– И говоря о шелудивом коте, имел в виду моего боевого товарища Мелкого?

– Верно.

– Тогда тебе придется отделать его палкой. Ну, или хотя бы попытаться это сделать.

Настал черед Кира удивляться. Он мог ожидать всякого, но чтобы ему предложили подраться на палках, как играющему в «войнуху» мальчишке? Или это новая попытка унизить его?

– Разве оружие выбирает тот, кто вызвал? – сделал он последнюю попытку завладеть ситуацией.

– А мне кажется, вызвал как раз ты, – невозмутимо парировал седобородый. – А кроме того, ты можешь предложить что-то получше палки? Может, у тебя целая телега с оружием на заднем дворе стоит? Так мы лошадей расседлывали и что-то не углядели.

Молодой человек вздохнул. Вот придавили так придавили, как генерала Глена дель Варрона в Карденейском ущелье. И сражаться невыгодно, и отступить стыдно. А куда деваться? Назвался котом – надевай ошейник.

– Хорошо. Я согласен.

Седобородый улыбнулся. Воительница немедленно потянула кошель из-за пазухи:

– Три скудо на Мелкого! Кто со мной?

– Лучше кровь ему уймите, – отмахнулся предводитель. – Где-то там я две чудесные метлы видел. В самый раз.

Во двор вместе с Киром и наемниками увязалась едва ли не половина посетителей харчевни. Артельщики – так все до единого. Еще бы! Дармовое развлечение. Потом дома рассказывать будут, что едва ли не сами в великом сражении участие принимали. Так разукрасят, что от правды рожки да ножки останутся, как от голубя, угодившего в кошачьи когти. Вышел и ученый. И пара возниц в широкополых соломенных шляпах, защищающих их от палящих лучей солнца в долгой дороге. И фра Морелло с Микой. В глазах служанки Кир прочел нескрываемое злорадство. Дескать, обманул мои чаяния, пусть тебе ребра пересчитают. А там победителю и на ласку намекнуть можно будет.

Кулак торжественно вручил поединщикам освобожденные от прутьев метлы. Точнее, уже не метлы, а просто длинные палки. Локтя по три с половиной.

Мелкому к тому времени перевязали голову полоской чистой холстины. Теперь они стали даже похожи друг на друга – Кир с повязкой на голове и наемник с повязкой.

Бывший гвардеец осторожными шагами прошелся по траве, привыкая к месту схватки. Еще и довольно удобно! Один раз он имел несчастье рубиться по щиколотку в грязи. И ничего. Победил. Правда, среди гвардейцев Аксамалы не принято сражаться до смерти. До первой крови. Не хватало еще убивать своих же соратников. Вот проучить зазнавшегося наглеца – это другое дело. Это – сколько угодно.

Он взмахнул пару раз палкой. На пробу. Легкая, хоть и почти вдвое длиннее меча. Запросто можно работать как кавалерийским мечом. Единственная помеха – все та же длина. К двуручному оружию Кирсьен не привык.

А что противник?

Мелкий схватил держак привычным движением – левая рука точно посредине, а правая на ладонь отступает от конца. Очевидно, он привык так управляться с «воловьим языком». Это плохо. Хотя на черенке метлы нет лезвия, способного разрезать толстую кожаную куртку или проткнуть кольчугу, но удар-тычок, нанесенный мастером, способен не только вышибить дух, но и сломать кость.

Если ему что-то противопоставлять, то лишь скорость и ловкость. Некогда приспосабливаться к новой длине оружия, выдумывать на ходу финты и обманные движения…

Эх, была не была!

Кир крякнул и с размаху ударил свою палку о колено.

Вздох удивления прокатился по толпе зрителей. Скривился даже седобородый Кулак. Что ж, если они подумали, что парень сдается, то пускай приготовятся к разочарованию.

Рукоятка метлы раскололась на две неравные половинки. Одна чуть больше двух локтей, а вторая что-то около полутора.

Сжав длинный обломок правой рукой, Кир перехватил короткий обратным хватом, пристроив его вдоль предплечья. Отличная защита, когда доведется парировать удары наемника.

Ну что ж, посмотрим, чья школа фехтования имеет больше права на жизнь!

Мелкий на пробу ткнул концом палки Киру в лицо.

Молодой человек не стал отбивать, просто отклонился в сторону и атаковал в ответ, целясь в висок.

Наемник парировал довольно легко. В свою очередь сделал длинный выпад. Неудачно. Закрутил конец оружия спиралью, провел обманное движение, показав удар в живот, а сам почти без замаха рубанул по горлу.

Отклониться Кир не успевал, поэтому боковым ударом отвел оружие противника в сторону – палки столкнулись с сухим стуком, заныла ладонь.

Ах, тебе хочется финтов? Получи!

Он обозначил удар из терции в левую щеку Мелкого, а когда тот поднял свою палку, защищая лицо, ударил по ноге. Не слишком сильно, но, судя по лицу наемника, на мгновение исказившемуся, довольно чувствительно.

Вот так!

Хочешь еще?

Молодой человек отвел внешним полукрюком стремящуюся врезаться в живот деревяшку и ответил хлестким скользящим ударом по ребрам. Когда Мелкий прикрылся палкой, которой он орудовал как «воловьим языком», повторил удар по ребрам, но в последнее мгновение изменил движение и хлестнул кистевым ударом по щеке.

Получилось!

Наемник взвыл и отпрыгнул.

Толпа зашумела.

– Давай, каматиец! – воскликнул выпускник университета. Знал бы он, как Кир не любит студентов!

– Принимаю ставку! – это голос Кулака. – Три скудо на малыша, Пустельга.

Тьялец отвлекся и едва не пропустил мощный рубящий удар Мелкого. Все-таки ошибочно было считать его побежденным. Наемник увеличил скорость и силу ударов. Даже удивительно, как быстро он двигался. Словно капелька «живого» серебра. И живот, натягивающий кожаный доспех, не помеха.

Колено, живот, голова!

Грудь, живот, грудь!

Локоть, колено, пах!

Кир уворачивался, отбивал тычки и удары с потягом обломком палки, зажатым в левой руке, парировал.

Низкая секунда, прима, поворот на носке!

Кварта, уход в сторону, секста!

Высокая октава, прыжок вверх, защита левой рукой!

Несмотря на старания, Мелкий все же достал его. Вскользь по ребрам. Хорошо, что у палки нет лезвия. Иначе волей-неволей пришлось бы начинать ползти в сторону кладбища.

Еще один удар! Коварный, пяткой по голени.

Но ведь это нечестно? Или в поединках наемников приняты любые ухищрения, лишь бы они приводили к победе?

Тогда пожалуйста! Кушай, не обляпайся!

Палка Кира скользнула вдоль держака, доставшегося Мелкому, и чиркнула коротышку по пальцам. Он хрюкнул и отскочил. Развивая успех, бывший гвардеец прыгнул вперед, стукнул противника по локтю, еще раз по пальцам, по запястью…

– Стой! – громко выкрикнул Кулак, бросаясь между сражающимися. – Все! Прекратили, я сказал!

Левой рукой он отбросил назад Мелкого, словно тот не весил вообще ничего. Там коротышку подхватил верзила с двуручником, обхватил поперек туловища, приподнял:

– Остынь, а то на крышу посажу!

Зрители с готовностью заржали.

А предводитель наемников отбил палку Кира в сторону предплечьем правой руки (заговоренный он, что ли, боли не чувствует?) торопливо повторил:

– Все. Довольно. Ты победил, каматиец!

Его слова не сразу пробились к сознанию молодого человека сквозь горячку боя, поэтому старшему наемнику пришлось прокричать еще раз и во всеуслышание:

– Победа за каматийцем! Я сказал!

Совершенно незнакомые люди, при других обстоятельствах не удостоившие бы парня и мимолетного взгляда, кинулись его поздравлять. Кто-то хлопал по плечу, кто-то стискивал руку.

– Всем выпивка бесплатно! – перекрыл шум густой бас фра Морелло.

– Пари не в счет! – прошипела воительница. – Бой был не до конца!

– Я тебе дарю твои три скудо! – весело отозвался Кулак. – Подумаешь!

Он положил ладонь Киру на плечо:

– Не держи на нас зла, каматиец. Пойдем, выпьем мировую.

– Ну… – замялся молодой человек, потом подумал: «А почему бы и нет?» – и махнул рукой. – Пошли!

Они вернулись в харчевню в сопровождении зрителей, шумно смакующих подробности поединка. Особенно усердствовал старшина артели мастеровых. Прислушиваясь к его рассуждениям об ударах и защитах, бывший гвардеец едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, схватившись за живот.