— Нервничаете? — Николас Хаул улыбнулся, заметив мой кивок. Его цепкий взгляд не отрывался от моего лица, и я ответила ему ехидной улыбкой.

Он никогда не говорил что-либо случайно, каждое его слово было провокацией, обращённой ко всем, включая самих венценосных особ. Похоже, когда его нанимали во дворец, ему выдали негласное разрешение на это поведение — если только оно способствовало расследованию убийства.

Что удивляло меня, так это его стремление вовлечь меня в расследование. Он делился со мной информацией, даже несмотря на явное недовольство принца.

— Вас не задевает отношение Его Высочества? — ищейка шагнул вперёд и хищно втянул воздух, словно стараясь прочесть меня по запаху. — До недавнего времени он был с вами почти груб, а теперь вдруг всё переменилось. Но, думаю, это продлится недолго — будто ему стыдно. Не похоже это на обращение к уважаемому придворному.

— Как же вы любите острые вопросы, стремясь вызвать эмоции у собеседника, — я показательно не расстраивалась, продолжая улыбаться. — Лучше скажите сразу, какая у вас идея, и если я посчитаю её благоразумной, я и так вас поддержу.

— Что же вы, леди Валаре, такая невозмутимая? По вашему лицу и не скажешь, что вы чувствуете.

Это его заявление явно не требовало никакого ответа.

— Скажите мне, что вы думаете о своей подруге — леди Аделаиде Кейн?

Я пожала плечами.

— Я бы не назвала нас подругами. Мы были хорошими знакомыми в академии. Аделаида сдала базовую квалификацию на год позже меня и считалась очень талантливой студенткой, когда мы учились вместе. И она — единственная среди девушек того года — осталась, чтобы получить полную квалификацию.

Судя по его разочарованному лицу, ничего нового я ему не сказала.

— А что насчёт вашей настоящей подруги? Леди Барбары ле Гуинн?

Я хмыкнула:

— Вы подрабатываете в комиссии по Отбору или расследуете убийство?

— Она находилась там, рядом с лавкой «Морр и Сыновья». Именно в этой лавке был покупатель, который принёс сигары Флор де Савиньяк в летнюю резиденцию графу Арвеллару. Сигары, которые всегда предназначались для Его Величества.

— Она даже не заходила в лавку, я наблюдала за ней в тот день. Почему бы вам не расследовать тех двух мужчин, что пристали к Барбаре потом? Возможно, они думали, что она что-то видела. А покупатель… кто он?

— Мы уже проверили всех. Покупатель очень надёжный, он приносил эти сигары королю много лет. Магии у него нет. К тому же я допросил его — и не думаю, что он врёт.

— А вы чувствуете ложь? — я наклонила голову.

— Чувствую. Это можно так назвать… И ещё я чувствую особое внимание тех, кого подозреваю, иначе меня бы не пригласили сюда.

Он смотрел пристально, так, будто считал, что я должна опасаться его — должна бояться тех тайн, которые он может узнать обо мне.

— Так что, вы не боитесь, леди Валаре? Каждому есть что скрывать…

— Что здесь происходит? — голос кронпринца обрушился на нас ледяной водой, и я даже вздрогнула — настолько тихо он подошёл, и теперь стоял прямо за моей спиной.

Зачем так пугать?!

— Ничего, мы просто беседовали. Я спрашивал леди Валаре о её подругах в академии, о леди Барбаре ле Гуинн.

— Вы подозреваете Барбару? — кронпринц нахмурился, словно ему не понравились эти слова, и это неожиданно сильно царапнуло по сердцу.

Похоже, он и правда был серьёзен по поводу Барбары. А я… я даже не знала, почему она теперь не хочет со мной разговаривать, почему так зла.

— Я подозреваю всех, даже вас и леди Валаре, — пошутил ищейка, но морщинка между бровей Его Высочества не исчезла — он всё так же волновался о Барбаре. — Все готовы?

— А кто сегодня идёт с нами в игровой дом?

— Герцог де Вьен, Леонард де Рокфельт, лорд Вал-Миррос и лорд Питер Тейн.

Леонард, слава богам, пока со мной не разговаривал — держался в стороне, но постоянно внимательно наблюдал, причём следил не только за мной, но и за Его Высочеством.

Однако Каэлис Арно был слишком занят разговором с ищейкой, и со временем подозрительность Лео немного ослабла. По крайней мере, он больше не пытался открывать передо мной дверь кареты или помогать с подъёмом по лестнице — явно понял, что я больше не желаю с ним общения, а тем более — его прикосновений.

Я всё ещё помнила его слова, сказанные тогда, во время третьего испытания. Он намекнул, что не оставит этого просто так, что видит, как со мной что-то происходит… как и с Его Высочеством.

Но я не собиралась вязнуть в этих мыслях и тем более — позволять себе допросы от бывшего жениха. Если я решила доверять Его Высочеству, значит, должна надеяться, что он сумеет уберечь мою репутацию. Сама я ни за что не выдам свои эмоции.

— Не думал, что тебя хоть когда-нибудь оторвут от маминой груди и допустят до совета, — шутил лорд Тейн, стоя рядом с Леонардом, пока все ожидали Каэлиса Арно, занятого последними вопросами с лордом Крамбергом у входа во дворец.

Я уже сидела в карете, зная, что кронпринц не тронется с места, пока я не окажусь внутри, и не желая никого задерживать. И только теперь вспомнила, откуда мне было знакомо имя рода Питера Тейна.

Как и многих аристократов, я изредка встречала его на балах — в далёком прошлом, когда род Валаре ещё не был связан со скандалами, а я сама считалась одной из самых завидных невест королевства. Но со мной он мало разговаривал, зато постоянно ввязывался в драки с Леонардом, и именно на это чаще всего жаловался мне мой бывший жених.

Они считались заклятыми знакомыми-врагами с самого детства, и их отцы точно так же недолюбливали друг друга.

Похоже, горячность юности слегка поутихла — сейчас они не дрались, но близкими друзьями не стали, и не зря ищейка считал, что они принадлежат к разным коалициям. Никто из присутствующих четверых не дружил друг с другом, и, вероятно, все они мечтали занять место Яна Арвеллара.

— Ты забываешь, что мой отец всегда был на хорошем счету у короля, — глухо ответил Леонард, по какой-то причине посмотрев на меня.

Я сделала максимально спокойное и доброжелательное лицо, наблюдая, как к нам приближались Его Высочество и Николас Хаул.

— Все знают, что ты не ровня своему отцу и тебе нельзя доверить ничего ответственного. Два года назад ты уже пытался выступить в роли посла, и нам до сих пор приходится извиняться перед представителями Тарувана за то, что ты соблазнил фаворитку их короля.

Сохранить невозмутимость оказалось куда труднее, чем я думала — теперь к разговору невольно прислушивались все.

Лорд Вал-Миррос, судя по всему, уже знал об этом скандале и только фыркнул в свои пышные усы.

— Я изменился, Питер. Мы здесь по приглашению Его Высочества — веди себя прилично, если хочешь хоть какую-то карьеру при дворе.

Лорд Тейн громко хмыкнул и обернулся ко мне:

— Что же вы, леди Валаре, не станете его защищать?

— Я не совсем понимаю, о чём вы, милорд.

— В прошлом вы не раз уверяли меня, что Леонард никогда бы не мухлевал в карты и не стал бы пользоваться нечестными приёмами в поединках. Хотя сами прекрасно всё видели.

Моя любовь к Леонарду была слепа — я помню, как даже писала письма знакомым профессорам в Академии, убеждая их, что слухи о плохом поведении Леонарда, который тогда завершал полную квалификацию, — неправда.

— Это было так давно. И грязными приёмами тогда баловались многие, — ответила я радушно и спокойно, но с лёгким намёком. — Честно говоря, я не помню этого, лорд Тейн. Сейчас я на работе.

К этому моменту Его Высочество окончательно подошёл, и все посторонние разговоры, как мне показалось, прекратились.

Но когда Леонард проходил мимо меня к кронпринцу, я услышала, как он тихо сказал:

— Это не правда, Мио. Она сама меня соблазнила.

А мне почему-то вспомнилась его соседка Жакка… и то, как её мать ожидала от Леонарда предложения для дочери.