Леонард всё так же продолжал говорить «спасибо», повторял, какая я красивая, какая у меня идеальная кожа, пока целовал мои губы, челюсть, шею, плечо, с которого он уже стянул моё платье…

Кап… кап…

Кровь крохотными каплями стекала на мозаичный пол этого богатого здания, но я не разжимала кулаки, понимая, что если сделаю это, то сдамся окончательно. Платье оставалось моей единственной защитой, и теперь оно болталось где-то в районе талии. Язык моего бывшего жениха скользнул длинным движением по моей шее, и его ладони легли на уже обнажённую спину, прижимая меня к себе.

Он делал возбуждённые выдохи, вжимая меня в своё каменное тело, к твёрдой плоти, оттягивавшей его брюки. Его запах был невыносим, он давил и требовал подчинения.

Я всхлипнула, и в тот же миг он, наклонившись, впился зубами в мою холку.

Дальнейшее я запомнила лишь отрывками.

То, как оттолкнула Леонарда так сильно, что он отлетел к стене, сполз на пол и поднял на меня глаза, полные неверия.

То, как упала сама, тут же обращаясь, и мир в одно мгновение сменил очертания. Бешеные вибриссы двигались в воздухе, словно змеи, подмечая всё — местонахождение Лео, треклятой Хоноры за дверью, каждого, кто находился в этом доме, в то время как чувствительный нос охватывал неестественные жжёные нотки неизвестной травы, перемешанные с кровью.

Я страшно зарычала, ощущая, как сгибаются люди за дверью, не выдерживая давления моего феромона. А затем, оглядевшись, выпрыгнула из здания через окно, прямо со второго этажа, приземлившись на четыре лапы и не чувствуя боли от осколков, лишь слегка разодравших мне бока. На когтях застряли клочки одежды Леонарда, возможно, вместе с каплями его крови.

В темноте ночи я ощущала только один запах.

Родной, сильный, такой манящий.

Ночной лес казался потрясающим, чистым, прохладным и уютным. Я втягивала этот воздух своей огромной пастью, пила его вместе с отдалённым феромоном Его Высочества, который смогла уловить на расстоянии, ранее казавшемся мне невозможным.

Сердце громко билось в широкой груди, пока лапы быстро перебирали холодную землю, почти не касаясь её, и я ощущала, будто лечу.

Длинные вибриссы чуть задерживались в воздухе при каждом высоком прыжке, улавливая малейшую пылинку и направляя меня, подсказывая путь… пока я не оказалась прямо перед ним — крупным, полностью обращённым льорканом, который, похоже, поджидал меня. По крайней мере, он не был удивлён моему появлению и продолжал то же занятие, что и прежде, — методично очищал пойманного ранее кролика от шкуры.

Я поприветствовала Каэлиса лёгким, почти неслышным мурчанием, ощущая, что хочу только одного — этого мужчину. В этот миг для меня не имели значения недомолвки, я забыла про Барбару и про то, что он, возможно, хотел бы видеть здесь другую.

Он тихо заворчал, но я знала, что он прекрасно понимает мои желания. Его феромон, острый и жаркий, чуть сладковатый, с оттенком корицы и яблок, мгновенно наполнил воздух, сводя меня с ума всё сильнее.

Знал ли он сам, какое влияние оказывал на женщин? Насколько силён его зверь, насколько трудно сопротивляться этому теперь, когда у него Время Зова? А может быть, моё собственное сознание мутилось после всего, что со мной произошло в поместье де Рокфельтов, там, где, вероятно, использовали мою кровь?

Я пошла к нему на полусогнутых ногах, помахивая хвостом, готовая ко всему, и, оказавшись рядом, провела боком вдоль его тела, трясь, открыто демонстрируя влечение, приглашая…

В ответ льоркан резко и беззвучно поднялся, пытаясь вцепиться в мою холку, но я лёгким прыжком увернулась.

Не позволю влиять на меня сегодня.

Снова осторожно приблизилась, игриво укусила его в бок, потерлась лобастой головой о мощное плечо и отскочила, извиваясь прямо в воздухе, когда он вновь попытался ухватить меня за холку.

Я зашипела, отходя на шаг, но не собираясь отступать.

И тут Каэлис меня удивил. Всего несколько секунд — и вместо огромного пушистого льоркана передо мной стоял мужчина, совершенно обнажённый. Он медленно, неторопливо выпрямился, не сводя с меня горящего взгляда, пока я поднимала глаза от грязных ступней, по сильным ногам, покрытым мягкими волосами, к паху, на котором невольно задержалась.

Его Высочество был возбуждён, очень.

— Миолина, что с вами? — сказал он, отступая на шаг и тряся головой, будто пытаясь избавиться от наваждения. — Немедленно обернитесь, иначе вы призовёте всех самцов в округе.

Другие самцы — последнее, о чём я думала, но, к счастью, он и сам всё понял, глядя на меня.

— Вы не можете обернуться? Позвольте мне укусить вас…

Я зло зашипела, понимая, что его укус может отослать меня, а этого я не хотела и не могла понять, почему он сохраняет такой контроль.

— Проклятье! — он резко оглянулся и бросил: — Следуйте за мной.

Через секунду он снова обернулся и тут же сорвался с места, мчась в определённом направлении. С каждой секундой его запах становился всё более ощутимым, напряжённым, диким, и я воспринимала это как игру, как охоту.

Я бежала рядом, стараясь игриво прикусить его, и отпрыгивала, стоило ему попытаться ответить тем же.

Он зарычал в сторону леса, словно чуял кого-то, хотя я не видела никого, кроме него, и устремился ещё быстрее к цели, постоянно оборачиваясь, чтобы убедиться, что я не отстаю. Целью оказалась маленькая хижина неподалёку от места охоты.

Здесь он снова попытался вцепиться мне в холку, и когда я отшатнулась, зарычал недовольно и зло, давя на меня феромоном. Я потерлась о него всем боком, игриво, ясно выражая своё настроение, и в этот раз укус пришёлся как раз к месту… Я тут же обернулась, упав на деревянный пол, тяжело дыша, почти дрожа всем телом.

Не прошло и секунды, как прямо надо мной, чуть боком, оказалось мужское лицо.

А затем горячие губы смяли мой рот, вдавливая меня в доски.

Идеально. Будто все моётело прошила молния.

Я громко застонала, тут же отвечая, хватая его за лицо, шею, волосы, прижимая к себе.

— Не могу… — прошептал он, кладя руку на мою шею и удерживая меня на месте. Потом, тяжело дыша, отстранился. — Не могу сопротивляться этому. Не сейчас…

— Не сопротивляйтесь, — тихо сказала я и в тот же миг услышала оглушительный треск дерева. Кронпринц сломал что-то, возможно даже пол хижины. — Я хочу этого.

Рука, с которой стекали капли драгоценной крови оказалась прямо рядом со мной, так близко, что я потянулась к ней, впиваясь ртом, чувствуя, как над самым моим лицом мужчина сглотнул. Его яркие глаза не отрывались от моих губ, облизывающих покрытые кровью пальцы, и с каждой каплей я тонула всё глубже в безумии. Он не смотрел ниже — туда, где возбуждённо напряглись мои соски, умоляя о прикосновении.

Гонка в ночи, его попытки сопротивляться, наше мимолётное противостояние — ничто не могло сбить тот огонь, в котором я горела.

— Миолина… — я сжалась, ощущая, как от его взгляда, направленного прямо на меня, всё между бёдрами стянуло болезненным спазмом. Каэлис тяжело дышал, пылающий и напряжённый, не скрывая возбуждения.

Я просто не выдержу.

Я умирала от его запаха, пропитавшего меня, от самого его присутствия, от порочности нашей позы — так близко друг к другу, совершенно обнажённые. Разозлившись, я извернулась и впилась в его губы, тут же пытаясь коснуться его языком, ощущая, как вкладываю в этот поцелуй всё напряжение этих месяцев, свою дурацкую влюблённость, благодарность, ревность, ненависть…

И получая в ответ те же сотни эмоций.

Крупные ладони сжались на моей голове, запутываясь в волосах, прижимая к себе до боли. Так сильно, что наши носы сталкивались, но мы не переставали целоваться, борясь языками, отрываясь только затем, чтобы сделать глоток воздуха. И даже тогда нас соединяла тонкая ниточка слюны и смешанное дыхание.