Женщина нарочито громко вздохнула, поднялась со своего места и сделала пару шагов в мою сторону. Остановившись, поправила аккуратные очки, что сползли ей на нос и почти ласково произнесла:

– Я понимаю, вам их жаль, но, к сожалению, мы не в силах помочь всем. Поэтому приходится запасаться равнодушием, как бы бесчеловечно это не звучало. Мальчикам нужно смириться с новой жизнью, нужно научиться выживать без постоянной помощи взрослых, без вашей помощи…

Она смотрела на меня так, будто понимала. Будто точно знала, что именно я чувствую, вот только… Вряд ли она, да и кто-то ещё догадывался о том, что творилось в моей душе. Позволить им привыкнуть? Запастись равнодушием? А если я не хочу этого? Если единственное, о чём я мечтаю – подарить этим брошенным детям хотя бы каплю любви? Ту нерастраченную любовь, которую мне было больше некому отдать?

– По глазам вижу – вы со мной не согласны, – леди Гретхэм усмехнулась и покачала головой. – Дело ваше, я хотели лишь предупредить вас.

– Не стоит, – ответила сухо, растеряв перед воспитательницей весь благоговейный страх. – Я сама решу, как мне вести себя с детьми.

Я развернулась и вышла в коридор, где постояла лишь пару секунд, после же направилась к кабинету директора.

Сердце стучало с такой силой, что я даже не слышала звука собственных шагов, а ещё… Почему-то хотелось плакать, хотя я была уверена, что уже выплакала все слёзы. И вообще, думала, что сильная и независимая, способная отстаивать своё мнение, на деле же я оказалась вовсе не такой…

У нужной двери я замерла лишь на мгновение, после постучала и, услышав разрешение, вошла, чтобы тут же столкнуться с недоумённым взглядом Илиаса.

– Эм… а вы что тут делаете? У вас же выходной…

Махнув рукой, сразу перешла к сути:

– Простите, Илиас, но нужно что-то сделать со старшими ребятами. Они продолжают обижать малышей и те… – тут я запнулась, не зная, говорить ли всё, как есть. Впрочем, терять было уже нечего, поэтому я закончила: – И те сбегают из приюта в город.

Выпалив всё это, я замолчала, тяжело дыша. Не знаю, на что я рассчитывала, и почему вдруг решила, что мужчина, бывший боевой маг, сможет понять меня, но… Илиас медленно поднялся из-за стола и тихо, угрожающе даже, произнёс:

– С первого раза не поняли, значит?

Судя по тому, какая решимость зажглась в его глазах, он прямо сейчас был готов идти к ребятам и…

– Не поняли, – прошептала, делая шаг вперёд и преграждая ему путь, – но наказывать их за это бессмысленно. Они лишь обозлятся, и всё равно найдут возможность отыграться на тех, кто слабее.

Мужчина посмотрел на меня, прищурился и спросил:

– И что вы предлагаете?

Действительно, что? Я растерянно взмахнула ладонью, помолчала, и ещё тише ответила:

– Не знаю…

Илиас усмехнулся. Я даже не обиделась, увидев усмешку на его губах. А после он вовсе сделал несколько шагов, обогнул стол и оказался рядом со мной. Слишком близко, чем того требовали приличия и правила.

– Хорошо… – выдохнул, пристально глядя на меня, – что я знаю.

И подмигнул. Вдруг превратившись в юного парня, в которого, ненароком, можно было и влюбиться…

Илиас Хантер

Она стояла напротив меня такая… Раскрасневшаяся, с блестящими глазами и чуть приоткрытыми губами. Обострённое чувство справедливости делало её ещё краше, так что здравый смысл, который временами подавал голос и дельные идеи, при виде Софи куда-то пропал. Вместо себя прислал странное желание. Хотя, вовсе не странное, естественное даже – хотелось притянуть её к себе и поцеловать. Я даже готов был получить после по лицу…

Уже сделал шаг, представляя, как почувствую вкус её губ, как смогу утонуть в ощущениях, как… Остановился. Сжал руки в кулаки и на секунду прикрыл глаза. Ну и мысли у меня, однако…

Вместо того, чтобы выполнить своё желание, ответил, что знаю, как исправить старших ребят. И слова мои были не пустой бравадой, а чистой правдой.

На самом деле, идея была вовсе не новой. Нас учили по такой же системе. Не каждый, кто попадал в академию на боевой факультет, мог похвастаться тем, что его отберут в один из особых отрядов. Брали лишь лучших из лучших.

Отрядов было несколько – элитники, те, кто входил в ближний круг короля, его личная охрана, отряд зачистки, отряд по особым поручениям и теневики. О том, чтобы попасть к элитникам, мечтали все, но такая привилегия была доступна лишь тем, кто имел великолепную родословную и кристальную репутацию. Теневики почти из этой же когорты – к ним брали только тех, кто смог пройти многочисленные проверки.

Отряды зачистки и по особым поручениям были тем местом, куда мог попасть каждый. Дело было за малым – проявить себя лучшим образом, что в учёбе, что в физической подготовке, что в магии.

К тому же, у меня остались связи, так что не составит труда выбить пару-тройку мест для приютских воспитанников. Дело за малым – заинтересовать этих шалопаев, чтобы они, вместо издевательств над младшими, направили свою энергию в нужное русло.

Этот план я и изложил Софи, пока она смотрела на меня своими огромными глазами. Глазами, в которых больше не было ни настороженности, ни страха. И это меня, почему-то, несказанно радовало.

– То есть, – спустя несколько мгновений тишины, заговорила целительница, – вы готовы выбить им места в одном из отрядов?

– Не всем, – взмахнул рукой, – только тем, кто будет усердно заниматься, и соблюдать дисциплину. Если я правильно понимаю, то в большинстве своём, у этих детей нет будущего, и они встают на кривую дорожку только потому, что им нечего терять. Я же хочу дать им шанс, а уж как они им воспользуются, это их дело. К тому же, после моих тренировок у них вряд ли будут оставаться силы на то, чтобы донимать малышей.

Подмигнул Софи, отчего она залилась краской, и сделала шаг назад, желая увеличить расстояние между нами. Мне её манёвр не понравился, но… Не держать же её возле себя силой?

– Вы будете их тренировать? – спросила с удивлением.

– Предлагаете доверить эту миссию Патрику? – ответил вопросом на вопрос.

Вспомнив сторожа, который имелся тут, в приюте, я не смог сдержать ухмылки.

– Нет, но, – она отвела взгляд и тише добавила, – ваша нога…

Точно… И как я умудрился про неё забыть? Может дело в том, что после чудесного лечения этой милой девушки, я вовсе забыл о боли?

– У меня есть вы, – ответил просто, вновь наблюдая за тем, как румянец на лице Софи стал гуще.

Мне нравилось, как она смущалась, и как злилась, и, вообще… Оборвал себя на этой мысли, потому что дальнейшее могло прозвучать слишком опасно. Слишком, даже для меня.

– Тогда, – девушка сложила руки на груди и сделала ещё один крохотный шаг назад. – Тогда вы должны принести мне назначение, выписанное тем целителем, который вас наблюдает.

– Это ещё зачем? – прищурился, делая широкий шаг вперёд и вновь оказываясь рядом с девушкой.

– Затем, – произнесла она, упрямо задирая нос, – что такой длительный эффект после лечения может быть лишь в первый раз. Скорее всего, после повторной процедуры боль вернётся гораздо раньше, чем вы будете на это рассчитывать. Для вас важна комплексная терапия, а не только возможность снять болевой эффект.

Такими темпами, если я сведу Софи с Одри, пить мне зелья вместо завтрака, обеда и ужина, и даже вместо полдника.

Решил схитрить:

– Вы же целительница, вот и назначьте мне новое лечение.

В глазах девушки блеснул угрожающий огонь:

– Это не смешно, – строго отрезала она, словно разговаривала с мальчиком-подростком. Впрочем, мальчишкой я себя и чувствовал. Отсутствие боли, будто сделало меня совершенно другим человеком. – Вы должны продолжать лечение, не отменяя никаких лекарств. Только так вы сможете выздороветь.

Я ослышался?

Улыбка пропала сама собой, как и игривое настроение. Выздороветь? Это прозвучало, как плохая шутка, или форменное издевательство. Если бы дело было только в том, чтобы принимать все зелья по расписанию, то я, может быть, и делал бы это. Но и я, и Одри, и все те целители, которые занимались моих лечением, прекрасно знали, что ни о каком выздоровлении не может идти и речи.