— Предлагаю отправляться туда прямо сейчас. Моя вылазка прошлой ночью оказалась ключевой для добычи информации о месте драгоценностей, и это шанс опередить всех остальных.

— Но что если за нами будут следить? — разумно предположила Наэми. — Возможно, лучше сделать это во время обеда…

— Они и так уже все нервные сегодня, завтра другие команды станут ещё более активными, всё же это последний день испытания. Но ты права насчёт слежки, сомневаюсь, что сегодня кто-то ляжет спать, как вчера… — я прикусила губу.

— Нужно отвлечь их! — дерзко предложила Тамилла. — Я отправлюсь в старые пустующие темницы и буду издавать очень много шума. Но идти нужно не одной… Жизель, пойдём со мной!

— Я не пойду, я боюсь, — ответила девушка, мелко дрожа, по-моему, скорее от холода, чем от страха. Она была настолько болезненно тонкой, что сердце разрывалось при виде её, и энергии у неё тоже явно не хватало.

Она казалась полной противоположностью своему зверю, который должен быть пушистым, толстым и меланхоличным.

— Боишься чего? Кто на тебя нападёт, призраки? Селина тебя съест?

— Может и нападут, а я такая хрупкая, что без защиты не продержусь, — жалобно ответила она, и все в комнате закатили глаза.

Одержимость Жизель и её матушки худобой замучила уже всех, главным образом потому, что делала девушку почти бесполезной, и никто не хотел её в команду.

— Хорошо, тогда Оттили! — и девушка, что обычно оказывалась в последних местах рейтинга, решительно кивнула. — Я верю в тебя, Мио, без сокровища не возвращайтесь! Пришло время показать всем, на что на самом деле способны чёрные пантеры Дженн-Беа!

— Нам-то какое дело до ваших пантер, — Наэми запустила в Тамиллу подушкой, но та ловко увернулась и исчезла из комнаты вместе с Оттили.

Стоило нам спуститься на шесть этажей от оранжереи, как что-то неведомо изменилось, но я не сразу поняла, что именно. Коридоры тянулись десятками, узкие и бесконечные, будто сами стены пытались сбить нас с пути. Каменные своды дышали сыростью, капли медленно падали с потолка, и каждый звук отдавался долгим, гулким эхом, умножаясь и превращаясь в жуткий хор. Шаги девушек становились тяжелее, дыхание сбивалось, превращаясь в короткие, тревожные вздох. Даже тихий шелест тканей юбок казался слишком громким.

Но я не видела пыли и паутины и подозревала, что это потому, что сюда пронесли сокровище, заранее готовя место для того, чтобы нас запутать. Наверняка за множеством дверей скрывались ложные драгоценности, и я убедилась, что права, когда, пройдя ещё несколько коридоров и следуя поворотам карты, почувствовала, что запахи больше не скрывались.

— Вы чувствуете? — тихо спросила Наэми, и я кивнула.

Запах, похожий на феромон Его Высочества, я уловила почти сразу, хотя он значительно отличался. Он был ещё более острым, не самым приятным, и в нём ощущалась болезненная нота. Но при этом богатство и сила этого запаха не могли не притягивать.

— Сюда, — резко сказала я, указывая на один из коридоров.

Я ничего не чувствую, — покачала головой Жизель, и даже Наэми выглядела растерянной, но они всё равно последовали за мной. Барбара промолчала, возможно, она тоже уловила этот запах.

За время работы со мной в одной команде девушки поняли, что я просто хочу победить и не поведу их по ложному пути.

Дверь, ведущую к сокровищу, мы нашли не сразу — пришлось пройти настоящий лабиринт из подземных проходов, который я не запомнила бы даже если захотела. Обнаруженная дверь оказалась массивной, дубовой, с кованым железом, на первый взгляд чрезвычайно толстой.

Но всё, конечно, не могло закончиться так просто. Нас в команде было семеро, и комиссия явно не случайно выбрала именно это число. Каждая из нас должна была работать вместе, чтобы добыть драгоценности, и именно здесь, в шаге от награды, мы натолкнулись на самую большую преграду.

В широком коридоре, ведущем к этой двери, обнаружилось множество рычагов, и я сразу поняла, что опустить нужно семеро из них. Стоило одной из нас активировать рычаг, как за дверью лёгким шумом отзывался механизм. Но стоило отпустить ручку — и она тут же возвращалась на место, не задерживаясь даже на несколько секунд.

— Нам нужно позвать остальных, — тихо произнесла Наэми, но даже если бы Оттили и Тами оказались сейчас рядом, этого всё равно было бы недостаточно.

Кора…

Та, что формально считалась нашим лидером с самого начала заявила, что не станет помогать. И я ещё радовалась тогда, что хотя бы только она одна отказалась…

— Сначала попробуйте дотянуться палками или лентами и опустить ещё один рычаг вместе с вашим.

Сколько бы мы ни мучились, сколько бы девушки ни пытались опустить больше одного рычага, даже бросая в другие ботинком, ничего не выходило. Мы кряхтели, тужились, порвали подол одного из платьев, пытаясь использовать его как ленту или верёвку, лишь бы опустить хоть ещё один рычаг. Барбара и Наэми пытались тянуть ткань, но она оказывалась недостаточно прочной, а Жизель почти не помогала и вновь дрожала, замерзая.

Я и сама раскорячилась, повисла на одном рычаге и тянулась ногой к другому, но всё тщетно, и от злости мне хотелось разнести здесь всё.

Тёмные боги!

Эти проклятые рычаги словно специально были расставлены так, чтобы нам казалось что мы дотянемся, но этого просто не происходило, и их активация требовала огромных физических усилий.

— Не получается! Мио, пойдём к Коре, она изменит своё мнение, когда поймёт, что мы близки к выигрышу, первые из всех девушек! — умоляла Наэми.

— Нет, — жёстко ответила я, делая глубокий вдох.

Я почувствовала, что запах в комнате изменился. К нему примешались нежные цитрусовые нотки, затем молочные, и ещё какие-то, едва уловимые. Настоящий букет запахов, которого здесь быть не должно.

Потому что за нами следили.

Возможно, за дверями многочисленных комнат вокруг притаилась другая команда в полном составе, ожидая нашего ухода. И у них окажется достаточно человек, чтобы активировать все рычаги.

Не позволю…

— Всё, уходим, — решительно заявила Наэми, сдувая прядку, прилипшую ко вспотевшему лбу. — Мы приведём и Кору, и остальных, и откроем эту дверь.

Я знала, что Кору они не приведут, как бы ни старались. Та и так готова была проиграть чтобы избавиться от Барбары, и теперь явно не переносила меня тоже. Как она там сказала?

«Я запомню это, Миолина, я запомню».

— Мио, пойдём с нами, — мягко произнесла Жизель, но я только покачала головой, чувствуя, как от злости и невыплеснутой энергии у меня выступили когти на руках.

Кровь Его Высочества я не пила со вчерашнего дня.

В голове звенело, зрение темнело по краям и сузилось до одной цели — красивой резной деревянной двери. Массивной, широкой, казавшейся неподъёмной. В груди разгорался горячий огонь, который, распространяясь по телу, поднимался к шее, к голове…

— Мио! — с ужасом вскрикнула Жизель Мукс, но я её уже не слышала.

Я подошла к двери и начала бить по ней. Сначала одной рукой, потом другой, вновь и вновь, чувствуя, как сдираю кожу на ладонях, но не останавливаясь. Меня подпитывал треск этой проклятой двери.

Я не чувствовала боли, не ощущала времени и пришла в себя только тогда, когда Жизель и Наэми повисли на мне с двух сторон, приговаривая: «Всё хорошо, успокойся, она уже сломана».

Дверь действительно была сломана.

А за ней нас ждал наш приз — драгоценности Великой Принцессы Клодии Гаррат.

Леди Аделаида Кейн

— Дорогие участницы, благодарю вас за участие в этом, самом тяжёлом на сегодняшний день испытании. Комиссия долго совещалась, но выбрала победительниц, и критерием решения стало не только то, кто первым добрался до реликта.

Аделаида недоумённо переглянулась со своей командой, после чего они бросили взгляды на остальных девушек, обмахиваясь лёгкими, богато украшенными веерами. Как могла команда, не добравшаяся до сокровища, быть лучше той, что добралась и забрала его?