— Нет, — Илья в одно движение сунул амулет обратно под футболку.

— Ты, пока сюда летел, головушкой где-то приложился, да? — ласково поинтересовался монстр, но не заметив нужной реакции на свои слова вдруг стал серьезным, даже голос изменился, жаль, что не форма: — Илья, ты вообще понимаешь, что речь идет о твоей жизни?

— Понимаю, — кивнул он, а перед глазами стоял образ отца, лишившегося ног и руки. — Но Дениса по твоей прихоти подставлять не стану!

— Да кто тебя!.. — монстр осекся, резко выбросил в сторону Ильи когтистую «лапку» и притянул к себе.

Пахнуло жаром, обозначая, как сильно демон разозлился. Но сдаваться Илья не собирался, как не собирался становиться тем, кто разрушит мир. Он слишком любил этот мир, чтобы сотворить такое. Да и нельзя винить Дениса за совершенное тысячелетия тому назад другим человеком. Денис не такой! Он ни за что бы не проклял Илью. Так что лучше уже пусть тащит обратно в череду вероятностей, чем он предаст брата.

— Как интересно, — пробормотал монстр. — Юношеский максимализм, помноженный на привязанность. Допустим… Допустим… Да не трясись ты так — отпущу я тебя, причем с неоткушенной головушкой отпущу. Надо только кого-нибудь для защиты найти, а то благословение Виджая вещь, конечно, хорошая, но не со всем срабатывает — лучше подстраховать. Химеру бы какую… О! Есть у меня одна неучтенная, тебе прям как то, что доктор прописал. К нему и выкинем. А насчет амулета подумай хорошенько. И не забудь позвать, как решишься, — и расцепил когти.

Нового падения не случилось. Илья обнаружил себя на городской улице, залитой лучами заходящего солнца. Никто из прохожих не обратил внимания на его внезапное появление, и он, чтобы и дальше оставаться незаметным, просто пошел вперед, пытаясь собраться с мыслями. Мир вроде бы мерцать и исчезать не собирался, но зато местами на дороге, на крышах, окнах и стенах домов, на указателях и вывесках, на тротуарной плитке проявлялись силовые линии спящих или отработавших свое рун. Наверное, пересмотрел вероятностей, раз начал видеть подобное — раньше такого никогда не случалось. Но почему бы не воспользоваться этим и не найти какого-нибудь творца, что вернет его домой? Конечно, возвращение сулит мучительный разговор с отцом, только других вариантов все равно нет.

И Илья принялся рассматривать руны, пытаясь найти среди них относительно свежую, которая могла бы привести его к своему создателю. Увлекся, и столкнувшаяся с ним женщина раздраженно произнесла на немецком:

— Осторожнее!

Он что — в Германии? Не факт. В Австрии? И тоже не факт. Где там еще на нем говорят? Вот так вот учить языки без оглядки, где и сколько народу его используют! Только они ему легко давались, потому и учил. Легче только музыка.

Илья отошел в сторону, чтобы не мешать прохожим, и замер. В находящемся рядом отеле на первом этаже пульсировал сине-красный сгусток силы, отчетливо видимый сквозь стеклянную дверь. Химера! Что в его случае могло быть лучше химеры? В современном сообществе творцов все они, кроме Макса, подчинялись деду Айзеку, а значит, обязательно помогут!

Ведомый смутной надеждой он на негнущихся ногах вошел в фойе отеля и зажмурился, не смея верить глазам. Там у стойки портье собрались его друзья из череды вероятностей: Ромка Марков, Алекс Кузнецов, Наташа — чью фамилию она сейчас носит? Ромкину или все еще девичью? — его стая. Как так получилось, что они собрались все вместе? Ромка с Кузнецовыми познакомился благодаря Илье и его новой музыкальной школе — ну, в первых трех вероятностях, в мире зомби так и не пересеклись, потому что Илья слишком рано заболел онкологией. Тут его в их жизнях в принципе не случилось, а они все в сборе и явно знакомы друг с другом не один год — незнакомцев игнорируют не с таким напускным безразличием и стрельбой глазами, когда остальные отворачиваются.

Может, это судьба? Подобные встречи просто так не случаются! Даже мир от волнения пошел рябью — проклятие тоже хотело воспользоваться ситуацией и пробить благословение Мьялиг. Следовало поторопиться, но Илья успел лишь сделать шаг вперед, как к нему поспешил охранник, и пришлось отступить обратно к двери. За нее выходить не стал, только вытянул перед собой руку и заявил по-английски:

— Держите дистанцию!

Дальше ничего дельного на ум не пришло, но хватило, чтобы мужчина не стал выгонять его сразу, а только спросил, как Илья себя чувствует. Чувствовал он себя неважно, но отвлекаться на это не собирался. Ведь вызови охранник скорою или просто выстави за дверь, друзья так и останутся людьми из череды вероятностей, а ему сейчас так нужно было что-нибудь настоящее.

А мир все продолжал рябить и, казалось, вот-вот захрустит на деснах стеклом, которое вот-вот пойдет трещинами и осыплется в пустоту, возвратив Илью обратно к кострам междумирья — проклятому паноптикуму. И ничего лучше, чем треснуть по двери со всей дури, чтобы прийти в себя, он не придумал. Зато полегчало, и можно было снова посмотреть в зал, попытаться поймать взгляд кого-нибудь из друзей… А дальше что? Ну вон, они все повернулись, смотрит кто с любопытством, кто с ехидством, кто с явным неодобрением, как вон тот парень у стойки. Отбросом, должно быть, считает. Или того хуже — обдолбавшимся мажором, сбежавшим из частной школы где-нибудь в Великобритании. И ведь не особо далек от правды — штормит, хоть прям здесь ложись и жди полиции со скорой или вылета к паноптикуму — тут уж как повезет.

«Ну чего ты так на меня смотришь, а?» — подумал Илья, но и сам уже не мог оторвать взгляда, разглядев, наконец, тот самый сгусток силы, на который сюда зашел.

— Химера? — спросил он, не надеясь на ответ.

Но слово оказалось волшебным, и вскоре Илью освободили от злющего охранника и довели до лифта, затем до номера. Обработали руку, дали воды, уложили спать, а он все никак не мог успокоиться и просил, чтобы ему не дали свалиться к кострам междумирья. И химера не отпускал его руку и терпеливо отвечал: «Не дам» или «Никаких костров в мою смену», и благодаря этому Илья сумел-таки расслабиться и уснул.

Утром все волшебным образом наладилось: мир мерцать перестал, проклятие затаилось. Новообретенные друзья попытались для приличия выяснить, кто он и где его родители, чтобы с ними связаться. Но у Ильи в карманах нашлись документы, которые он успел спереть у барыги перед тем, как туда телепортировался Николас Тернер, и согласно им Илья был совершеннолетним, потому что пока его носило по вероятностям и Авекше, здесь прошло целых два года. Конечно, ему не до конца поверили, особенно химера Арсений, однако прогонять не стали и даже организовали билет вместе со всеми на рок-фест.

Он довольно легко влился в их компанию, потому что Наташа, Ромка и Алекс мало отличались от своих двойников в череде вероятностей. С химерой Арсением оказалось куда сложнее — этот был куда умнее и осторожнее остальных, даже пытался гуглить Илью среди пропавших детей, не собираясь так быстро сдаваться. Конечно, через обычные службы родители искать Илью не стали бы, но он на всякий случай, чтобы отвлечь Арсения и порадовать остальных, разыскал не успевшую здесь подсесть на наркотики Леру, подключив ее к продвижению группы за информацию, почерпнутую им в других мирах.

И все равно опасался, что счастливые дни скоро закончатся. Во все глаза следил за химерой, мечтая влезть тому в голову, но сильно ошибся в своих подозрениях. Следить следовало за Алексом, потому что это он влез в неприятности по самые уши, утащив вслед за собой и группу, и Леру, и, конечно же, Илью. И ведь стоило догадаться! Ну кто в других вероятностях обычно вляпывался в неприятности, не считая самого Ильи — его, пожалуй, в этом деле фиг переплюнешь. Правильно, Алекс. Впрочем, Алекса могли убить одного, не трогая остальных, но Арсений начал догадываться о проблемах друга, и Илья, чтобы заслужить благосклонность химеры, принялся тому помогать и допомогался.

Словить пулю, предназначенную химере, — ничего не сделать, потому в тот день Илья окровавленными пальцами достал гайтан с амулетом и произнес заветное: