Рядом с ним, едва ли не подпрыгивая от нетерпения, шёл управляющий. Он то и представил нам нового директора:

– Уважаемые! Прошу любить и жаловать, Илиас Хантер, ваш новый директор, – сказав всё это, мистер Ариго расплылся в подобострастной улыбке, но этот Илиас никак на неё не отреагировал. Напротив, у него был такой вид, будто бы он мечтал, чтобы это «представление» скорее закончилось.

Илиас Хантер

Нога ныла ещё с ночи, так что к утру моё настроение сложно было назвать хоть сколь-нибудь положительным. Ещё и мистер Ариго этот. Опоздал на добрых полчаса, так что мне пришлось ждать его. Что тоже отнюдь не прибавляло радости.

Войдя же в массивные резные двери, я так и вовсе скривился. Меня пронзили с полсотни, а может и того больше, любопытных взглядов. Пожалуй, я всё же погорячился, дав своё согласие на эту авантюру. И как только меня угораздило… Ах, точно, я же решил отомстить Винтерсам и восстановить справедливость. Впрочем, в свете происходящего эта идея уже не казалась такой привлекательной.

Ариго то и дело подпрыгивал на месте, будто ему не терпелось рассказать уже всему миру новость. Он и не стал утруждать себя ожиданием, прямо с порога заявив:

– Уважаемые! Прошу любить и жаловать, Илиас Хантер, ваш новый директор.

Ребята загомонили, заулюлюкали, от чего я в очередной раз скривился, воспитательницы же зарделись, словно невесты на выданье. Почти все. Никак на заявление Ариго не отреагировали лишь двое – женщина в летах, с седым пучком волос на голове, и вторая. Она была… Хороша, что уж лукавить. Каштановые локоны тяжёлой волной лежали на плечах, ясные выразительные глаза, чуть вздёрнутый к верху нос и чувственные губы. Да, и ещё грудь. Она тоже была хороша. Вкупе с тонкой талией и длинными ногами.

Отметив всё это, я вновь скептически ухмыльнулся, теперь уже от совершенно другой реакции собственного тела. Мало тебе было, Илиас, семейного счастья, решил повторить?

Тряхнув головой, вышел чуть вперёд и сухо отрапортовал:

– Рад знакомству, – впрочем, радости в моём голосе не было ни капли, – надеюсь, мы с вами сработаемся.

Ребята притихли, глядя на меня с опаской, а вот одна из воспитательниц решилась пойти в атаку прямо с порога:

– Мы тоже та-а-ак рады, что теперь вы будете здесь, с нами. Я – Лорен, готова провести вам экскурсию по приюту, чтобы не отвлекать мистера Ариго.

Старшие мальчишки прыснули от смеха, а кто-то из них, жаль, я не увидел, кто именно, произнёс так, чтобы услышали все:

– Ты смотри, как нашей Прилипале замуж приспичило!

Лорен, так она вроде представилась? Конечно же, услышала колкость, но ничем не выдала своего смущения. Разве что на скулах обозначился едва заметный румянец.

Зачем-то перевёл взгляд на ту, с каштановыми волосами и увидел, что она вполне разделяет мнение старших ребят. Стоит и так же скептически улыбается. И даже посмотрев мне в глаза, она не поспешила сделать вид, будто ни о чём таком не думала. Напротив, девица выше задрала подбородок и упрямо поджала губы.

Надо же, какие мы… Своенравные.

То ли в пику ей, то ли от переизбытка глупости, я зачем-то согласился:

– Буду благодарен за вашу помощь, Лорен, – перевёл взгляд на воспитательницу и вот теперь увидел настоящий румянец на её щеках. Такой, который не смог скрыть даже щедрый слой пудры.

Вновь зачем-то посмотрел на своенравную девицу, она же смешливо фыркнула и уставилась себе под ноги.

«Прекращай, Илиас», – одёрнул сам себя. И сделал шаг вперёд, навстречу Лорен. Навстречу своей новой жизни.

Софи́ Вейсс

Нет, вы подумайте, какой!

Рад он знакомству, как же! Сам чуть от своего же яда не скончался, вон как кривился и поджимал губы.

Нет, я всё же была права – военные все одинаковые. Этот не стал исключением. И чего он так смотрел на меня?

Все эти мысли теснились в голове, пока я шла по тротуару прочь от приюта. Намеренно громко стуча каблуками, я пыталась выплеснуть таким нехитрым способом напряжение, которое буквально сжирало меня изнутри.

И Лорен тоже хороша, нашла перед кем хвост пушить. Да он, он… Эпитеты внезапно закончились, и я мысленно махнула рукой. Он – военный, пусть даже бывший, и этим всё сказано.

Несмотря на усталость, домой я забежала буквально на полчаса. Лишь для того, чтобы выпить чашку травяного чая и съесть наскоро сооружённый бутерброд. А всё потому, что меня ждали. Конечно, я обещала быть у них с девяти, но… Из-за нового директора все планы полетели в бездну.

Выбежав из дома, я поймала первый же кэб и попросила отвезти меня к рынку, а там, петляя по узким улочкам, дошла до нужной квартиры. Этот район славился преступностью и бедностью, а ещё больными, которых некому было лечить. Целители из лечебниц не очень-то желали приходить сюда по доброй воле, а у местных не было денег, чтобы вызывать их. Я же… Ходила.

Возможно, таким способом я пыталась доказать самой себе, что во мне кто-то нуждается, что я вообще кому-то нужна. Пусть так. Главное, что я испытывала удовлетворение, помогая другим.

Постучав по деревяшке с облупившейся краской, я принялась ждать. Сначала за дверью послышались шаги, затем щелчок замка и в маленьком проёме появилось сморщенное старушечье лицо. Женщина подслеповато прищурилась, и я поспешила заговорить:

– Это я, мадам Саманта, – она тут же признала меня и запричитала.

– Ах, Софи, милая, это ты, а я уж думала, – пока говорила, старушка возилась с замком, пытаясь открыть его. Наконец, она распахнула дверь и посторонилась, пропуская меня. – Ему сегодня совсем плохо, почти не спал, – пожаловалась она и в её глазах блеснули слёзы.

– Ничего, – произнесла бодро, – сейчас я его полечу, и всё снова станет хорошо.

Её супруг, мистер Форино, был тяжело болен. Уже больше семи лет он был прикован к кровати, а всё потому, что в своё время ему не оказали необходимую помощь. Потому что на ту требовались деньги, а где их взять двум старикам, которые и так еле сводили концы с концами? Ответа на этот вопрос не было ни у кого, в том числе у тех, кто отказался их обследовать.

Я с Самантой познакомилась случайно. В тот день, когда увольнялась из лечебницы, услышала, как она уговаривала одного из целителей приехать к её мужу. Тот отказался, а я не смогла пройти мимо плачущей женщины. Так я и стала приходить к ним раз в неделю. Здесь же, в этом районе, для меня нашлись и другие бедняги, которые нуждались в лечении, а средств на это не имели.

Мистер Форино встретил меня слабой улыбкой, на словесное приветствие у него сил не было.

– Ну, что же вы, дорогой, – присела на край дивана и засучила рукава. – Чуть-чуть не дождались меня.

Он качнул головой и прикусил губу.

Я не стала размениваться на разговоры. Сначала лечение – беседы потом. У мистера Форино, в силу возраста, стали появляться спайки на магических потоках. Такое вылечить окончательно было невозможно, но если бы грамотный целитель поработал с ним, когда болезнь только начала проявляться, то сейчас бы он мог хотя бы ходить. А так, отмирающие потоки влияли в целом на весь организм. У него не было сил даже на то, чтобы держать ложку в руках, но куда хуже были боли, которые мучили его.

На каждого умирающая магия действовала по-разному. Мистеру Форину «повезло» меньше, чем остальным – у него разрушались кости. И мне приходилось вливать в него столько сил, чтобы подарить ему хоть ненадолго жизнь без боли.

В этот раз сил ушло гораздо больше. Поэтому, закончив с ним и распрощавшись, я шепнула мадам Саманте:

– Теперь я буду приходить раз в три дня, но если боль появится раньше, то не мешкайте, сразу дайте мне знать.

В глаза старушки вновь появились слёзы, я же ободряюще улыбнулась и обняла её, пытаясь хоть так выказать своё сочувствие.

– Я вам принесла травы для укрепляющего отвара. И вам, и мистеру Форину, – вытащив из чемоданчика увесистый свёрток, протянула ей. – Не жалейте, как только закончатся, я принесу ещё.