— И не вздумайте общаться с проходимцами вроде барона Эсклара! — увидев, что я ухожу, он сделал шаг в моём направлении, но затем остановился. — Он не станет помогать вам бескорыстно, и он не уважает вас, леди Валаре. Его интерес к вам почти столь же нездоров, как и интерес лорда Мартена Галя.

— Всего доброго, Ваше Высочество, — с нажимом повторила я, выходя наружу и закипая от гнева.

Дверь я закрыла нарочито осторожно, не желая показывать, насколько сильно этот разговор задел каждую эмоцию внутри меня, насколько больно мне было от слов Его Высочества и насколько яростно я злилась. Не знаю, чего я ожидала от этого разговора, но точно не того, что он просто всё подтвердит. Всё, что мне показал Лео…

По крайней мере, он не планировал увольнять меня — лишь отослать подальше, прогнать из столицы. И это, наверное, не самый худший вариант. Пусть моя зарплата явно не останется прежней, и моя семья вновь окажется, по сути, в ссылке… Пусть я даже не смогу обучаться в Соронской Академии Магии — неважно.

Но на сердце отчего-то легче не становилось.

«Держать вас рядом с будущей королевой — безумие, я не могу такого допустить». Будто я какая-то заразная хворь.

Улыбнувшись проходящему мимо слуге, я резко направилась к своим покоям. К тёмным богам! Сейчас у меня были куда более насущные заботы — Имир и то, что я не знала, где он. По крайней мере, пока ко мне поступает жалованье ритуалистки Его Высочества, я могу и дальше выплачивать деньги за поместье и за обучение Финна.

Меня страшило совсем другое — что с братом могло что-то случиться. Свой ответ я получила на следующий день.

Мама всячески избегала моих вопросов, только повторяла, что всё будет хорошо, что Имир в порядке. Она навещала его два дня подряд, но, вспоминая о нём, почему-то постоянно таинственно улыбалась.

Я очень любила свою маму.

И совершенно, категорически, не доверяла её суждению.

— Что он сказал? — в который раз спрашивала я матушку, сидевшую с чашкой чая на кушетке и выглядевшую удивительно гармонично и счастливо.

— Ничего, Мио, только что всё будет хорошо и он разберётся. Да, случились небольшие задержки с его делом, но тебе не стоит об этом переживать.

Я, не сдержавшись, буквально зарычала, заработав удивлённый взгляд матери.

— Ты что, не видела объявление в газете? Лорд Рок, с кем Имир имел дела, объявлен чуть ли не преступником. Проснись, мама!

— Мио, ты слишком эмоциональна. Сходи к кузинам, развейся. Это всё твой зверь внутри, быстрее бы тебе уже нашли своё место силы.

Про то, что мне нельзя покидать дворец, рассказали всем, но причиной назвали опасного зверя, а не то, что бастард мог выйти на мой след. Аликса Аретту временно отозвали на другое задание, а сам принц, если верить ищейке, теперь почти всегда знал, где находится бастард, за ним установили наблюдение, но старались не вмешиваться в его жизнь.

Они боялись, что Тавиен заметит слежку и поймёт, кем он является. Боялись изменить настоящее, хотя то будущее, которого все боялись, всё равно рано или поздно наступит.

Тем более, Его Величество Арно Николас теперь знал что его старший сын жив. Он не решался открыть эту новость жене, однако и ищейка, и кронпринц опасались, что в стремлении сохранить свой брак и спокойствие он может навредить бастарду.

— Приведи Имира сюда, мама, умоляю, — попросила я, зная, что происходит что-то плохое, именно поэтому брат не показывался во дворце. — Дай мне поговорить с ним.

— Мио, ты что же, не слышишь меня? Совсем не уважаешь старших? Я уже сказала, что всё в порядке, не тревожь сейчас Имира и сама не тревожься, тебе нельзя. — Она резко встала и вышла из комнаты, а может, и из дворца.

В отличие от меня, она могла спокойно его покидать. А ещё могла придумывать, что мне нельзя тревожиться, словно я была беременной, а не пережидала период пробуждения зверя.

Если она надеялась, что я не буду ничего предпринимать, то глубоко ошибалась. Раз мама не собиралась помогать мне встретиться с Имиром, я сама его найду. Но рисковать своей зарплатой и позицией ритуалиста я не собиралась, слова кронпринца означали никакого сопротивления и покидания замка без причины, иначе он сочтёт, что я уволилась.

А значит, нужно делать то, что у меня всегда получалось лучше всего, — доводить остальных до изнеможения, пока не сдадутся.

Письмо лорду Крамбергу, письмо графу де Рокфельту, даже письмо герцогу Келлсбергу, и, конечно, письмо Его Высочеству. Вежливое, полное витиеватых выражений, с просьбой выпустить меня наружу, пусть даже в сопровождении десяти стражников. Все они были старшими сотрудниками дворца и могли принять такое решение…

Нет, не могли.

Все решения, касающиеся меня, всегда принимал Его Высочество. Но если собственное письмо он проигнорирует или же просто ответит коротким «Нет», оставить без внимания такое количество обращений он не сможет, тем более что я никогда прежде не прибегала к подобным мерам.

И я оказалась права.

Короткий, сухой ответ пришёл от Его Высочества на следующий день:

«У вас два часа, сегодня с полудня до двух часов дня. Завершите все свои дела за это время. С вами будет сопровождение, онсейчас находится слишком далеко, чтобы найти вас».

Восторжествовав, я начала готовиться, решив заодно отнести деньги за последний месяц в банк, проверить состояние ячейки и узнать, насколько хватит того, что там находится. Выплаты шли на обучение Финна и куда более крупные — на наше поместье, хотя в последние два месяца этот заём оплачивал Имир.

— Куда ты, Мио? — мама вернулась в покои уже тогда, когда я выходила. Гвардеец ждал у дверей, готовый сопровождать меня, он выглядел скучающим и явно не ожидал никаких проблем.

— К Имиру. Мне разрешили ненадолго выйти и выделили гвардейца, — я кивнула на молодого мужчину по имени Стен Эшли.

— Подожди, я подготовлюсь и отправлюсь с тобой, — матушка тут же засуетилась, но ждать я не собиралась, потому что она всегда хотела выглядеть безукоризненно, а у меня было только два часа.

— Нет, мама, я пойду одна. Думаю, так будет лучше, — я собиралась откровенно поговорить с Имиром и подозревала, что в присутствии посторонних он постарается замять ситуацию.

Гостиничный дом в центре Сороны возвышался величественным фасадом из светлого камня, где каждая линия дышала гармонией. Балконы из чёрного кованого железа были обвиты цветущими лианами и украшены геранями в аккуратных горшках. Карнизы и наличники тонкой лепки придавали зданию нарядность, а огромные окна с зеркальным блеском отражали улицы. Чистота и ухоженность фасада создавали ощущение дорогой, но тёплой и гостеприимной роскоши.

Сколько стоили здесь каждые покои, страшно было даже представить, а Имир жил здесь уже несколько месяцев, наверняка наслаждаясь столичной жизнью, близостью к нам и аристократам высшего света.

— Ваш брат находится в третьих покоях на четвёртом этаже, — сказала женщина в просторном фойе, сначала почему-то настороженно нахмурившись, но затем невозмутимо улыбнувшись.

Горячо поблагодарив её, я тут же направилась к лестнице.

— Думаю, вам лучше подождать здесь. Я просто увижусь со своим братом и сразу вернусь, — обратилась я к гвардейцу Стену Эшли.

Тот растерянно посмотрел на дверь, словно его предупредили, что меня может кто-то искать, а затем с не меньшей растерянностью взглянул на меня. Казалось, он решал, что важнее — следить за дверью или наблюдать, чтобы я не обратилась и не покусала приличных граждан.

— Хорошо. Если вы не вернётесь через полчаса, я отправлюсь вас искать, — произнёс он наконец, решив остаться у двери. Он встал прямо напротив неё и не сводил взгляда, будто ожидал чего-то плохого.

Я же решительно поспешила наверх, чувствуя, как безумно стучит сердце. Имира я не видела уже много дней, с того самого момента, как прочла ту заметку в газете, и не знала, как начать разговор, но молчать не собиралась. Я убеждала себя, что главное — не заводиться и говорить спокойно, тогда он не станет сразу закрываться и защищаться.