Следом подбегал к двум другим рабочим и, тыча пальцем в землю, кричал ещё визгливее:

– И что это? Что, я спрашиваю?

Высокий мужчин явно не понимал, что именно сделал не так, поэтому растерянно поскрёб затылок и с опаской переспросил:

– Что?

Ариго взвыл раненым зверем, схватился за волосы и крикнул уже теперь в небо:

– Траву нужно покосить, чтобы всё было красиво, а ты что сделал? – и, не дожидаясь ответа, тут же прорычал: – Почему тут такая проплешина и землю видно? А? Это уже НЕ красиво!

Мужчина покраснел, запыхтел и что-то пролепетал в ответ, но что именно, я не расслышала. Да и незачем мне это было.

Приют пытались наспех привести в порядок. Точнее, его территорию. Я бы не сказала, что до этого она выглядела совершенно неухоженной. Нет, трава, хоть и не идеально, но была покошена, кованый забор покрашен, а живая изгородь… Она и так, без «стрижки», выглядела вполне пристойно. Но, видимо, этого мистеру Ариго показалось мало.

Пройдя мимо рабочих, которые трудились на улице, я наткнулась на тех, кто вешал гирлянду из живых цветов над входной дверью. Один парень влез на стремянку, второй держал длинный «хвост», чтобы цветы не перепачкались в пыли.

Проходя мимо них, я поздоровалась. Тот, что стоял возле стремянки, странно посмотрел на меня и кивнул в ответ. Вот только его взгляд… Почему он показался мне знакомым?

Я застыла в дверях и, не удержавшись, обернулась. Парень был высок и статен, впечатляющий размах плеч, и… Выправка. Её не спрячешь ни под какой робой. Боевой маг? Да быть такого не может! Или… может?

Парень, заметив мой взгляд, улыбнулся краешком губ и… Подмигнул мне! Нет, пожалуй, я просто не выспалась, вот и мерещится всякое.

Спешно развернувшись, буквально забежала в просторный холл, где работников было ещё больше, чем на улице. Кто-то пронёсся мимо меня, шурша юбками, затем этот кто-то остановился и голосом Лорен прошипел:

– Софи, не стой столбом, помоги!

Перевела взгляд на девушку, выряженную платье с пышной юбкой. Посмотрела выше и едва сдержала усмешку – вырез у платья был таким огромным, что грудь Лорен буквально вываливалась наружу. М-да…

Но, несмотря на впечатление, я произнесла спокойно:

– Светлого утра! Чем я могу помочь?

Воспитательница всучила мне в руки кипу чёрных галстуков и попросила:

– Повяжи всем мальчикам, я не успеваю!

И сбежала. Удивительно, но в платье она не путалась.

Мне ничего не осталось, как пойти в крыло, где жили мальчишки. По пути зашла к доктору Грассу. Он стоял у зеркала, поправляя шейный платок. На нём был чёрный парадный костюм, который преобразил его до неузнаваемости – из дряхлого старика в импозантного мужчину.

– О, вам идёт! – произнесла с улыбкой. Сняла плащ и повесила его на вешалку. Я в своём простом платье явно не вписывалась в «маскарад», который все тут устроили.

– Догогая! – всплеснул он руками. – Вы пгишли!

– Конечно, – пожала плечами, – сегодня же моя смена.

Похоже, все тут забыли о своих обязанностях. Приезд меценатов перетянул всё внимание на себя.

– Ах, да, точно, – старик несильно хлопнул себя по лбу, потом вновь повернулся к зеркалу. – Вам, пгавда, нгавится?

Сдержать улыбку оказалось довольно сложно. Нет, я могла понять прихорашивания Лорен, но доктор Грасс? Или я чего-то не знаю про этих Винтерсов? Может, мне тоже нужно было вырядиться во что-то эдакое?

– Очень, – ответила честно, и пока он не начал спрашивать о чём-нибудь ещё, сбежала, прихватив галстуки.

Мальчишки нашли на своём этаже в общем коридоре. Почти все прильнули к окнам, со смехом комментируя то, что происходило на улице.

– Гля, как пыжится! Небось, деньжат отстегнут ему за потуги его, – сказал кто-то, сопровождая слова злым смешком.

– А то! Помнишь, в прошлый раз Ариго целый мешок золотых перепал, чо б ему не пыжиться?

– Скажешь тоже – мешок, – кто-то гортанно рассмеялся, – так, мешочек.

– Я б и от мешочка не отказался, – подхватил ещё один мечтательно.

Все рассмеялись, только теперь в этом смехе было что-то ещё, помимо злости и злорадства – беспросветная тоска. Все эти дети почему-то считали, что деньги решили бы все их проблемы.

Единственными, кто не участвовал в обсуждении действий управляющего, были близнецы. Они стояли в стороне, спрятав руки в карманы. Реми нетерпеливо постукивал ногой, ему явно хотелось присоединиться к остальным ребятам, но… Он боялся. А вот Риан смотрел в спины мальчишкам с нескрываемой злостью.

– Светлого утра, ребята, – привлекла их внимание. И все тут же посмотрели на меня. Я подняла вверх руку, на которой висели галстуки, – Подходите по одному.

Первым, было, ринулся кто-то из малышни, но на него зашикали, дёрнули за рукав, и он тут же уступил место Рафу и Крону. Короли приюта приняли это так благосклонно, будто все и впрямь должны были уступать им всегда и во всём. Я покачала головой, но промолчала.

Первым подошёл Раф. Он подмигнул мне, явно рассчитывая на то, что сможет меня смутить, но я лишь приподняла бровь. Тут смутился он. Нехотя нагнулся и позволил мне завязать галстук.

Вторым подошёл Крон. Он не пытался никого строить из себя, напротив, выглядел куда спокойнее, чем обычно. Когда же я завязала галстук, он не отошёл, а тихо, чтобы его услышала только я, спросил:

– А когда директор вернётся?

Такого вопроса я точно не ожидала, а потому вздрогнула и ответила несколько растерянно:

– Не знаю.

– Ясно, – понятливо кивнул мальчишка и отошёл в сторону. Он что-то шепнул Рафу и тот, глядя на меня, недовольно скривился. Вскоре они ушли, дав малышне вздохнуть свободнее.

Ребята, подходя ко мне, торопились рассказать, что для них было важно. Один хвастался, что смог подтянуться целых три раза, второй, перебивая его, сказал, что ему по словесности поставили хорошую отметку. Словом, жизнь у приютских детей, несмотря на все тяжести и невзгоды, была обычной. Они радовались мелочам и из-за них же расстраивались. Хулиганили и играли, смеялись и плакали.

Последними ко мне подошли близнецы. Судя по тому, как недовольно сопел Реми, это решение за них двоих принял Риан.

– Вы молодцы, – произнесла после приветствия.

– Почему это? – с подозрением уточнил Риан.

Усмехнулась:

– Сдержали слово, – посмотрела на них и подмигнула. Вчера я хоть и ждала их, но рада, что они не сбежали в город.

Ребята переглянулись, и мне показалось, что они что-то скрывают от меня. Реми протянул:

– Ну… да-а-а… Мы же обещали!

А у самого в глазах лукавые искорки так и плясали!

– Еду-у-у-ут, еду-у-у-ут! – послышался громкий вопль, и нам пришлось бежать вниз.

Пожалуй, так быстро дети ещё никогда не строились. Уже спустя десять минут, все стояли на своих местах ровно держа спину и, не мигая, глядя на дверь.

Ещё через пять минут послышался звонкий голос мистера Ариго, а после двери открылись, и в холл вошёл мужчина в белоснежном костюме. Под руку он держал тоненькую женщину в изящном кружевном платье. Поверх её плеч была меховая накидка. А лицо…

Красота бывает разной. У неё было красивое и при этом крайне неприятное лицо. Я не могла толком объяснить, чем оно мне так не понравилось, просто… Не понравилась, и всё тут.

– Фредерик и Тея Винтерс, – возвестил управляющий, складываясь пополам, пытаясь всем своим видом выказать безмерное уважение, которое к ним испытывал.

Дети последовали его примеру, но с куда меньшим энтузиазмом.

На короткое мгновение воцарилась тишина, будто мистер Ариго ждал, когда же ему разрешат выпрямиться, но, так и не дождавшись высокого позволения, поднялся и, едва не подпрыгивая от нетерпения, принялся кружить вокруг меценатов.

Фредерик лениво смотрел на управляющего. Молчал. А потом, когда Ариго остановился, мягким, бархатным голосом спросил:

– Где же ваш новый директор? Я бы хотел с ним познакомиться.

Вроде бы мужчина не сказал ничего такого, но мне показалось, что появление нового директора ему не очень-то нравится.