Хартии — и каким хаосом это может обернуться для королевства, если подобная информация выйдет за пределы этой комнаты.

— Я не собираюсь отчитываться о своих намерениях перед вами, — Великая Принцесса гордо вскинула голову. — Я прекрасно вижу, к чему вы клоните. Лучше подумайте о том, что предсказание о единственном ребёнке касалось лишь брака Арно и Люциллы — но не моего брата в целом.

Комната тут же погрузилась в почти звенящую, наполненную ужасом тишину, когда все присутствующие осознали, начтоименно намекает Великая Принцесса.

Прежде всего, она не сказала «нет», не отвергла идею претендовать на трон — а это означало, что такая возможность действительно существует. Выходило, что изменения в Хартии касаются не только ребёнка Его Величества, но распространяются и на самих Великих Принцесс.

— Всего доброго, — Зеновия Николетта прошла мимо меня с безупречно прямой осанкой, оставляя остальных в молчаливом ужасе осознания.

— Отец… — я едва узнала хриплый голос Каэлиса Арно. В нём не было ни привычной равнодушной холодности, с которой он обычно обращался ко мне, ни той тёплой, доброжелательной интонации, которую он использовал при общении с участницами.