— Сел на каракку, — словно не замечая его слов, продолжал альт Варда, — добрался до Лодда за три недели, а там купил коня. Ещё десять дней и я в Трагере.

— Да ты хоть понимаешь, что если Анне и в самом деле в Трагеру отправилась, то ты её на месяц обогнал? Ты думаешь, она в карете путешествует? Или может себе позволить себе оплатить каюту, как ты? Пешком, Регнар, пешком! Ну, может, сердобольный крестьянин на телеге когда подвезёт.

— Что ты говоришь? — На лице мага-музыканта появилась растерянность. — Что же теперь делать? Как быть?

— Я бы тебе посоветовал идти навстречу, если бы знал, по какой дороге она пойдёт… Скорее всего, через Кевинал, и мы не отследим каждую…

— Мы?

— Конечно! А ты думаешь, я тебя брошу? Теперь, когда мы устранили все разногласия. А ведь мы устранили? — Ланс не слишком верил в то, что сам говорил, но старался высказываться решительно. Он неоднократно подмечал — твёрдые слова и уверенный вид изменяют окружающий мир, подобно волшебству. Этим очень часто пользуются всякие гадалки пророки, когда речь заходит о недалёком будущем сомневающегося посетителя. Наобещай ему богатство и завтра «башенка» с обкусанными краями, найденная на дороге, покажется исполнением самых несбыточных мечтаний. Расскажи неудачнику, что встретив первую красавицу города, он влюбится в неё и сыграет свадьба и попавшаяся на глаза заурядная девица с корзиной петрушки, предстанет перед его внутренним взором таинственной принцессой из древних сказаний. Так слово меняет судьбу. Не зря же сказано в Священном Писании «Вначале было Слово! И было это Слово Вседержителя!»

— Устранили! — Кивнул Регнар. — За это надо выпить!

Ланс улыбнулся.

— Надо. Только ты не переусердствуй.

— Я? Да никогда! Ты же помнишь — я не напивался никогда.

— Вот это меня и пугает. Не знаю, чего от тебя ждать.

— Ланс?

— Да шучу я, шучу. Наливай.

Оказалось, что в кувшине вина как раз на двоих. Ну, то есть, на две кружки. Менестрель вытер губы тыльной стороной ладони, соображая, как бы намекнуть другу, что можно было бы и еды заказать. Трагерская кухня ему нравилась, хотя нельзя сказать, что затмевала все остальные. В каждой державе найдётся блюдо, ради которого стоит её посетить. Когда Ланс вынужденно бездействовал в Эр-Трагере со сломанной ногой, он пристрастился к местным похлёбкам на бульоне из баранины с заправкой из перца и толчёного чеснока на оливковом масле. Подавались они с сухариками из ржаного хлеба. Так же хороши были цыплята, томлённые в красном вине вместе со специями и тонкими полосками копчёной козлятины. Необычно, но вкусно. А бычьи хвосты с красным соусом? Ну, где бы ещё догадались готовить хвосты? Зато яства из рыбы, очень распространённые в прибрежной части Трагеры, менестрель не жаловал. Рыба она и есть рыба. Чуть зазевался, и косточка воткнулась тебе в нёбо. Или в десну. Но сейчас он съел бы и полдюжины сардин, запечённых на углях в глиняной оболочке, да и от густой похлёбки из мидий, морских гребешков и креветок не отказался бы.

И тут, прямо у него на глазах, Регнар зевнул, зажмурился и опустился щекой на столешницу.

— Эй, ты что? — воскликнул Ланс, хватая друга за плечо.

Маг-музыкант спал, блаженно посапывая.

— Ещё бы… Столько выпить, — проворчал хозяин харчевни.

Менестрель смотрел на спящего Регнара. В голове метались мысли, как мелкая рыбёшка при виде щуки. Что теперь делать? Куда его тащить?

— Он за комнату заплатил? — спросил Ланс, обращаясь сразу ко всем и ни к кому.

Сейчас всё зависит от честности крючконосого хозяина. Если у Регнара остались деньги наверху, а никто не видел, как он появился в гостинице, то попробуй ещё докажи, что он не без гроша в кармане…

— Заплатил, я видел, — проговорил один из трагерцев, сидевший с Чиро альт Фонсека. Похоже, он был у них за главного. Седоватый, с костлявым лицом и цепким взглядом чёрных глаз. — Позвольте представиться. Я — Боас альт Фонсека из Дома Золотой Мухоловки, двоюродный дядя этого юнца. Я — комендант здешнего гарнизона. Мы поможем с вашим товарищем, а пока не будете ли любезны пересесть за наш стол? Перекусим, чем Вседержитель послал?

Ланс улыбнулся. Нет, есть определённая выгода, когда тебя узнают, когда твоё имя у всех на слуху, когда ты знаменитость. По крайней мере, голодным не останешься. И скучно в дороге не будет — попутчики начнут занимать разговорами в тот самый миг, когда поймут, что ты — тот самый Ланс альт Грегор из Дома Багряной Розы. Кстати, странно — большинство людей, повстречав известного менестреля, не бросаются его расспрашивать о творческих замыслах и не выясняют, что же гложет его сердце, что заботит по жизни, чем затуманена душа? Нет, они изначально предполагают, что у него и без того всё хорошо. Ну, разве могут огорчаться великие? Поэтому даже самые восторженные почитатели начинают безостановочно говорить о себе. Ладно бы, о своей любви к музыке и музыканту.

Но нет же…

Они пересказывают истории из жизни кого угодно — друзей, родных, соседе или дальних знакомых. Они делятся мнением о поступках правителей и церковных иерархов, рассуждают о видах на урожай, о том, как раньше было хорошо и что нужно сделать, чтобы в будущем было хотя бы не хуже. Они видят себя со стороны и восхищаются глубокими познаниями и умением выявить саму суть. А выглядят в лучшем случае пустопорожними болтунами, которые хотят ощутить себя равным известной личности. А больше всего Ланса восхищала заключительная фраза, слышанная в девяти случаях из десяти: «Надеюсь, глубокоуважаемый менестрель, мой рассказ поможет вам придумывать новую музыку, ещё более замечательную, чем прежде…» Как бы не так! Можно подумать он сочиняет музыку, отталкиваясь от дурацких историй, подсмотренных или подслушанных, а не в порыве вдохновения.

Но, когда голодный, то на такие мелочи предпочитаешь не обращать внимание. Можно потерпеть, послушать, даже «поддакнуть» в нужное время и в нужном месте, а в конце клятвенно пообещать, что напишешь сонату или фугу, посвящённую той самой забавной байке, в которой дедушка собеседника удирал через заросли терновника без штанов, когда появился муж любовницы с полудюжиной верных слуг.

— Примите мои искренние благодарности, пран Боас. Охотно присоединюсь к вам. Я давно не гостил в Трагере, поэтому беседа с подданными его светлости Пьюзо Третьего пойдёт мне на пользу.

Пока менестрель преодолевал тот пяток шагов, что разделял их столы, Чиро альт Фонсека уже пододвинул ему табурет.

— Позвольте представить вам Уно альт Шавана из Дома Пёстрого Полоза, — продолжал комендант Эр-Кабечи. — Этот благородный пран из самого Эр-Трагера. Лейтенант второй гвардейской «Серебряной» роты. Был здесь на побывке, гостил у родни в замке, что в двух лигах от нашего городка, а теперь возвращается на службу.

Курносый пран лет тридцати поднялся, поклонился. Ланса удивил забавный алый бантик, который лейтенант гвардии повязал на длинную прядь волос, свисающую с левого виска. Когда менестрель последний раз путешествовал по Трагере, то подобных обычаев у дворян не наблюдал. Очевидно, какая-то новая столичная мода.

— А это — Хорхе альт Эвало из Дома Белого Клевера. — Четвёртый пран поднялся, отвешивая изысканный поклон. Совсем юный, по всей видимости, ровесник пран Чиро. При ближайшем рассмотрении, на его одежде обнаруживались следы штопки, а края широкого отложного воротника были засалены и обтрёпаны. — Земли их Дома раскинулись чуть севернее наших. Юный Хорхе тоже решил просить службы при дворе. Его отец погиб, защищая рубежи Трагеры тому уж двенадцать лет назад. Отважный воин. В молодости мы дружили с Начо альт Эвало, поэтому наш Дом составил протекцию прану Хорхе, а благородный Уно альт Шаван великодушно согласился оказать нам поддержку и замолвить словечко перед праном Пио альт Олегаро, капитаном «Серебряной» роты.

— Счастлив видеть великого менестреля и быть представленным ему, — прерывающимся от волнения голосом произнёс молодой человек. — Сказать по правде, пран Боас сильно польстил мне, сказав, что земли моего Дома где-то там простираются. Обычно я прохожу их из конца в конец за полдня, когда охочусь на фазанов. Но у нас есть чудесные уголочки, где так приятно посидеть, помечтать. Возможно, пран Ланс, посетив в следующий раз окрестности Эр-Кабечи, почтит своим присутствием наш маленький замок. Моя матушка и мои сёстры будут очень рады принимать его, как дорогого гостя.