Участниц действительно разделили на пары, и Селине с Барбарой достались почти незнакомые мне девушки, находящиеся в конце списков фавориток, а вот Лианне досталась… Аделаида Кейн.

Вряд ли Его Высочество желал бы подобного для одной из своих фавориток — всё-таки Аделаида стабильно входила в десятку и сама считалась вполне вероятной невестой.

Кроме того, она признавалась самым талантливым магом среди всех участниц.

С учётом того, что задание состояло в том, чтобы впечатлить комиссию талантом сильнее, чем соперница, я почти не понимала, как Лианна могла бы одержать победу. И после всего, что произошло в графстве Роузглен, после того, как все верили в их сближение… она проиграет — и я даже представить не могла, как ей, должно быть, будет обидно.

Но если Лианна выиграет — она навсегда закрепит за собой образ сильнейшей участницы, той, что способна справиться с любым испытанием, даже с тем, где казалось, фавориткой была совсем другая.

— Тамилла вчера плакала, — мама подошла ко мне и с грустью протёрла сухие глаза. Сегодня на ней был новый наряд — в оттенках серого и чёрного, подчёркивающий зверя нашего рода, пантеру, хотя сама мама ею не являлась. — Думает, что не справится. Против неё поставили какую-то леди Хис — девушку с сорок первого места.

— Против Камиллы, мама, — я сразу же проверила с кем будут мои кузины. — Тамилла обычно не плачет, да и Камилле не стоит — леди Хис ей не ровня.

— А если проиграет? Она ведь может выбыть! Где потом искать жениха?

Прямо как будто отбор закончится — и всё, жизнь остановилась.

По мне, в этом испытании моим кузинам вряд ли грозит исключение, даже в случае проигрыша. А вот в следующем — вполне возможно. Пока отсеивали тех, кто не проявлял заинтересованности, был слишком пуглив или совсем не интересовал принца.

— Если Барбара станет королевой, разве это будет не замечательно? Вы будете рядом, как в академии. А то после её замужества вы совсем перестали общаться.

Не после её замужества. Гораздо раньше — почти сразу после моего выпуска из академии, когда за мной начал ухаживать Леонард.

Мысль о том, что она будет находиться рядом с принцем, что станет его женой, оказалась неожиданно болезненной. Каэлис Арно восхищался Барбарой, её храбростью, окутывал её медовым феромоном, и, как мне казалось, проявлял к ней больше всего внимания.

Смогу ли я смотреть на это каждый день? Смогу ли смотреть на куда большее?

— Ладно, я пойду к гостям. Жалко, конечно, что ты не хочешь помочь кузинам — хотя бы с предпочтениями кронпринца.

— Мама, откуда мне знать его предпочтения? Я с ним работаю. Он мой начальник. Мы не друзья.

Так, только разделили одну ночь… однажды. Ту, которую я до сих пор не могу выкинуть из головы, ту, от одного воспоминания о которой меня сразу же бросает в жар.

— Но ты ведь видишь, как он общается с другими. Можешь посоветовать одежду, манеры. Нравятся ли ему весёлые девушки, или серьёзные? Скромные или раскрепощённые?

Я задумалась на секунду. Что объединяет Барбару, Лианну и Селину?

— Точно не скромные. Ему нравятся девушки, которые знают, чего хотят, которые обладают знаниями и навыками, каким-то жизненным опытом…

Пока я говорила, вспомнила, что он танцевал и с холодной Корой Монтрас, и с закрытой, стеснительной юной Арисой Лаэрт.

— А нет, не слушай меня, мама. Он всем типам девушек оказывает одинаковое внимание. Со всеми ласков и добр, — ободряюще сказала я.

— Каким хорошим мужем он будет Камилле или Тамилле! — мама радостно улыбнулась и отправилась к местам, приготовленным для гостей.

Да уж… не стоит, наверное, рассказывать матушке, насколько он холоден и строг со своими сотрудниками.

Сама я направилась к месту, подготовленному для принца — к высокому резному креслу из тяжёлого дерева. На принце с утра я провела множество ритуалов, тех же, что были проведены и на комиссии. Ритуал чистого взгляда, ясности сознания, удачи — всё, чтобы по возможности уберечь его от любого мухлежа.

Внутренний двор был вымощен светлым камнем, отполированным до сияния, и раскрывался в широкую залитую солнцем поляну. По краям росли стройные декоративные клёны с резной листвой, отбрасывавшие кружевную тень, высоко над ними простиралось безоблачное голубое небо. В стену у северной арки был вмонтирован крошечный фонтан — его тонкое журчание ласково наполняло тишину.

Родственники участниц собрались здесь же, на стульях, установленных на небольшом возвышении сбоку от комиссии, но располагались они не так высоко, как «трон» принца. Всех заранее предупредили, что если талант одной девушки впечатлит комиссию сильнее, чем талант другой, спорить по этому поводу нельзя — в противном случае их вежливо попросят уйти.

— Ах, как жарко. Неужели нельзя было провести испытание внутри? — жаловалась совсем старенькая бабушка кронпринца, вдовствующая королева Хонора.

Когда-то и она была победительницей Отбора — и стала идеальным выбором для короля Николаса Тибальта, деда Каэлиса, который на тот момент был кронпринцем. Брак Хоноры оказался крепким, долгим, счастливым, и народ любил своего короля, продолжившего золотые дни Левардии.

Так было всегда во время Отбора — со времён предсказания, приведшего к самому первому. Возможно, дело было в том, что принц выбирал по любви — среди высокородных, конечно, кандидаток. Тех, кто могли выдержать эту роль и действительно хотели её. Ходили даже слухи, что именно Отбор дарует Левардии безоблачное и мирное будущее.

У Арно Николаса с королевой Люциллой был такой же счастливый брак — возможно, настолько полный любви и гармонии, что они забыли не только об обязанностях, но, по слухам, и о собственном единственном ребёнке.

— А вдруг кто-то из них впечатлит нас опасными фокусами? — обеспокоенно спросила Эдель Николетта, сидевшая рядом с матерью и мягко положившая ладонь ей на плечо. — Нет, так безопаснее. Мы не хотим рисковать в такое время.

— Ты совершенно права, — вдовствующая королева покачала головой, а затем, замерев, начала… засыпать под солнцем. Спустя секунду встряхнувшись, она вновь уставилась с нежностью на свою младшую дочь. — Ах, как жаль, что граф Арвеллар погиб. Какой потрясающий был мужчина и какая опора для Арно… Но ничего, может, после этого Отбора мы устроим ещё один — поменьше, уже для тебя.

С другого конца стола за ними наблюдала серьёзная и грустная Зеновия Николетта. Казалось, будто в этой семье никого не волновало отсутствие личного счастья у самой старшей и работящей из троих детей.

— Я уверена, леди Бэар сегодня наконец-то станет первой. Ни одна из девушек не сравнится с ней. И кто такая эта Аделаида Кейн? Я такого рода никогда не слышала.

— Матушка… — Эдель Николетта совсем тихо попыталась утихомирить вдовствующую королеву.

Каэлис Арно появился буквально за пять минут до начала испытания, и вместе с ним — комиссия, которую я впервые видела вживую. В её состав входили мужчины и женщины разного возраста, большинство из которых были мне незнакомы, хотя я знала, что комиссия постоянно меняется.

Для сегодняшнего испытания, где девушки должны были продемонстрировать свои магические таланты, прибыли хорошо знакомые мне профессора из Соронской Академии Магии, включая профессора Роувиля, который приветливо мне улыбнулся, как старой коллеге и давней знакомой.

— Ваше Высочество, — Бенедикта Осс, наставница по этикету, присела в безупречном реверансе, за ней последовали куда менее грациозные реверансы остальных. Я не сомневалась, что она входила в состав комиссии на каждом этапе, оценивая поведение участниц.

— Мисс Осс, — Каэлис Арно тепло ей улыбнулся, сверкнув белыми зубами и еле заметной ямочкой на щеке, а затем повернулся к своему месту.

Улыбка медленно сползала с загорелого лица, пока он приближался ко мне. Коротко кивнув и не произнеся ни слова, он опустился в своё кресло, тем самым давая старт испытанию.