Рори нашел его все там же в ванной, валяющимся на полу в промокшей насквозь футболке и влажными волосами. Для полноты картины не хватало лишь рвоты или крови, но их не было, и Илье удалось уговорить мальчишку не сдавать его Айзеку, соврав, что просто переписывался в телефоне с ребятами из группы и уснул, пока ждал ответное сообщение Алекса. А футболка и влажные волосы — так это от приснившихся кошмаров, благо было отчего стрессовать. Рори не то чтобы до конца поверил, но раз Илья не выглядел умирающим или хотя бы больным, его отправили в Питер в квартиру Арсения, где хотели собраться ребята из группы перед очередным концертом.

Илья оказался первым, что радовало, ведь он успевал привести себя в порядок — не хватало, чтобы друзья еще и за него волновались. Быстро принял душ, побрился, стараясь не смотреть на щеку под левым глазом, ведь там и намека на шрам или царапину не было, только чувствовалось — что-то не так. Пообещав себе позже спросить об этом Ника, он выбрался в комнату и разворошил шкаф, пытаясь найти вещи по размеру. Внезапно вернувшаяся Шанкьяхти застукала его, когда Илья утонул в очередных джинсах Сени.

— Хочешь, подгоню по размеру? — ставя на журнальный столик коробку с какими-то колбами, спросила девушка.

— Давай. И футболку тоже.

Две небольшие руны с однобуквенным плетением не только решили проблему, но еще и отгладили ткань прямо на теле. Шана удовлетворенно кивнула, одобряя результат своей работы, и спросила:

— А чего ты вдруг в чужие шмотки вырядиться решил?

— Да времени до дома доехать совсем нет. Ну и раз квартира в слепом пятне, Рори меня туда телепортировать не мог.

— Рори?

— Правнук Айзека. Блин, ты ж не в курсе. У нас Сеня заболел.

— А что с ним?

— Лейкемия, — Илья выдавил из себя страшный диагноз и, заметив, что Шана его не понимает, уточнил: — Онкология кароч…

— Ох, — выдохнула девушка, — соболезную…

— Эй! Он еще жив! Ник его вылечит! Поняла⁈

— Да-да, не кипятись, — она обняла его и принялась гладить по спине, успокаивая. — Ну не злись на меня, я же не знала, что вы ее лечить умеете. У нас же в храмовых энциклопедиях человеческая болезнь «онкология» всегда с летальным исходом, но они ж древние, почти как сами Врата. Прости. Конечно, Тернер его вылечит — он отличный целитель, самый лучший.

— Ладно, — выдохнул Илья, — не злюсь. У меня уже и сил злиться-то нет… Давай сменим тему. Лучше расскажи, чего там с заколкой.

Шана вздохнула и уткнулась ему в плечо, чтобы не смотреть в глаза. Долго молчала, а когда он решил повторить свой вопрос, снова вздохнула и выдала:

— Аджит сука!.. Ну, его, конечно, хорошо взгрели за драку с Давыдовым, но все равно сука. Заколку он нашел — отдавать не захотел, мол, если мне понадобилась, значит, ее можно дорого продать что своему деду, что моему дяде. Конечно, Шаночка, люблю-обожаю, ты, главное, возвращайся, я тебя перед старшими отмажу, а сам помолвку разорвал!

— И впрямь сука… Надо в вероятностях посмотреть, как ее отобрать можно.

— Не, не надо пока. Он все еще Искру Огня хочет — думает, что это моих двоюродных братьев она убила, у него-то приживется как родная.

— Сожжет.

— Угу. Пламя не водица, оно лишь своих признает. Мама пыталась им это объяснить, а эти идиоты решили, что раз отец был носителем Искры, то я — идеальный кандидат. Вот она и… Ладно, не суть. В общем, Аджита с заколкой можно выманить на Искру! Давыдов Лане не вернул еще огонь?

— Нет.

— А чего тянет?

— Откуда мне знать? — от одного упоминания брата и потерянного Ланой огня Илья снова начал потихоньку закипать, чтобы не чувствовать свою часть вины за случившееся. — Как будто у меня время было проверять, чего этот придурок тянет!

— Ну хватит, — Шана отстранилась и сказала самую бесящую фразу из возможных: — Тебе не идет злиться.

Илья выругался, не так витиевато, как обычно это делал Алекс, но достаточно мощно, чтобы девушка раскаялась.

— Не надо…

— Что⁈ Материться тоже не идет⁈

Шанкьяхти мотнула головой и, зацепившись взглядом за свою коробку, воскликнула:

— О! Я ж тебе сомы у бабушки раздобыла. Хватит, чтобы придумать, как огонь Искре обратно вернуть, и еще останется.

Он заставил себя заткнуться до того, как успел открыть рот, дабы съязвить. Вот уж чего ему точно не пойдет, так это быть идиотом, ведь сома прямо жизненно необходима, раз Аджита по-хорошему уговорить не удалось. Да и с Ланой вопрос стоило решить, причем чем раньше, тем лучше, а то ведь непонятно, сколько еще Денис копаться будет, и получится ли у него. И еще… Если сома исцелила Илью, то, может, Сеню тоже?

— Нет, — поняв, о чем он думает, строго сказала Шана.

— А чего сразу?..

— Нет, — не давая договорить, повторила она. — Мозги включи. Сома это тебе не водичка заговоренная, которую простым смертным можно давать. Ага, не веришь. Ну на, — Шанкьяхти достала одну из колб и протянула Илье. — Бери-бери, сходи проверь по живому. Я тебе ради такого дела даже разлом с привязкой к человеку открою.

— Куда это вы намылились? — спросил от дверей Алекс, расслышавший только последнюю фразу.

— Арсения навестить, — обернувшись на голос, с радостью ответила девушка.

Илья, недолго думая, шагнул к столику и сунул одну из колб в задний карман джинс, чтобы Шана сразу не заметила.

— Хорошее дело, — одобрил друг. — Меня с собой возьмете?

— Нет, — она расплылась в зловещей улыбке, — Илюшенька, как самый тупой эгоист из встреченных мною однажды, один попрется, — и бросила в Илью две руны, одна из которых телепортировала прямиком в госпиталь имени Элизабет Тернер.

Сене очень быстро надоели выпадающие из-за химиотерапии волосы, потому он попросил Алекса побрить ему голову, и сейчас лысая голова лишь усугубляла и без того печальный вид: выбеленная до бледно-голубого кожа, проступающие синяки, особенно под глазами и рядом с иглой для капельницы, из которой сейчас в Арсения заливали здоровую кровь.

«В гроб краше кладут» — обреченно подумал Илья и потянулся к заднему карману за спрятанной сомой.

— Сам не лучше был, — не открывая глаз, очень тихо сказал Сеня. — Только патлы на месте остались, а так тоже трупешник трупешником.

— Да я молчал…

Сомы в кармане не оказалось. Зловредная Шана! Сама же предлагала! Как же сперла-то? Та, вторая руна, предназначалась колбе, а не Илье?

— Зато очень характерно вздыхал.

— Да я не о том. Тут Шанка вернулась, притаранила кое-чего, хотел тебе для поправки здоровья отдать.

— Николаса спрашивал?

— А?

— Ника спрашивал или нет? О том, подойдет ли твое лекарство мне. Ты же про ту зеленую дрянь, которую тебе здесь кололи, да?

— Ну да. Ладно, лежи здесь, никуда не уходи. Сейчас вернусь.

Ответ он не услышал, потому как успел скрыться за дверью и мчался к лифту, но догадывался, что мог бы ответить Сеня. Нет, не послал бы — пошутил, скорее всего, он даже в таком состоянии не переставал шутить.

Лифт ехал медленно, заставляя в очередной раз пожалеть, что Илья не может пользоваться рунами — один щелчок пальцами, и вот он Ник. А так пришлось переться по бесконечному коридору до кабинета, которого еще и на месте не оказалось. Только в кресле для посетителей клевал носом какой-то брюнет, должно быть, очередной проситель милости — других здесь просто не случалось.

— Простите, — спросил Илья по-английски, — не знаете, куда ушел доктор Тернер?

— Не знаю, — хмуро отозвался незнакомец и обернулся.

Он еще что-то сказал, но Илья не услышал, впав в ступор от узнавания. Это что ж за день-то такой? Сначала Шана, теперь вот старший братец собственной персоной. Еще и выглядит паршиво, конечно, не так паршиво, как Арсений, но явно пару дней не спал, а то и дольше. Что-то с Ланой? Он потому к Николасу обратился? Только Ник не лечит выгоревших. И чего тогда делать?

От переполнивших его вопросов голова пообещала взорваться прямо сейчас, ведь там уже метались мысли о соме и больном Сене, да и с Аджитом Дайджеру надо проблему решить. И Илья, чтобы хоть что-нибудь из этого прояснить, сморозил самую большую глупость из возможных — он открыто признал брата.