— Прибыли! — карета резко остановилась, и несчастный стражник чуть ли не готов был вынести меня на руках, но я тут же шикнула на него.

— Я могу идти, просто подставьте плечо, — попросила я, чувствуя, как сильно кружится голова. Попыталась обернуться назад, к Имиру, и едва не потеряла сознание.

— Держитесь, леди Валаре! — Стен обхватил меня под мышку и буквально повёл, почти понёс к лестнице, с которой уже спускались несколько взволнованных слуг. — Срочно позовите целителя!

Стены мелькали перед глазами, как и встревоженные лица придворных, на глазах у которых тащили избитую меня.

— Имир…

— Его отправят в ваши покои до выяснения всех обстоятельств, леди Валаре.

Только доберусь до него…

— Мио! — вопль матушки едва не оглушил меня. Она тут же подлетела и попыталась выдернуть меня из рук Стена, но гвардеец оказался неожиданно настойчивым и сильным.

— Не трогайте её, леди Валаре, я доведу её до целителя! — сурово произнёс он, и это возымело действие.

Но матушка тут же расплакалась. Её красивое, почти не изменившееся с возрастом лицо скривилось от боли и страха, чуть подведённые губы задрожали.

— Мио… Как же так, доченька, кто же…

— Те, у кого Имир занял денег или обманул, мама! Трое человек. И не вздумай никуда выходить, иначе и на тебя могут напасть! — с неожиданной силой рявкнула я и почувствовала, как на кончиках моих пальцев проступили когти.

То есть сейчас ты проснулась, глупая пантера?

Меня буквально трясло от злости, волнения и чувства, что произошло что-то ужасное, но все вокруг решили, что это всего лишь последствия избиения. Целительница тут же уложила меня и приказала не двигаться, а затем столь же решительно обратилась к матушке, всё ещё мечущейся рядом и бормочущей одни и те же слова дрожащими губами:

— Имир не мог… Имир не мог…

— Вот! — целительница протянула матушке успокоительную настойку и усадила её в кресло, а сама вернулась ко мне и осторожно спросила: — Можете спрятать свои когти?

Я покачала головой — никакого контроля над зверем у меня не было. Единственным, кто хоть как-то помог мне в прошлый раз, был Его Высочество.

Его Высочество прибыл через пятнадцать минут, врываясь в комнату без стука, и целительница заметно вздрогнула, тут же поклонившись.

В это время я сама… проваливалась в сон. Матушка на соседней кровати уже спала, сражённая успокоительной настойкой, такой же, какую влили и в меня. Целительница, несмотря на то что ей не рекомендовалось прикасаться ко мне, верила, что я её не трону, и так и вышло.

Я чувствовала, что контролирую себя вполне неплохо, но поняла, что это не так, когда у меня начали проступать удлинённые клыки. Возможно, рядом со мной действительно небезопасно находиться?

Такой злой я не была, наверное, никогда. Добраться бы только до Имира...

— Леди Валаре, — кронпринц широкими шагами пересёк комнату и уставился на меня потемневшими, полными ярости глазами. Казалось, он и сам готов был обратиться прямо сейчас, но, в отличие от меня, умел держать себя в руках.

Интересно, что он сейчас видел перед собой? Скорее всего — бледную избитую девицу с торчащими клыками и когтями.

— Оставьте нас, — приказал он гвардейцу у входа и целительнице, которая тут же вылетела из комнаты. Прогнать мою спящую матушку он не мог, как бы ни хотел.

Мы остались в вязкой, тягучей тишине, не отрывая взгляда друг от друга.

О чём он думал в этот момент?

Я сама думала о том, что он заполнял собой всё пространство комнаты. Словно рядом с ним исчезал весь кислород, грудь стягивало, и мне хотелось… слишком многого. В том числе прогнать его, сказать, что со мной всё в порядке и Его Королевскому Высочеству не стоит тратить своё драгоценное время лишь для того, чтобы ещё раз напомнить мне, насколько глупо я, на его взгляд, себя вела.

Но ещё… я думала о том, что он пришёл почти сразу, как только ему доложили, что я вернулась и что у меня проблемы. Он оторвался от всех дел, возможно, даже от свидания с Барбарой, и явился навестить своего проблемного личного ритуалиста.

— Миолина, — повторил он очень тихо.

Теперь, когда в комнате никого, кроме меня и спящей матушки, не было, он медленно подошёл к моей кровати и присел рядом на стул, где совсем недавно сидела целительница. Я скосила на него правый глаз и попыталась подняться, но была остановлена холодным приказом.

— Лежите.

Ну, буду лежать, раз приказывают.

Вообще-то дурман от лечебных и успокаивающих настоек раздражал меня до невозможности — я хотела вскочить, найти Имира и выбить из него всю дурь, а заодно спросить, насколько глубоки наши проблемы. Но вместо этого едва могла оторвать руку от кровати, и гнев, бурлящий в крови, лишь способствовал частичной трансформации.

Моя правая рука была поднята с величайшей осторожностью Его Высочеством, и он начал медленно задирать рукав, внимательно рассматривая синяки, которые уже частично зажили.

— Кто это сделал, Миолина? — спросил он спокойно, проводя кончиком пальца по самому большому синяку.

На миг мне захотелось всё ему рассказать, но потом я поняла, что правда может обернуться огромными проблемами для Имира. И как бы сильно я ни хотела накричать на брата, а может, даже побить, сдавать его я не собиралась. Мы — семья, клан.

— Я всё равно узнаю. Думаете, оставлю виновников безнаказанными? Они уже в башне, их допрашивают капитаны гвардии.

— Я сама ничего не знаю, — хрипло ответила я. — Главное… не наказывайте Стена Эшли. Нас там было восемь человек, и он справился со всеми, сделал всё правильно.

Глаза мужчины сразу же сузились, челюсть напряглась, и он издал недовольный смешок, словно не мог поверить в то, что я сказала.

— Думаю, он сможет рассказать мне куда больше, чем вы.

Я промолчала, понимая, что уже сказала слишком много и не желая будить матушку.

Интересно, если бы она проснулась и увидела кронпринца, сидящего рядом со мной, склонившегося и изучающего кончиками пальцев ямку на локте, кожу, покрытую синяками, что бы она подумала?

Оставив мою руку, кронпринц наклонился ближе к лицу — чувственные, безупречно вылепленные губы оказались совсем рядом с моими, а жёлто-зелёные глаза сегодня были темнее обычного.

— Хотел бы я почувствовать то, что вы сейчас чувствуете, — произнёс он.

О чём он? Ах да, запах…

Пальцы скользнули к моему подбородку, осторожно обвели его, почти задумчиво, и кронпринц наклонился ещё ближе. На секунду меня бросило в жар — показалось, что он поцелует меня прямо в клыкастое лицо.

Если попытается — я очень сильно покусаю его.

Мне хотелось этого…

Вместо поцелуя мужчина резко отстранился, потянулся к сапогу, и прямо перед моим лицом сверкнул в свете кинжал. Я вздрогнула, отшатнулась, и в тот миг Его Высочество зло сверкнул глазами.

— Не сходите с ума. Я никогда не причиню вам вред.

Разве что словами…

Впрочем, моя реакция — это только мои собственные проблемы. Не стоит влюбляться в собственного начальника, а потом страдать от того, что он ведёт себя как начальство.

Одно резкое движение кинжала — и драгоценная кровь потекла по его запястью. Каэлис Арно мгновенно прижал меня к себе, подняв мою голову.

Я коснулась надреза осторожно, языком, зная, что клыки наверняка болезненно давят на его кожу, но стоило сделать первый глоток, как все мысли о том, чтобы не ранить его, исчезли. Я впилась губами в запястье, не замечая, как клыки исчезли, и, присасываясь к крови, что заменяла мне место силы. Пила жадно, быстро, отчаянно, громко простонав, чувствуя, как обжигает всё моё нутро.

— Вот так… — хриплый шёпот сквозь дурман в голове.

Горячий, вязкий, засасывающий, почти такой же, что я испытывала в графстве Роузглен.

Я и сама не заметила, как исчезли клыки и когти, как вернулась сила в ослабевшее тело, как отчаянно я прижимала к своим губам его запястье, почти урча от удовольствия. Все процессы внутри моего тела мгновенно ускорились, включая регенерацию.