— Эй, позови-ка целителей, — приказал обеспокоенный дядя Вейж служанке, и Лин поспешил его остановить:

— Не нужно. Все в порядке.

— Как же в порядке? — не поверил Вейж, но вернул девушку дальше накрывать на стол.

— Поверьте, я ведь все-таки лекарь. Это просто… от переизбытка сил.

Дядя не ответил, лишь задумчиво кивнул, мол, помню-помню, бывает и так.

— Оставь нас! А ты, если и впрямь хорошо себя чувствуешь, вставай поешь — третьи сутки пошли. Может, и тошнит оттого, что голодный.

— Третьи? — вскинулся Лин. — Ма…

— С близнецами и Сонг все просто отлично, — не дав договорить, быстро сказал Вейж. — Я к ним охрану приставил. Ну, нянюшки, помнишь? Они ж не просто нянюшки, — он криво усмехнулся.

— Да, конечно… Но я… Мне… Мне надо к ним.

— Слова подбирал. Хороший знак. Нет, правда, хороший — сила не опьянила, а то ведь бывает. Огонь вот тоже пьянит. Хотя я это уже рассказывал. Вставай-вставай, поесть тебе прямо жизненно необходимо, а потом я кое-чего подарю в честь успешного завершения нашего дела, раз уж ты так сильно о детях с женой беспокоишься.

На еду ушло больше часа, хотя Лин честно торопился покончить с этим как можно скорее. Только дарующий силу оказался таким голодным, как будто дядя призвал из прошлого того мелкого пацана, подобранного им на грязной улице портового города, когда тот убегал с ворованной булкой. Тогда Лин также давился дармовым угощением, словно не верил, что все это изобилие на столе для него, никто не придет и не отнимет, а завтра дадут столько же.

Вейж, видимо, тоже вспомнил то время и сидел с умильной улыбкой на постаревшем лице. Сам он ничего не ел, лишь пригубливал время от времени чай, сохраняющий свою температуру благодаря активной руне на дне чашки. Дядя любил комфорт, возможно, даже слишком, отчего часто избегал открытых конфликтов, предпочитая договариваться. Не верилось, что этот человек решил подчинить всю Землю власти творцов и встать в их главе. Хотя могло статься и так, что он просто подчинился тому, кто стоял над ним с момента восшествия на престол Шамбалы.

А ведь получение титула Верховного Творца состояло из двух этапов. Сначала наследнику передавалось место Силы и потом уже сам трон, причем при жизни предыдущего правителя — они не были обязаны доживать свои дни отшельниками и чаще всего оставались при дворе советниками. Последний, отец нынешнего Верховного, скончался не так давно — каких-то десять лет назад, а прожил почти век!

В то, что дядя Вейж вдруг выбрал его своим приемником, Лин не поверил ни на секунду. Да он и не хотел власти, а самое заманчивое предложение сделал Агни, Ключ Огня, когда велел взять близнецов и бежать подальше от Шамбалы. Если бы векш включил сюда Сонг, Лин не задумываясь так и поступил бы, потому что любил супругу всем своим сердцем, и оно, казалось, никого больше в себя не вместит. Он и о близнецах-то по большей части заботился только ради нее. Вот и теперь, когда дядя после пиршества привел его в сокровищницу, дабы подобрать детям защитные амулеты, зацепился взглядом за заколку с навершием в виде переливающейся синим бабочки.

— Из камня, что упал с неба, — пояснил дядя, заметив его заинтересованный взгляд. — Оттого и здесь, а так на него ни одна руна не легла, да и камень приладить не удалось, а бабочка как амулет силу копить отказалась. То есть вещь красивая, но бесполезная.

— Хочу ее, — голосом капризного ребенка произнес Лин, а потом спохватился: — Сонг любит бабочек.

— Так бери, — Вейж пожал плечами. — Только не забудь, что надо выбрать что-нибудь близнецам.

— Да, конечно, — улыбнулся Лин, пряча заколку в рукав.

В этот раз прогулка по улицам Шамбалы от дворца до дома получилась особенно замечательной. Творцы попрятались от вызванной Лином грозы и пока не торопились высовывать нос на улицу, хоть дождь давно закончился, а воздух стал свежим и чистым. Все это пьянило не хуже новообретенной силы, и казалось, ничто не омрачит его настроения, пока навстречу не вышел промокший до нитки Джиро Абэ. Несложно было догадаться откуда он. Вопрос только зачем этой дорогой? И ведь шел прямо на Лина, а когда он остановился, Джиро приблизился вплотную и, подняв на него расширившиеся от ужаса глаза, едва различимо пробормотал:

— Под твоими окнами распустилась хиганбана.

Лин ожидал услышать что угодно, но не бессвязный бред, потому решил просто обойти ненавистного Абэ, которому такой маневр крайне не понравился. Джиро вдруг взбесился, схватил Лина за грудки и принялся орать:

— Ты что не понимаешь⁈ Они там! Хиганбана под твоими окнами! Мы все обречены, понимаешь⁈

Лин не понимал и не хотел понимать, потому попытался оттолкнуть Джиро в сторону, а когда тот начал сопротивляться, ударил «Ошеломлением». Только удовлетворения это не принесло, и пришлось приложить немало усилий, чтобы оставить лжепророка с остекленевшим взглядом там на дороге, а не отволочь к Лабиринтам, где и скинуть, или еще чего сотворить. Вот надо было ему испортить такой прекрасный день! Конечно, он же Абэ! Они всегда все портили! Что этот, что старуха Ясу! В голове уже сформировались слова проклятия, но перед глазами всплыло черное пятно на одеяле, и пришло спокойствие. Вскоре показался и дом, и ничего зловещего Лин в нем не увидел.

Близнецы играли под присмотром нянюшек во внутреннем дворике, укрытые от чужого взора бытовой магией, простенькой, но надежной, особенно потому, что ею удалось спрятать от сторонних взглядов даже Мина. Сам мальчик выглядел здоровым и счастливым, видимо, из-за недавнего выигрыша, отчего Кун, наоборот, дулся, а в глазах уже горел азарт и надежда на новую партию. Они не обратили на отца внимания, и он тоже не стал задерживать, кивнув на прощание нянькам, и шагнул в тишину коридора.

Сонг снова сидела у окна, только теперь уже их супружеской спальни. Черные волосы больше не собранные в классическую прическу волнами шелка спускались на плечи и прятали лицо. Она их остригла, пока Лина не было. Не посоветовалась… Знала, что он будет против, и решила своевольничать? Или просто последствия бессонницы, из-за которой часто путаются мысли и помыслы? Судя по взгляду, устремленному куда-то за пределы этого мира, все-таки второе.

— Все хорошо? — пойдя спросил он, но руку, как обычно, не стал опускать ей на плечо — тот, кто стоял за его новой силой не позволил, хотя сам довольно шустро скрылся в тень, ставший незаметным для любого наблюдателя.

— Лин! — на губах жены солнечным зайчиком по воде заиграла улыбка. — Где ты так долго пропадал?

— Дядя Вейж загрузил меня работой и своими светлыми планами на будущее творцов, — уклончиво ответил он, почему-то решив скрыть реальное положение вещей.

— О, жду не дождусь.

Она стала смелее в высказываниях и странно тянула слова, словно была пьяна или отравлена. Лин развернул ее к себе резче, чем собирался, но вместо испуга увидел в глазах жены ленивую заинтересованность.

— Ты хорошо спишь? — спросил совсем не то, что собирался.

— Да, — ее улыбка стала ярче. — А что не так, Лин? Почему ты такой встревоженный?

Сонг легко поднялась и, обвив его шею руками, приникла к губам, но на поцелуй это не было похоже — скорее на воровство. Сонг или тварь внутри нее воровали у Лина жизнь, и кто знает, чем бы это закончилось, не вмешайся стоящий за новообретенной силой. Но даже так, когда Сонг отстранилась сама, недовольно нахмурив изящные брови, похожие на крылья птицы, Лин не сразу пришел в себя, и владелец новой силы перехватил управление.

— Получается, одних браслетов мало, — услышал он свой голос и увидел собранную на пальцах ледяную синеву. — Не волнуйся, больно не будет.

Жена поздно дернулась в сторону. Незнакомая руна увеличилась в объеме и с ног до головы укутала Сонг силовыми линиями, впитываясь в одежду и кожу, проникая в самую суть. Вскоре послышался короткий вскрик, и тело Сонг, бьющееся в конвульсиях, медленно осело на пол. Лин не кинулся к ней, оставшись сторонним наблюдателем до тех пор, пока даритель силы не отпустил его волю, оставшись в голове шепотом на прощание: