«Не ты» — разочаровало проклятие, но его тут же перебил женский голос:

— Стабилен!

— Ладно, — снова притворяясь стариком, проскрипел Лин Вей, — снимайте ремни, дальше я сам.

Прохладные пальцы опустились на раскаленную приступом кожу, послышался щелчок. Илья открыл глаза и увидел склонившуюся над ним темноволосую девушку, показавшуюся знакомой. Проклятие, продолжая ему угождать, показало картинку, на которой Лиза показывает ему фотографию незнакомки и уточняет: «Оля, моя старшая сестра».

«Она должна знать, где Лиза».

Проклятие молчало. Тем временем девушка закончила с ремнями и уже повернулась, чтобы уйти, и Илья не придумал ничего лучше, чем схватить ее за запястье.

— Что такое? — ласково спросила она.

— Ольга… Где… Лиза?..

Вместо ответа девушка дернулась, вырывав руку из его слабой хватки, отступила на шаг, но остановилась, словно не хотела привлечь внимание Лин Вея и Николаса.

«Уйдет, — обреченно подумал Илья. — Уйдет, и я потеряю возможность ее отыскать».

Внутри шелохнулось знакомое чувство потери, в ответ на которое вспыхнула картинка, на которой Ольга передает знакомые серебряные браслеты брюнету в черном костюме-двойке.

«Пальцы Смерти» — всплыло в голове название, а потом и женщина, носившая их.

— «Пальцы Смерти», — повторил он вслух и, скрипя зубами от боли, повернулся к Лин Вею: — Они у нее. Она их отдаст. Брюнету. Не Дэну. Брюнету.

— Должно быть, Дереку Штауту, — кивнул Верховный Творец и задумчиво посмотрел на Ольгу.

— Я не понимаю, о чем он говорит!

— Может, и не понимаешь, — не стал спорить Лин Вей. — Николас, пожалуйста, подождите с Ольгой в твоем кабинете — мальчика нельзя вот так оставить.

Ник кивнул и уже двинулся было к девушке, как Илья захрипел:

— Стой!

Хотел, конечно, заорать, но сил не было, а в груди вместо сердца пульсировала тьма, повторяя болезненное: «Потрачено!» Какой же он идиот! Ну зачем орал про браслеты? Ольга здесь работает, значит, пришла бы к нему не один раз еще, и можно было ее шантажировать: он не рассказывает никому про браслеты, она открывает ему местонахождение Лизы. Теперь же Ольгу не просто уволят, теперь!..

— Стойте! — повторил он и зажмурился.

«Ну же! Показывай давай быстрее!»

Проклятие послушалось, ведь чем больше тьмы, тем дальше пойдет выгорание плетения. И на новой картинке выбравшаяся из своей темницы в Подземельях Шамбалы богиня Воды укутанной в теневую броню рукой душила симпатичную блондинку. Следом пришло видение, в котором тот самый брюнет надевает на блондинку «Пальцы Смерти» и живой вытаскивает ее из Шамбалы, и потом богиня не может отыскать девушку и на время забывает о ней.

— Она ее убьет… Без браслетов точно убьет…

— Кто? — потребовал Лин Вей, словно «кого» его не интересовало.

— Мама, — пробормотал Илья, пытаясь выкинуть из головы образ увиденного только что зомби.

— Светлана Анатольевна? — удивился Николас.

— Сонг Вей, — уточнил Верховный Творец. — Ольга, если они действительно у тебя, можешь отдать их Штауту, но с этого дня отчитываешься мне лично обо всем, что он делает.

— Но!.. — попытался было возмутиться Николас, однако Лин Вей качнул головой, одним жестом заставляя замолчать.

— Ольга, ты меня поняла?

Та бросила ненавидящий взгляд на Илью и обернулась к старику:

— Да, Верховный, я вас поняла. Спасибо за оказанное доверие, постараюсь…

— Уж постарайся, — оборвал ее Лин Вей. — А теперь оба вон отсюда. Если мальчику не оказать помощь, он умрет. А если умрет, нам тут всем будет плохо, что с браслетами, что без них.

Когда в палате остались лишь они вдвоем, Лин Вей запечатал вход, сбросил личину старика и, подойдя к кровати, щелкнул пальцами, вызывая диагностические руны. И пока те мерцали, собирая информацию о повреждениях и общем состоянии тела, он начал с обезболивания.

«Глупость какая, — думал в это время Илья. — Если бы демон захотел за меня отомстить, он бы кипятил душу Калки в Изначальном Пламени до тех пор, пока она белей и слаще сахарной ваты не стала. Да и Верховным Творцом был бы кто-нибудь другой».

— Зачем вы их пугали? — подавив зевок, спросил он.

— Чтобы боялись, — лаконично ответил Лин Вей. — Спи.

— Так, — Николас повысил голос, чтобы все собравшиеся в палате Ильи перестали бубнить друг с другом разговоры, а перешли, наконец, уже к делу. — Начнем с самого важного: поднимите руки те, кто умеет делать внутривенные.

Отец, сидящий рядом, поднял свою, она больше не тряслась, как еще неделю назад.

— Все равно ж знает, что умею, — попытался он оправдаться.

Илья улыбнулся. За последние два месяца приступов было еще штук десять, и вот только неделю как прекратились. Никто не знал, что он просто тормошил проклятие, выискивая подробности для предстоящей операции по возвращению Дениса из Лабиринта Смерти. Теперь следовало сделать перерыв в издевательствах над собой любимым, иначе Лин Вей-таки исполнит свою угрозу и припечатает ему по лбу «Ловцом Иллюзий», а Илья слишком много знал, чтобы позволить себе забыть.

— Я умею, — Алекс, непривычно гладковыбритый и прилично подстриженный, поднял руку и, когда к нему устремились удивленные взгляды, уточнил: — Так сказать, единственная польза от злоупотребления наркотиками.

— Опыт, — поправил его Ромка. — Пользы от этого никакой не было — один вред.

— Опыт, — не став спорить, подтвердил Алекс. — Главное, что умею. Запишите меня!

Мама поджала губы, но промолчала. Она на Илью злилась, за многое, но за то, что собрался вернуться в группу, особенно. Он не обижался, главное, ему удалось убедить ее снять траур, при этом не вдаваясь в подробности, чтобы не сдала потом кому-нибудь из творцов. Наверное, будь у него свои дети, он бы их тоже сдал, поэтому не стал вводить маму в искушение. Впрочем, отцу тоже ничего не рассказал, хотя мысли такие были. Нет, незачем, пусть отдохнет от переживаний, а то Ник по секрету сообщил, что у отца сердечный приступ случился, когда тот узнал еще и про Дениса, не успев в себя прийти от новостей про исчезновение Ильи. Вот вам и цветы жизни на могилках родителей.

— Хорошо, с этим разобрались. Теперь поднимите руки те, кто выучил наизусть инструкцию, как поступить, если у Ильи случился приступ.

Все ребята из группы подняли, отец тоже попытался, но мама схватила его за запястье и потянула вниз.

— Ну ты-то куда тянешь? Ты разве что с ним рядом ляжешь, потому что сердце прихватит.

— Света…

— Чего «Света»? Ну чего «Света»? Я уже столько лет Света, сколько не живут!

Алекс дернулся сказать ей комплимент, благо было за что, ведь мама выглядела моложе своего возраста, но Илья, поймав его взгляд, приложил палец к губам и чуть качнул головой. Комплименты ее сейчас лишь сильнее разозлят, так что лучше не усугублять.

— Хорошо, — тем временем провозгласил Николас. — Тогда переходим к третьему пункту…

— Хватит, Ник, — перебила его мама. — Что мы с вами тут цирк развели, как будто он опять не поступит по-своему? Пусть идет с ними, раз уж ему так неймется. Только…

— Знаю-знаю, — улыбнулся Илья. — Утонешь — домой не приходи.

— Нет, — строго возразила она. — Даже если утонешь, чтоб вернулся!

— Приложу к этому все усилия.

Не обнять ее после такого было просто невозможно.

— Может, поужинаем где-нибудь все вместе? — предложил Сеня, на которого посыпались все шишки, когда Илья исчез из гримерки, что другой бы на его месте не устоял.

— Да, давайте, — согласился отец. — Я, так и быть, плачу.

Через пару дней Илья с цветами и шоколадным тортом стоял перед дверью Елизаветы Аркадьевны Воронцовой и глупо улыбался, пока она сурово осматривала его с головы до ног, а потом отстранилась, пропуская в квартиру.

— Веник Володька надоумил купить? — доставая с антресолей мужские тапочки, поинтересовалась она.

— Не, эт я сам.

— Ясно. Больше не трать деньги зря. А вот с тортом молодец. Сладкое я люблю, хоть и вредно.