«Не то, — подумал он отстраненно. — Других бить — не то, чужая боль всегда только чужая. Через сердце в такой черноте ее не пропустишь — заблудится по дороге к совести».

И пока Алекс чертыхался, а остальные кричали каждый свое, Илья снова замахнулся и ударил кулаком в стену. Костяшки пальцев обожгло, и чтобы закрепить результат, он снова ударил, и еще раз, и еще… Сбился со счета, когда руку снова перехватили, и насмешливый голос Сени спросил:

— Ты как концерт завтра играть будешь, чучело-мяучело? И это… Самое… Меня бить нельзя! Это Лехе для профилактики не помешает, а я — хрупенький!

Мир все еще плыл, но тьма обгоревшей крошкой осыпалась на пол и истаяла. Взгляд заметался по комнате, пока не остановился на Алексе с зеленой руной под глазом.

— Прости, — выдохнул Илья, но друг лишь качнул головой.

— А я говорил! — встрял Ромка.

— Слушай, доктор Купер, — разозлился Алекс, — ты дофига чего умного говоришь, что однажды сам от меня словишь!

— Так ловил же, — заржал Сеня. — Я в свое время вас разнимать устал, а еще родственнички!

Эта их полушутливая перепалка была настолько обыденной, настолько привычный, что поплывший от тьмы мир встал на место и зафиксировался. Илья прикрыл веки. Рука саднела из-за содранной кожи. Если сейчас ничего не предпринять, завтра распухнет, или еще раньше. Надо Николаса попросить вылечить, раз уж Рори и его сюда притащил вместе с Сеней, хотя тут, наверное, как раз-таки Сеня был за компанию. Не важно. Важно, что все они здесь собрались ради Ильи, даже остановить пытались, защитить хотели.

Не боль — это они удерживали его здесь на грани безумия, не давая свалиться в пропасть.

«А что на счет твоей собственной? — отголоском вчерашнего разговора спросила совесть. — Отдашь жизнь за друга?»

«Да, — запоздало ответил Илья. — За всех, собравшихся в этой комнате, включая малыша Рори. За родителей. За деда Айзека и его парней. Даже за Дениса, который одним своим существованием убивает меня. Да. Теперь я готов».

— Дайте зеркало, — открывая глаза, попросил Илья и, заметив недоуменные взгляды, пояснил: — Надо с богом перетереть. Не волнуйтесь — я быстро.

Демон Максвелла валялся перед экраном, на котором усталый и злой Денис кодил какую-то приложуху для смартфона. Не, у брата это дело вполне получалось, просто не злиться у него не выходило.

— Будь во мне столько Изначального Пламени, я бы тоже бесился, — прокомментировал Илья, но его продолжили игнорировать. — Ты же туда сливаешь свою тьму? Ну, после того, как трех детей пролюбил, обойтись без тьмы было просто нереально. И до этого еще из-за столкновения двух рек тоже ведь сливал, благо от тела тогда уже освободился, да? Ты, должно быть, подумал, что не в реку и ладно, потом от большого ума позволил Яме подключить Калки напрямую к Пламени, а там после и новорожденные творцы подтянулись. Выгорание как стоп-кран задумывалось, да? Чтобы они, хапнув отравы побольше, с простыми людьми ничего не сотворили? Хреновый ты инженер, ничего не скажешь, хотя у меня вот вообще идей нет, чего еще с тьмой божественной можно было сделать. У Сарасвати, судя по всему, еще хуже с этим.

Какое-то время демон молчал, как будто ждал новых аргументов, которые он легко бы разбил, но их не случилось.

— И где ж такое услышал, глазастенький мой?

— Догадался, — он пожал плечами и не удержался, чтобы не поддеть: — Мя-а-агкий, но догадливый.

Лавовые пузыри взорвались с недовольным выдохом. Так вздыхал их кот Чешир, когда тому в разгар шалости не давали укусить руку.

— Ну, допустим, допустим… А трое детей почему?

— А что если Калки приемный, то мы его не считаем?

На такое демон не просто обернулся, подскочил и всплеснул лапами.

— Как это не считаем? Считаем! Все мои! И неравномерные, и равномерные, и избранные, и пролетевшие! Никого не дам! Жадный я! Жадный!

— И я жадный, — Илья улыбнулся и протянул руку: — Может, объединимся?

В ответ множество лавовых лап обхватили его ладонь и радостно затрясли.

Конечно, сразу договориться у них не получилось, но они больше торговались, чем спорили. В итоге демон Максвелла выставил обязательным условием то, что ни Илья, ни те, кто будет ему помогать, без разрешения демона никому ничего физически сказать не смогут. Илья, в свою очередь, просил «огневую» поддержку, конкретно сейчас в виде амулетов для операции, которую он собрался провернуть. Ну и потом, если понадобится, снова подобными финтиклюшками чтоб снабдили. От ничтожности запроса рыжий расчувствовался и пообещал найти кое-чего для Ильи лично, но что именно уточнять не стал, а Илья не стал расспрашивать — мучать себя надеждами больше не хотелось. Пусть уж лучше потом сюрприз будет.

Никто из собравшихся в комнате не ушел, даже Рори и Николас терпеливо ждали сидя на принесенных из кухни табуретках. Это было даже хорошо, потому что, создавая свой план, он на них рассчитывал так же, как и на ребят из группы, и порадовался, что не ошибся.

— Ну что, команда мечты, — убирая руку от правого глаза, спросил он, — готовы навести суеты на оба мира сразу?

— Всегда готов! — радостно откликнулся Сеня и поднял руку.

Остальные, пусть и не так весело, а кто-то и вовсе со скептичным выражением на лице, но тоже подняли.

— Хорошо. Но демон Максвелла потребовал для каждого участника соблюдение неразглашения информации, любой. Поэтому он сейчас создаст нам всем амулеты, благодаря которым мы получим защиту как от векшской магии, так и от огненной, но бонусом будет «Silentium». Так что если кто-то с этим не согласен…

— Давно бы уже ушел, — закончил за него Николас. — Я так понимаю, для амулетов нужна небольшая личная вещь, в идеале с камнем?

Илья кивнул. Народ по одному подходили и отдавали ему кто печатку, кто серьгу, Рори и вовсе брелок со знакомым логотипом DM положил. Все, кроме Шанкьяхти-хи.

— Шана?

— Я? — хлопая ресницами, изумилась векша.

— Да ты в первую очередь должна через эту клятву пройти, — хмыкнул Сеня.

Рори рассмеялся.

— Так! — сдирая с шеи гайтан с камнем, пригрозила Шана: — Тебя просто покусаю, а мелкого слопаю! Вот разберемся с делами и точно слопаю!

Илья собрал полученные сокровища на зеркальце пудреницы, одолженной у Наташи, и вместе с остальными стал наблюдать, как поверхность темнеет, а затем сквозь него проступает огненный коготь, касается ближайшего к нему кольца, и от того кругами по воде расходятся мелкие хитросплетенные руны. Действо длилось несколько минут, после тьма разом схлынула, не оставив после себя ни намека на произошедшее, не считая побрякушек, ставших самыми настоящими сокровищами.

Подцепив брелок, Илья кинул его в мальчишку и сказал:

— Рори Джей Нилан! У тебя простое, но очень ответственное задание! Ты должен найти Мигеля Фернандеса и уговорить его связаться со мной вот буквально прямо сейчас.

— Какой мудак придумал похмелье? — прижимая к голове замороженные овощи в веселой зеленой упаковке, простонал Алекс.

— Сдается мне, что тот же самый, который напился вчера до поросячьего визга, — ставя турку на огонь, меланхолично предположил Илья.

Они вдвоем сидели у Сени на кухне, где еще вчера шумела вечеринка — отмечали какое-то большое круглое число у нового сингла, записанного в честь выздоровления фронтмена. Было бы странно, если б не собрал — фанаты ждали этой чудесной новости, пусть на вокале все еще оставался Илья. Вот друзья группы и близкие знакомые тоже скучали и требовали к себе внимания, а заодно алкоголя и зрелищ, и их совершенно не волновало, что сам Сеня еще долечивался в Нью-Йорке и на попойке появиться никак не мог.

Илья к ним тоже не присоединился. Не потому, что творческие победы или приятели его не интересовали, просто у него, как в старом советском фильме, имелся свой наряд вне очереди. И пока остальные веселились, он пытался пробиться к «черному человеку», разнарядку на которого выдал демон Максвелла за недавнюю помощь с амулетами. Конечно, по такой размытой формулировке подобраться к этому «черному» никак не получалось, потому что не находилось ни единого события, должных привести к желаемому результату. В общем, только сому зря потратил. Они с бабушкой, конечно, наловчились использовать инсулиновые шприцы, оттого сок Золотого Лотоса расходовался экономно, и если колоть до погружения в вероятности, то и после вызывать Илье реаниматологов не требовалось. И все равно он сейчас выглядел не лучше Алекса, бухавшего всю ночь как не в себя, разве что голова у Ильи не болела.