Ян подошел к камню и увидел кроме треугольного углубления отпечаток, идентичный следу своего кулака на камне в стране вечной юности. Он осторожно приложил руку в белой перчатке, оттиск и оригинал совпали. В углублении бесшумно появилась пластина.

Оруженосец взял ее.

— Похожа, но символ другой…

Человек лет пятидесяти, лысый, с заостренными ушами наблюдал с галереи за столь ранними паломниками. Он видел — гость получил знак без каких-либо усилий, словно оторвал листок календаря. Об этом нужно было сообщить правителю, но после унижения в замке Тонмен настоятель храма и глава ордена возненавидел нового правителя еще больше. «Тоже мне, посланник небес! Подожди — сочтемся. Я создам суд святой инквизиции, я…» — мысль прервал стук в дверь.

— Входи.

— Да пребудет в покое душа вашей светлости…

— Говори…

— Они спрашивают: когда будет праздник?

— Не раньше чем через месяц. Лучше скажи мне, когда на камне появилась вторая метка?

— Вчера вечером.

— А поезд, на котором они приехали, отправлялся когда?

— В это же время…

— Доложить правителю?

— Упаси тебя дух колодца от столь поспешного решения! Ответь на их вопросы, а после проследи незаметно.

— Что я должен делать в случае если…

Беседу прервал новый стук в дверь.

— Входите.

В комнату вошел человек в сером плаще. Его главным достоинством являлась абсолютная усредненность… Встретив такого субъекта, невозможно запомнить ни одной детали, все вытекали из памяти, словно вода из решета.

— Срочная новость…

— Говори.

— В восточном экспрессе было жуткое побоище. Говорят, ехал принц и еще двое. Даже бригаду вызывали. Теперь поезд стоит. Выезд отложен на неопределенный срок, сыщики работают.

— А что с их высочеством?

— По неподтвержденным сведениям уехал в Абару через черный ельник…

— Отказался от безопасного речного пути… Да, интересно.

— Думаю, его уже нет в живых.

Глава ордена молча отвел шторку с окошка односторонней видимости и кивнул на него.

— Он?

— Да! Но как он успел?!

— Не знаю. Будете работать вместе. Оставаться неузнанным, и по возможности помоги принцу покинуть Альбхалибд живым. Вероятно, по его душу придут еще…

— А кто у нас решил поправить свои дела таким способом?

— Плохи они только у одного…

— Но не доказать, туда не проникнуть. Идите.

— Праздник будет не раньше чем через месяц.

— Мы столько не пробудем…

— Больше ничего не рекомендуете посмотреть?

— Только наша вера подлинная, — гордо вскинул голову служитель Ордена Истинного Духа.

— А кому памятник на перекрестке, за двойным кольцом ограды? — поинтересовался Пуфф.

— Это место отмечено гневом духа колодца, там обрели покой пираты, обманом проникшие в Абару… Ничего не осталось от пришельцев. Только их неприкаянные души…

— Значит, приобщение к таинству не гарантирует святость? Пираты имели души.

— Я могу вам еще помочь?

— Нет, благодарим за интересный рассказ. Прощайте, — сказал принц и направился к выходу.

Маленькой свите пришлось последовать за ним и покинуть башню.

— Забавное верование, — заметил Ян на улице, — но главное мы получили.

— Так дальше пойдет — скоро дома будем, — согласился Марк.

— Блажен, кто верует, — проворчал Пуфф.

— Посетим ресторанчик у моря, а? Может, твое настроение улучшится!

Экипаж ждал на прежнем месте.

— Куда теперь прикажете? — спросил возница.

— В ресторанчик с видом на море.

В то же время от берега, из неприметной бухты отчалила лодка с двумя пассажирами и направилась в Абару.

Не доезжая один квартал до выжженного пустыря, повозка повернула направо, еще через одну террасу улица оказалась ниже уровня земли, словно в каньоне, и вывела на открытое пространство. Возница повернул налево, вдоль каменной стены, удерживавшей первую террасу от оползней, затем быстро поехал вдоль большой вытянутой площади. Периодически в стене попадались лестницы, ведущие на пешеходную улицу, отданную разного рода заведениям. Около одной повозка остановилась.

— Рекомендую, «Золотой карп», из него хороший вид на бухту…

— У карпа много мелких костей, — нахмурился оруженосец.

— Ты определенно сыт, — заметил Марк.

— Не скажи… Ваше высочество?

— Надеюсь, там подают не только карпа? — произнес принц.

— Конечно, нет. Поскольку суда из Неритового королевства здесь, они наверняка привезли пресноводных раков…

— Они мелкие, наверно, — вставил замечание юноша.

— Обижаете, в Ахеронте разводят настоящих чудовищ. Правда, в пищу годятся лишь средние экземпляры…

— Конечно, кого можно вырастить в царстве…

— Он еще спрашивает «кто зануда»? — не выдержал Марк.

Принц легко спрыгнул на плитки.

— Вы тут можете препираться хоть до ночи, а я лучше позавтракаю. Ждешь здесь, — твердо сказал он вознице.

— Ваше высочество, как же так? — спросил Марк.

— Только с вами! — добавил Пуфф.

От небольшой площадки в одну сторону вела пешеходная улица, еще одна шла в глубину между домами, а справа в тупике расположился ресторан «Золотой карп», с десяток пустых столиков стояли под тентом у самого парапета.

— Пуфф, что на тебя нашло? — спросил Ян.

— Тревожно мне, — он попробовал почесать за ухом, но оно теперь оказалось на новом месте, — тьфу ты, даже это не так. Сейчас позову трактирщика.

Марк и Ян сели за угловой столик. На площади внизу кипела жизнь. Торговали свежей рыбой, зерном, овощами. На портовых причалах по бокам бухты суетились люди, шла погрузка и выгрузка. Муравейник шевелился, не подозревая о возможной судьбе. К центральному причалу был пришвартован большой парусник. На флагштоке вяло полоскался утренним бризом штандарт с усеченной и перевернутой буквой «V» над рекой.

— Похоже на славянское «Л» или «П», только какой в нем смысл?

— Не знаю, всего один символ… После путешествий через переходы, этих трансформаций, а также прочего насилия над организмом он вынужден приспособится и считывает не форму, а смысловую нагрузку, это объясняет понимание языков. Но одну букву трудно интерпретировать, — предположил Марк.

— Так как мы понимаем местных жителей — твоя мысль, бесспорно, верна. Но из нее следует — магия абстрактна и едина, не может иметь «цвета» в смысле антитезы «добро-зло»? Заклинание в традиционном виде — лишь форма надстройки ключевой последовательности, которая, собственно, несет смысловую нагрузку и реализует управление процессом. Силам и процессам безразлично, что сделали предварительно: убили кошку, наелись грибов или танцевали, распевая стихи.

— Но получив доступ к силе, пропуская ее через себя, мы невольно развиваем эту надстройку, возведенную с помощью аналогий и ассоциаций, наделяя человеческими чертами бездушный процесс. Предсмертные муки жертвы обретают плоть — дар творения, понимаешь ли… Это в простейшем случае слепых первозданных сил — неведомо что выйдет! А если сам процесс или сила разумна? Но в основе все же остается та кодовая цепочка, посредством которой и вызвана из небытия сила.

— Тогда, можно свести магию до словосочетания «я хочу», отбросив кошек, грибы и танцы при луне?!

— Сомневаюсь. Возможно, таким образом влиять на мировой порядок способны боги…

— А вот и я. Философствуем?

— В некотором роде…

— Что подтолкнуло вас к этому неблагодарному и пустому занятию?

— Голод и буква на штандарте корабля.

— Дискуссия о букве?! Это мазохизм, а завтрак я заказал. Сейчас принесут, он готовиться быстро — блюдо без костей!

— Расскажи нам.

— Сюрприз. Вообще следует обмыть вторую пластину, но после поезда…