— Я не могу оставаться во дворце! Мне нужно найти моё второе место силы, нужно разбираться с… семьёй и платежами, — я прикусила язык, едва не рассказав о проблемах с Имиром. А вдруг он тоже привлечет внимание дознавателей, как и лорд Рок?

— Это приказ, леди Валаре, пока мы не разрешим ситуацию с моим братом. Это не будет длиться вечно.

— Не переживайте, леди Валаре, у Его Высочества есть план, — мне показалось, или в голосе волка прозвучала ирония? — Похоже, в вас течёт больше королевской крови, чем считает мистер Аретта, и Тавиен невольно тянется к ней.

— Тавиен… — тихо произнёс Каэлис Арно, словно пробуя имя своего брата на язык. — Он представился вам… Оставь нас, Николас.

Моё сердце пропустило удар.

Ищейка, недовольно блеснув глазами, скрылся в прихожей, а Каэлис Арно оказался напротив меня. Кронпринц наклонился чуть ближе, через стол, глядя неожиданно тепло, но я лишь сощурилась. Вся обида и злость, накопленные к этому моменту, грозили вырваться наружу, и я тут же вспомнила отпечаток звука, который передал мне Леонард.

С каждым днём я всё яснее видела, насколько сильно Его Высочество пренебрегал моей жизнью и моими нуждами. Это было логично, учитывая кем он являлся, но почему-то я сама, поддавшись на его просьбу о доверии, убедила себя в обратном. Убедила, что мы какая-то команда, что он заботится обо мне, что уважает меня.

— Я не допущу, чтобы с вами случилось что-то плохое, леди Валаре, — наконец произнёс он, бросив взгляд на моё плечо, а затем потянулся к моим рукам — точно так же, как недавно сделал барон Эсклар.

Но я быстро отшатнулась, не позволив ему коснуться меня.

— Вы собирались избавиться от меня, Ваше Высочество.

Какой смысл сейчас притворяться, что всё в порядке? Никто нас не видит, и впервые за все эти дни мы можем поговорить о том, что я хотела обсудить с самого своего оборота.

С того момента, когда поняла, что уже всё равно — работу я потеряла.

— О чём вы? — он выглядел по-настоящему взволнованным, словно я произнесла то, чего он никак не ожидал.

— Леонард… лорд де Рокфелт передал мне отпечаток звука вашего разговора в таверне. О том, что вы выбрали Барбару своей будущей женой и что моё присутствие для неё неприятно. И вы сказали, что с самого начала планировали держать меня на этой роли лишь очень короткое время. Что перед началом свиданий с участницами вы избавитесь от меня и найдёте себе другого, более подходящего ритуалиста.

Чем больше я говорила, тем сильнее сжимался горло, тем тяжелее становился ком в груди, глаза жгло, но всё, что я могла — это следить за его взглядом.

Спокойным. Обычным.

Будто я не сказала ничего особенного.

— Это правда, Ваше Высочество? То, что я тогда услышала — правда?

— Вам не стоит сейчас волноваться…

— Просто ответьте! — сорвалась я.

— Да, это правда, — произнёс он, не отводя глаз. — Я действительно сказал это Леонарду.

И с каждым его словом боль только усиливалась.

Почему? Почему хотя бы не поговорить со мной после того, как у нас была близость, когда он знал, в каком уязвимом состоянии я была?

— Вы… соврали? Сказали это, чтобы у него не возникло подозрений, будто между нами что-то было? — я, наверное, держалась за последнюю надежду.

— Нет, — одно-единственное слово, но оно обрушилось на меня неподъемной тяжестью. — Я имел в виду именно это. Я не смогу работать с вами и быть женатым на другой женщине, одной из участниц Отбора. Поэтому я должен был убрать вас.

И какой у него был при этом тон! Благородный, спокойный, возвышенный, будто он рассуждал о чём-то правильном.

— Почему? — я и сама не знала, чего ждала. Услышать, что мои усилия не остались незамеченными? Что он испытывал ко мне хотя бы десятую долю тех чувств, что испытывала я? — Почему вы не предупредили меня? Я ушла со всех работ, как вы и приказали, мне некуда идти, я полностью зависима от этой должности…

Наверное, я не сумела скрыть боли во взгляде, а может, глаза дрожали от непролитых слёз, потому что Его Высочество вновь попытался взять меня за руки, но я резко выдернула их.

— Не трогайте меня!

— Конечно, Миолина. Вам не стоит сейчас волноваться, во время пробуждения все чувства обострены до предела, именно поэтому вам так больно.

О нет, не поэтому мне было настолько больно.

— И не называйте меня по имени! Скажите, почему?!

— Посмотрите правде в глаза. Нас связывает общее прошлое, которое никогда не должно было случиться. Ни наша близость в графстве, ни моя постыдная слабость после. Если бы у меня была возможность оставить вас во дворце, я бы непременно её нашёл. Но держать вас рядом с будущей королевой — безумие. Я не могу этого допустить. Это не пойдёт на пользу ни вам, ни той девушке, что победит в Отборе.

Я неверяще покачала головой, слушая его, и чувствовала себя такой грязной, как никогда прежде. Будто моё присутствие рядом с этими невинными и не только девушками было почти заразным. И всё это говорил мне человек, с которым я разделила эту самую близость, но почему-то он грязным не был.

Нет.

Нельзя позволять себе думать так. Я обещала себе что никогда не буду считать себя грязной потому что позволила себе близость, и я не позволю мужчине сломать эту веру.

— Миолина, пожалуйста, я не хочу причинять вам боль, — проникновенно произнёс Каэлис Арно. — Я не бросил бы вас на улице. Разумеется, я собирался подобрать вам роль вдали от столицы.

— Почему вы не поговорили со мной? Разве я хоть раз что-то просила? Разве дала понять, что буду донимать вашу будущую невесту, словом или делом? Я же старалась, правда старалась быть лучшей ритуалисткой для вас…

Неужели я не заслужила хотя бы честного разговора?

— Вы и были лучшей ритуалисткой для меня, Миолина! Слишком хорошей, и поверьте, это решение далось мне нелегко.

Я лишь грустно покачала головой. Может, мне его пожалеть? Из-за того, что ему это решение далось нелегко?

— Куда вы собирались меня отправить? Сделайте это прямо сейчас, я готова, — я решительно подняла голову, радуясь, что мы наконец всё выяснили.

Прекрасно!

— Нет! — он резко вскочил, словно моё предложение даже не подлежало обсуждению. — Сейчас вы не можете покинуть дворец, мой брат может преследовать вас, а люди вокруг него слишком опасны, мы не можем постоянно контролировать его. Вы останетесь во дворце, я буду давать вам свою кровь, поить ею, если придётся, чтобы ваш зверь оставался здоров.

— Вы не можете просто держать меня здесь, — я сузила глаза. — Если я уеду далеко, куда бы вы ни планировали меня отправить, подальше от своих невест, ваш брат меня там не найдёт. Скорее всего, он скоро забудет об этой встрече.

Этот мой ответ ему не понравился ещё больше. Он выпрямился, теперь возвышаясь надо мной, и мне даже почудилось, будто я ощутила фантомный острый феромон, выдающий, насколько он был на взводе.

Да что я такого сказала? Он же сам собирался отослать меня — так ведь лучше для него, для девушек и, пожалуй, для меня. Наконец-то излечусь от своей больной влюблённости, которая, на фоне проснувшегося зверя, окончательно меня измучила.

— Вы всё ещё считаетесь моей личной ритуалисткой, и ваше лечение является именно лечением одного из старших сотрудников дворца. Если вы решите уехать, я не могу заставить вас остаться насильно, конечно, но буду считать, что вы решили уволиться, — произнёс он хрипло и жёстко, не сводя с меня прищуренного взгляда.

Проклятье! Он хорошо меня узнал.

— Я не настолько бесчувственный, чтобы оставить женщину, что доверилась мне, женщину, с которой у меня была близость, без защиты от своего брата и без лечения, Миолина, — добавил он уже мягче, явно жалея о том, каким тоном прозвучала его угроза прежде.

— Я поняла, Ваше Высочество, — я поднялась, ощущая, что всё моё тело словно сделалось деревянным от напряжения. — Всего доброго.