Нет. Жители Табалы никогда от опасности не бегали. Их упрямство вошло в пословицы и поговорки. И он не побежит.

Убивать, решил для себя Антоло, он, конечно, не будет. Ну, только в том случае, если попадет в безвыходное положение. Такое случается – либо он, либо ты. Но только в этом случае.

Нападать на замок без предварительной разведки лейтенанты наемников запретили. Если бы иметь численное преимущество хотя бы пять к одному, сказал Мелкий. А они в меньшинстве. Тут нужно серьезно подумать, поломать голову и попытаться хитростью решить спор в свою пользу. Хотя бы преодолеть барбакан и ворота, а там, как заметил Почечуй, один наемник троих графских стражников стоит.

Но как туда попасть? Что придумать?

Они спорили едва ли не до вечера, но никто не сумел подкинуть стоящую идею.

Бучило советовал переодеться в селян и попытаться проникнуть в замок, якобы доставляя харчи.

– И ты думаешь, Трельм Зубан твою бороду не узнает? – ехидно осведомилась Пустельга.

Северянин замолчал. Обиженно засопел, но спорить не стал, признав правоту воительницы.

Легман, Брызг и Почечуй стояли за ночную вылазку. Мелкий их поддерживал, но заметил, что хоть Малая Луна нынче и на убыль пошла, но зато торчит в небе с полуночи, а вечером Большая в первой четверти тоже света предостаточно дает. Остается уповать на тучи, которые все чаще и чаще – осень, как никак, – стали затягивать небосвод.

Неожиданно для себя Антоло предложил поджечь лес и атаковать замок, скрываясь в дыму.

– Ну, ты… энтого… сказанул! – восхитился Почечуй. – Его разожги… энтого… попробуй!

– Да разжечь-то как раз легко… – задумалась Пустельга. – Как добиться, чтоб ветер на замок был? Чародеев у нас нет.

– И задохнемся в дыму, – с сомнением покачал головой Тедальо. – Он что нам ни к чему, что им…

– Ну, не подходит, значит, не подходит. – Антоло не обиделся: наемники отнеслись к его предложению довольно серьезно, никто не высмеивал, не пенял, что, мол, нечего учить ученых.

– А давайте мы с сыном Великой Степи подойдем к воротам, – вдруг взял слово Белый. До того дроу сидел, скрестив ноги, и играл, втыкая нож в плотный дерн. – Им в диковинку будет… Глядишь, и откроют.

– А если не откроют… энтого… а? А если… энтого… расстреляют у ворот? – возмутился коморник.

– Там твои сородичи были. Ну, с приезжим этим… – высказал предположение Тедальо. – Договориться никак?

Остроухий сморщил и без того уродливый курносый нос и махнул рукой:

– Нет!

– Ты думай, что говоришь! – напустилась на каматийца Пустельга. – Белый от них сам ушел. Добровольно. Дроу такого не прощают.

– Вот и я про то… энтого… Заделают… энтого… ежика…

– Какого ежика? – удивился Антоло.

– Обнаковенного… – Бучило красочно изобразил втыкающиеся со всех сторон стрелы.

– На себе… энтого… не показывай! – тут же сварливо одернул его коморник.

Северянин охнул, сделал знак от сглаза.

– Вы как знаете, а я все о дыме думаю… – неожиданно ляпнул Мелкий.

– Во! И я бы… энтого… покурить… – начал было Почечуй, но Легман чувствительно толкнул его в бок, а Пустельга оскалилась, схватившись за рукоять ножа.

– Тихо, старый! Тебе бы все зубоскалить!

– Только пугать меня… энтого… не надо, – обиделся коморник и замолчал.

Все уставились на Мелкого. Коротышка морщил лоб и шевелил губами, словно вел сложный спор с самим собой.

– Ну? Что ты надумал? – нетерпеливо воскликнула женщина. – Да не томи же!

– Я вот думаю… Что, если дым просто в лесу запустить, чтоб они в замке всполошились?

– И чо? – открыл рот Брызг.

– Да ничо! Вылезут поглядеть – назад уже не залезут!

– Добрая задумка! – крякнул Бучило. – А ну как не вылезут?

– Не вылезут – это точно! – поддержала его Пустельга. – Я бы гарнизоном командовала – ни за что не повелась бы. Разведчиков послала бы.

– Все равно, ворота откроют, – стоял на своем Мелкий. – А мы тут…

– Ерунда! – махнула рукой воительница. – Ничего мы не придумаем. Завтра как получится, так и получится… Зато умрем красиво!

– Верно. – Тедальо сплюнул. – Запомнят нас в Тельбии. И внукам заповедают с наемниками связываться. Так, братья?

Собравшиеся на поляне бойцы сдержанно зашумели.

– Хорошо… энтого… дите ушло… – проскрипел Почечуй.

– Какое такое дите? – не поняла Пустельга.

– Так девочка ушла, – пояснил Карасик. – Цветочек. Уж два дня. А ты не заметила?

– Да не до того было… – развела руками женщина.

– Неисповедимы пути сааген, – твердо проговорил Желтый Гром. – Духи ведут их по жизни. Сегодня здесь, завтра там.

«Какие там духи? – подумал Антоло. – Сумасшедших ведет больной разум. Сегодня видят одно, а завтра – другое. Но все равно, хорошо, что она ушла. Останется жить. Нет никакой необходимости девчонке из тельбийской глубинки погибать вместе с наемниками из Сасандры».

Пока он размышлял, лейтенанты приказали отдыхать и готовиться к завтрашнему бою. Бою, который для многих, если не для всех, может стать последним.

Наемники воспользовались временем по-разному.

Кто-то спал. Как сказал Почечуй: «Вдруг… энтого… война, а я… энтого… уставший!»

Кто-то точил клинки, гоняя и гоняя оселком вдоль лезвия. Карасик в десятый раз примерял бригантин, снимал и подтягивал ремешки на спине, но никак не мог добиться желаемого. «Это ж надо так похудеть, – бурчал он. – Доходяга доходягой… То ли дело раньше!»

Белый поочередно доставал из колчана стрелы и, проколов палец, на каждой рисовал непонятные значки и символы кровью. Желтый Гром, вооружившись двумя укороченными копьями, играл с ними, как жонглер, – вращал, подбрасывал, ловил, привыкая к весу, наносил удары острием и плашмя.

Антоло решил не утомляться, размахивая железом. Ведь все равно за один день не наверстать времени, упущенного в предыдущей жизни. Верно некогда Гусь (где он теперь, чем занят?) говорил: «Перед смертью не надышишься». Вместо изнурительных упражнений он сходил к ручью, обмылся до пояса – насколько парень помнил из курса университетского обучения, грязь, попавшая в рану, убивает вернее некоторых ядов.

Осенний день клонился к вечеру.

Лагерь наемников, и без того не слишком шумный, затих, затаился, растворился в лесной тишине. Табалец долго ворочался под кустом, рассматривая звезды, то и дело проглядывающие сквозь сплетение ветвей. Выбраться бы на поляну, оценить расположение небесных светил – благоприятно ли они настроены для него на завтрашний день? Хотя нет… Глупая идея. Без таблиц, секстанта, карт взаиморасположения ничего не сделаешь. Только запутаешься.

Неслышно ступая, из темноты возникла Пустельга. Молча улеглась рядом, прижалась плоским животом. Мозолистая узкая ладонь скользнула под рубашку… Антоло вздрогнул:

– Ты…

Воительница закрыла ему рот по-мужски требовательным поцелуем.

От нее пахло железом, сыромятной кожей и солнцем. Молодой человек успел подумать, что и в любви она, как с мечом в руках, – напористая, прямолинейная и сильная…

На рассвете Антоло открыл глаза. Пустельги рядом не было.

«Может, все мне приснилось? С голодухи… Сперва тюрьма, потом армия. Женщин видел лишь издалека…» – подумал он.

Нет. Царапины на спине и кровоподтек на шее присниться не могут!

Парень вскочил на ноги, поежившись от утренней прохлады, расправил рубашку, потуже затянул ремень, пристегнул ножны с мечом.

Вот и настал этот день.

Будет бой.

Многие из банды увидят сегодня закат? Да и сам он?

А ведь столько еще дел не сделал, столько книг не прочитал, столько мест не увидел…

– Эй, Студент! – окликнул его Тедальо. – Бегом сюда!

Каматиец махал рукой из-за кустов. Антоло подбежал к нему, прикрывая воротом шею – ему казалось, что все только и смотрят на багровую отметину со следами зубов.

– Бегом сюда! – повторил наемник. – Только ты еще не видел!

Антоло бросилась в глаза неестественная порывистость каматийца. Такое возбуждение уместно у сельских парней в предвкушении вечерней танцульки, но не у бывалого воина перед схваткой.